Татьяна РябининаУбить чудовищеАнтология «Фэнтези-2008»«ЭКСМО», Москва, 2007
– И что тебе сказал кёниг?
Друзья смотрели на меня с таким неподдельным сочувствием, что кромешная тьма в моей душе немного развеялась.
– Что он мог сказать? – вздохнул я. – Вы же знаете наши обычаи. Я должен сразиться с чудовищем и победить его. И тогда Альгейда будет моей.
– Как глупо! – возмутился Руперт. – В других поселениях давно отказались от этих стычек с чудовищами. Там заключают брачные союзы по одной только сердечной склонности, без всяких условий. И у них много детей. А наше поселение вымирает. За последние три года у нас не было ни одной свадьбы. Только потому, что многие предпочитают оставаться холостыми, но живыми. Особенно после того, как в схватках погибли такие храбрые воины, как Гриндель, Олеус и Магнифик.
– Ты не прав, – возразил Фарагунд. – В других поселениях дети рождаются слабыми и нежизнеспособными. Если наше поселение вымирает, то другие просто-напросто вырождаются. Раньше только самые смелые и сильные, на деле доказавшие свою отвагу, могли создать семью и оставить потомство. И жен они выбирали тоже самых лучших, ради которых не жаль было рискнуть жизнью. Поэтому и дети у нас рождались крепкие, красивые и умные. Был я недавно в соседнем поселении. Творец мой правый, что за жалкие ублюдки бегают там по улицам! Без слезы не взглянешь. Не поверите, когда я спросил у одного их них дорогу на Бурное озеро, он замычал, задрожал и от страха обмочился.
– Может, мамаша прижила его от чудовища? – фыркнул Руперт. – Я слышал о таких случаях. Хотя чаще бывает наоборот. Некоторые из тех, кто боятся сразиться с чудовищами в честном бою, ловят их самок и живут с ними, как с женами.
– Омерзительно! – Фарагунд, выходец из древнего аристократического рода, с презрением вскинул голову на точеной шее. – Как можно так низко пасть?! Когда придет мое время, я пойду на бой. Или уж останусь навсегда девственником. Есть песни, охота, молитва, долгие размышления и беседы с друзьями, купания и путешествия. Да мало ли всего, что наполняет жизнь? Мое сердце пока никем не ранено, а томления плоти… С ними можно бороться и побеждать.
– Ну уж нет! – Руперт зло прищурился. – Я на бой не пойду. Я еще не говорил с отцом Меганы, но если он отправит меня сражаться с чудовищем, я просто украду Мегану, вот и все. Поселимся на Лесном озере, сыграем свадьбу и будем жить. Не думаю, что у нас родятся ублюдки. Кстати, и Хендрик мог бы поступить так же. Хватит уже идти на поводу давно отживших обычаев.
– Хендрик никогда не поступит так подло и трусливо, – возразил Фарагунд. – К тому же не забывай, твоя Мегана из простой семьи, а Альгейда – дочь кёнига. Ей не пристало бежать ночью из дома и жить на чужбине.
– Трусливо? А по-твоему, смелость в том, чтобы погибнуть и оставить свою любимую на всю жизнь в одиночестве? Ты же знаешь, у нас не женятся на тех, чей жених погиб в сражении с чудовищем. Такие приравниваются к вдовам, на которых жениться запрещено. Хотя одному Творцу известно, кто придумал такую глупость. Еще лет сто, может, двести – и нас вообще не останется.
– Вот из-за таких храбрецов, как ты, чудовища окончательно распоясались! – Фарагунд вскочил в гневе. – Раньше только самые дикие и дерзкие осмеливались изредка нападать на нас, да и то один на один. А что теперь? Они убивают нас везде – в лесах, и на озерах, на дорогах и в наших домах. По одиночке и семьями. Разве ты не слышал, как месяц назад три десятка чудовищ напали на поселение у Зеленых озер и полностью уничтожили его? Не пощадили даже детей! А ведь когда-то мы воевали с ними и побеждали. Да, у нас никогда не хватало сил, чтобы окончательно искоренить их, но мы оттеснили их за болота. Все эти леса и озера были нашими, и мы могли охотиться, купаться и путешествовать без опаски. А теперь? Мы забились в чащи и дрожим в своих домах. И даже в честном бою ради продолжения рода боимся с ними встретиться. Стыдно!
Я слушал перепалку друзей молча. Мне не хотелось спорить, потому что я был согласен с обоими. С Фарагундом – потому что мы действительно измельчали. Все реже у нас рождались великие воины, дивные красавицы и мудрые мыслители, да что там богатыри, красавицы, мудрецы – вообще дети. Мы стали слабыми, трусливыми и недостойными наших великих предков. И Руперт, хотя он с детства один из ближайших моих друзей, – тому яркое подтверждение. Разве сто лет назад могло кому-нибудь из наших сородичей прийти в голову осуждать обычаи отцов и дедов? Отказываться от сражения и тайком увозить невесту из родительского дома – неслыханно!
И в то же время я не мог не согласиться и с ним. Если я погибну в схватке с чудовищем, Альгейда станет вдовой-девственницей. Ей не суждено будет познать радости любви и материнства. И виноват в этом буду я. Кроме того, Альгейда – единственная дочь кёнига, и это значит, что в случае моей гибели царский род прервется. После смерти кёнига начнется борьба за власть, и вряд ли это пойдет на пользу моим сородичам.
Впрочем, была и еще одна причина, по которой я втайне поддерживал Руперта. Причина эта была позорной, и я стыдился ее. Дело в том, что я, Хендрик из Черного озера, потомок древнего и славного рода, – такой же жалкий трус, как и обитатели поселения у Лесного озера, которые отказались от битв с чудовищами, обнесли свои дома городьбой и выставили часовых. При малейшей опасности все они, даже воины, скрываются в вырытых под землей пещерах и сидят там, пока беда не минует. От мысли о предстоящей схватке все во мне дрожит, дыхание перехватывает, и хочется бежать на край света, чтобы спрятаться, свернуться клубочком и лежать так, пока смерть сама не придет за мной.
И все же… И все же Фарагунд прав. Лучше я умру, чем покрою себя позором. Себя, свой род и свою любимую. Кто посватается к ней, зная, что я отказался от нее? Если я уклонюсь от схватки, формально она не станет вдовой-девственницей, но все будут думать, что не так уж она хороша, раз мне не хватило смелости выйти и сразиться ради нее. Да и зачем мне жизнь без Альгейды? А уж предложить ей бежать со мной и жить среди этих жалких земляных червей у меня и вовсе не повернется язык.
Мои друзья продолжали спорить и разошлись так, что чуть не начали драку, но все же одумались. И вспомнили обо мне.
– Хендрик, а ты что молчишь? – Руперт заглянул мне в глаза. – Что ты решил?
– Скажи, ты очень любишь Альгейду? – осторожно, выбирая слова, начал Фарагунд. – Ты уверен, что любишь ее настолько, чтобы идти ради нее на бой? Ведь пока о вашей помолвке не объявлено на собрании, формально вы оба свободны. Если ты откажешься сейчас, это не опозорит ни тебя, ни ее.
Любил ли я Альгейду? Она снилась мне с тех пор, как, повзрослев, начала притягивать к себе взоры своей красотой. Мне редко удавалось перекинуться с ней словом, – кёниг держал дочь в строгости и почти не выпускал из дома – но каждый раз, когда на богослужении, на собрании или на празднике мы встречались взглядами, я читал в ее глазах затаенную грусть и нежность. Да, я любил ее уже несколько лет, чувством тихим и светлым, но было в нем больше спокойного любования прекрасным и неспешных мечтаний. И, может быть, еще неделю назад я не осмелился бы идти к кёнигу, заранее зная, каким будет его ответ. Но в это полнолуние случилось нечто, изменившее все.
С детства я любил ночные купания под луной, но даже не догадывался, что их любит и Альгейда. Как обычно, я заплыл на середину озера и нежился в лунном свете и своих мечтах, когда предмет моих грез вдруг оказался рядом со мной наяву.
Услышав плеск воды и тихий смех, я повернулся – и увидел ее, входящую в озеро. О Творец! Как прекрасна она была в этот миг! Ее нежная кожа сияла, стройный стан пленительно изгибался. Альгейда негромко запела, и я понял, что изнемогаю, что моя тихая нежность вдруг превратилась в пылкую, бушующую страсть.
– Альгейда, – простонал я, и ее пение смолкло. Она замерла и ждала, когда я приближусь.
Наши тела были так близко, и сердца наши бились как одно. Я шептал ей слова, которые потом не мог вспомнить, и она отвечала мне. И только целомудрие, взращенное поколениями благочестивых предков, остановило нас у последней черты. Наш брачный союз должен был быть благословлен древним обрядом, и мы не могли нарушить этот обычай.
– Я завтра же приду к твоему отцу. Приду просить его согласия на наш брак, – с трудом переводя дыхание, сказал я.
– И ты готов сразиться с чудовищем? – глаза Альгейды заблестели от набежавших слез. – Готов ради меня пойти на риск?
– Зачем мне жизнь без тебя? – с горечью ответил я. – Смерти я не боюсь. Но я боюсь оставить тебя вдовой-девственницей.
– Не бойся. Я буду молиться Творцу, ты победишь и станешь моим супругом. Но даже если ты погибнешь, я даже в мыслях никогда не упрекну тебя. Ты будешь ждать меня там, где соединяются любящие души, а я буду вспоминать о тебе здесь…
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)