Леа Рейн
 Пленница Тайного сада
  Young Adult. Небесный дракон. Азиатское фэнтези российских авторов
    Иллюстрация на обложке Naoki dead (Серикова Алеся)
    © Леа Рейн, 2024
 © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
   Глава 1
 Непослушная принцесса
    Мяо Шань
 – Несносная девчонка! – кричал отец, а я стояла перед ним на коленях в его кабинете. Слуги, подпиравшие стены по периметру комнаты, тоже пали ниц, опасаясь гнева правителя. – Осмелишься ли повторить то, что сказала?
 Я не поднимала взгляда от пола. Мяо Чжуан хоть и мой отец, но прежде всего – император, смотреть в глаза которому – дурной тон. Подобные правила касаются абсолютно всех, даже императорской семьи.
 – Осмелюсь, Ваше Величество, – ответила я, ничуть не испугавшись. – Не могу препятствовать вашему желанию скорее выдать меня замуж, но и не стану скрывать, что хочу совершенно другого.
 – И чего же ты хочешь? – спросил он.
 Мои желания, несомненно, не имели никакого значения, однако отцу наверняка любопытно узнать, что в жизни девушки может быть важнее и интереснее замужества.
 Я подняла глаза, потому что речи, которые собиралась произнести, вряд ли можно назвать подобающими, а значит, соблюдать приличия уже ни к чему. Да и хотелось, чтобы отец увидел мой взгляд и понял, сколь серьезны мои слова. Может, он наконец к ним прислушается. Я действительно на это надеялась.
 – Наш народ страдает, – начала я, стараясь звучать спокойно и уверенно. – В стране неразбериха. Я хочу посвятить жизнь служению народу. Сделать хорошую медицину и образование доступными для простых людей. Приструнить чиновников и представителей главных семей, которые только грабят и разрушают, а взамен ничего не дают. Я хочу, чтобы все были равны и исчезло деление на слуг и господ.
 – Ты! – отец в ужасе выскочил из-за стола и указал на меня пальцем. – Думай, что говоришь! В лицо самому императору! Еще что придумаешь? Совсем распоясалась…
 Я поняла, что перегнула. Последняя фраза прозвучала как цитата из учения революционеров. Нужно было сгладить ситуацию, отец наверняка еще не успокоился после вести, что я хочу занять должность министра.
 – Не смею противиться воле отца и императора, поэтому тотчас же выйду замуж, если вы найдете талантливого врача.
 – Врача?! – его чуть не хватил приступ.
 Возможно, это не лучший способ вернуть милость императора, но другие кандидаты в мужья мне не нужны. Пусть имеет это в виду.
 – Да, – ответила я, – чтобы мы вместе могли помогать людям.
 Так от замужества будет хоть какой-то прок.
 Вслух я этого, конечно, сказать не могла.
 – В моей стране мало юношей из знатных семей? – спросил отец. – Сыновья министров, военных…
 – И среди этих замечательных господ не найдется талантливого врача? – уточнила я.
 Отец вышел из себя и топнул.
 – Довольно! – взревел он. – Хо Тяо!
 Доигралась.
 Глава дворцовой стражи, лично отвечавший за безопасность императора, покинул пост у стены и направился к нам. В охристой форме, с золотыми нашивками на плечах и пистолетом в поясной кобуре, он внушал мне страх, сколько я себя помнила.
 – Запереть третью принцессу в Тайном саду, отобрать все вещи и не кормить несколько дней. Пусть она там лучше умрет, чем я еще раз выслушаю подобные заявления. В самом деле, сколько это может продол-жаться?
 – Есть! – с готовностью ответил Хо Тяо и отдал честь.
 Все внутри словно рухнуло. Жестоко, но ожидаемо. Если кто-то из семьи не слушал отца, он отправлял провинившегося в Тайный сад. И не важно, были это мы с сестрами или наша мать. Сад представлял своего рода тюрьму, но просторную, с обилием комнат и доступом к природе. Сама я множество ночей провела в Тайном саду. Иногда казалось, что его стены стали мне роднее собственных покоев. Место не пугающее, но бесконечно тоскливое.
 – И еще, – добавил отец, – казнить всех слуг в этой комнате.
 Я подняла удивленный взгляд. Должно быть, неправильно расслышала или не так поняла…
 – А ты что думала? – огрызнулся он. – Хочешь, чтобы вся страна узнала, что третья дочь императора – революционерка? Позор! По-хорошему, казнить нужно тебя. Надеюсь, смерть этих людей научит тебя тому, что можно говорить, а что нельзя.
 Кровь резко отхлынула от моего лица.
 Нет, я все поняла правильно.
 В ужасе я посмотрела на слуг, которые уже не сидели на коленях, а лежали, прислонившись лбами к полу, и крупно дрожали. Их животный, болезненный страх был почти осязаем. Пять человек. Обычные люди. Они не имели отношения к нашим семейным разборкам и тому, что я говорила.
 Вина за происходящее уже сомкнула пальцы на моей шее, но осознание своей правоты отрезвило. Очевидная абсурдность и несправедливость этой ситуации лишь подтверждала верность моих убеждений. Но здесь и сейчас я бессильна.
 – Отец, постойте! – воскликнула я и подползла к нему, схватив за подол расшитого золотом императорского одеяния. – За свои слова отвечать должна лишь я одна! Мои речи не революционные, я просто хочу позаботиться о людях. Разве не в этом обязанность императорской семьи?
 Отец бросил на меня гневный взгляд. Казалось, он едва подавил желание пнуть меня в живот.
 – Уведи ее!
 Глава стражи схватил меня под руки и повел на выход.
 Мои плечи затряслись. По лицу побежали слезы отчаянья. Даже словами я никому помочь не могла.
 – Вы совершаете ошибку! – кричала я, пока меня тащили. – Будьте хорошим правителем! Вы в ответе за народ, который взяли под крыло!
 Хо Тяо выволок меня из кабинета и передал другим стражникам. Они потащили меня через галереи дворца в сторону Тайного сада. Однажды это место может стать моей могилой. И еще неизвестно, что меня погубит: отец или я сама, потому что от бессилия у меня нередко возникали такие мысли.
 Дворцовая стража грубо втолкнула меня в Тайный сад. Я чуть не упала, споткнувшись о длинную юбку шелкового платья. Один из стражников тщательно ощупал мои плечи, совершая обыск, и отобрал сумочку на цепочке. Там не было ничего важного: пудреница, духи, расческа. Но меня все равно разозлило, что забрали даже такую мелочь.
 Я сжала кулаки, ударила воздух и подошла к деревянным качелям, забравшись на них с ногами. Мгновение спустя я уже горько рыдала, обнимая колени и пряча в них лицо.
 Жалкая третья принцесса. От меня никакого толку. Могу только сидеть и рыдать.
 Нас отправляют в