О. Шеремет
Большая Игра
АЛЕФ
«Стояла буква алеф и не вошла предстать перед Творцом… Сказал ей Творец: „…ты будешь стоять во главе всех букв и не будет во мне единства как только через тебя, с тебя будет всегда начинаться расчет всего и все деяния этого мира…“»
Раз в сто сорок четыре года — дань шестеричной системе исчисления — лабиринт Минотавра оживляют голоса Игроков. Среди них две девы, уже не первое тысячелетие хранящие грацию весенних первоцветов. И трое мужчин, знающих толк во всех азартных играх — в забытых людьми и в еще не созданных.
Скульд прибыл первым — потряс головой, пытаясь избавиться от вездесущего океанского песка, и поторопился занять свои любимые апартаменты с видом на Чернобыль через пару лет после аварии. Не приведи Случай, остальные увидят самого элегантного Игрока в таком виде: мятые шорты и шлепанцы на босу ногу. Но в комнате его уже поджидал проныра Клот — рыжеватые волосы коротко острижены, светло-карие глаза лукаво щурятся сквозь хрусталь бокала.
— Здорово, дружище. Опять у тебя нечего выпить.
Скульд привалился спиной к двери, чувствуя, как песчинки царапают кожу. Никуда не деться от этого лиса.
Второй Игрок носил черную рубашку навыпуск с нелепым принтом на спине. Черные же джинсы на бедрах с широким кожаным ремнем — Клот никогда не отличался хорошим вкусом. Но его это не слишком трогало.
Скульд вытащил из-под кровати (всегда под рукой) бутыль рома и, не глядя, швырнул сопернику. Клот лизнул горлышко, покачал головой.
— А если бы я не поймал?..
…Вердан первым пришел в небольшую комнату с бильярдным столом и массивными креслами — небрежно названную «курилкой». По традиции, сложившейся десяток Игр назад, мужчины собирались здесь за день до Старта. Возможно, его соперники решили нарушить обычай, но Вердану слабо верилось в это. Первая встреча после ста сорока четырех лет — разведка боем, оценка возможностей противников. И взгляд на их нынешние образы — о да.
Вердан остановился перед зеркалом на миг, провел рукой по идеально выбритым щекам. Благородный сухолицый аристократ с серебром на висках в зеркале сделал то же самое. Повеса, Плут и Лорд — так их назвали девы-Игроки. Имена приклеились к мужчинам, как и образы.
Игроки могли быть любого пола и возраста, они и сами не помнили, каково их настоящее лицо — да полно, было ли у них лицо?
— Нет, одна, извиняюсь, сплошная задница, — Клот поприветствовал Лорда взмахом загорелой руки.
Запрет на телепатию еще не вступил в силу — до завтрашнего дня.
— В этой комнате ничего не изменилось, — заметил Вердан. — Даже сигара, с которой я забыл стряхнуть пепел.
— В Лабиринте ничего не меняется, Лорд. Разомнемся?
Скульд, поправив гардению в петлице щегольского жилета, взвесил в руке кий. Привычка, оставшаяся с незапамятных времен холодного оружия — но Игрок не спешил от неё избавляться. Ещё один штрих, создающий элегантный загадочный образ, который так любят женщины и которому завидуют мужчины.
— Кстати, о дамах, — Плут развалился поперек кресла, закинув ноги на подлокотник. — Нанесем им визит или подождем до ужина?
Таково было правило — три приема пищи в один день, во время которых Игроки собираются вместе.
— До ужина. Я хочу потомиться ожиданием в предчувствии встречи.
— Скульд, друг мой, оставьте красивые слова для Фишек. Вы проиграли, кстати.
Скульд чуть склонил голову, так что веселый зеленый глаз скрыла белокурая прядь.
— Я надеюсь победить вас в другой Игре.
— Спорим, я вас обоих обыграю, пока вы будете с Фишками раскланиваться? — Клот побренчал монетами в кармане джинс. — У меня есть коллекция четвертаков с американскими штатами. Двадцать первый век.
— Принимаю вызов и ставлю… Нож Джека-Потрошителя пойдет?
— С отпечатками? Тогда прокатит. Скульд, ты в игре или испугался?
— Было бы чего бояться, милый мой прохвост, — Скульд любовался своим отражением, как диктовал образ. — Я ставлю рабыню.
Мужчины заинтересованно повернулись к сопернику — Скульд в этом плане умел отыскивать настоящие жемчужины.
— Готов спорить, Вердан, он припас Клеопатру.
— Почти — Нефертити.
— Ставки приняты.
Игроки ударили по рукам — все три диковины достанутся тому, кто последним сойдет с дистанции. Или — чем Случай не шутит — выиграет.
У женщин-Игроков не было «курилки», зато Лабиринт создал для них террасу, выходящую на первозданные сады Эдема. Адам и Ева, красивые и смелые, часто приходили к террасе, чтобы вкусить амброзию (кофе с молоком) с двумя ангелами в сияющих одеяниях. То, что сияние обеспечивал люрекс и пайетки, их не смущало.
Образы девушек, установленные так же давно, менялись чаще, чем мужские — рост, цвет волос и глаз…
— Что поделаешь, приходится следить за модой, — вздохнула Лахе.
Её прошлый образ невинной пастушки претерпел некие изменения, но небольшие: фигура чуть стройнее, ноги длиннее, профессиональная белозубая улыбка вместо застенчивого хихиканья.
Атропос с легким презрением покосилась на товарку. Такие взгляды применялись в довесок к вытянутому бледному лицу с тяжелыми веками, к водопаду иссиня-черных волос. Они обе были красавицами — стоит ли упоминать об этом?
— Ты уже видела Троих? — под «Тремя» подразумевались мужчины.
— А кто именно тебя интересует?
Атропос передернула плечами и вроде бы совсем потеряла интерес к этой теме, но в образе Лахе было заложено неодолимое стремление перемывать косточки своим ближним. А разве для Игрока-одиночки есть кто-нибудь ближе его соперников?
— Повеса явился первым, — Лахе подмигнула. — Представляешь, нечесаный, нестриженый и… неодетый.
Она хотела было, по привычке, захихикать и покраснеть, но сдержалась — одарила соперницу улыбкой и подмигиванием. Да, на загорелый торс Повесы стоило посмотреть даже им, перепробовавшим тысячи мужчин — жаль только, он держался скромником. По крайней мере, последний десяток Игр. Хотя гримаска Лахе могла сказать о том, что она сама видела белокурого Игрока, это было бы открытой Ложью, запрещенной Правилами. Есть ложь, а есть Ложь. Есть игры и Игра. Большая Игра, ради которой они бросали все свои дела, ради которой в течении почти полутора сотни лет искали мудрости и трюков. И проигрывали — раз за разом. И надеялись, что уж в следующей Игре они обязательно….
У каждого Игрока были свои маленькие секреты. Или они так думали, что это секреты.
Атропос оставила при себе и догадки насчет маленьких друзей-шпионов Лахе, и вопрос, готовый сорваться с языка: «А Плут?». Не время открывать карты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](https://cdn.coollib.biz/s20/6/4/5/2/6/64526.jpg)