Светка сидела в засаде с утра, стараясь не думать о том, что в школе сдают тест по английскому — придется врать Альбине, что она опять заболела, и договариваться о пересдаче, но все фигня, какой уж тут теперь английский... Она подтянула куртку пониже, чтобы прикрыть замерзший голый живот — как все нормальные девчонки, Светка носила очень короткие майки и сверкала пупком на всю школу. Год назад они с Кораблевой хотели проколоть пупки, но кораблевская мать так надрала дочери уши по этому поводу, что мечты на время отодвинулись в сторону. Светка из солидарности согласилась подождать Кораблеву — как только они поступят в институт, первым же делом отправятся делать пирсинг. Везет же некоторым с родителями — вот, например, Яшке, Маше Яковлевой, мать разрешила проколоть язык, и сразу после уроков Яшка надевает здоровенную железную шнягу. Кораблева говорит, что с этой шнягой, наверное, прикольно целоваться, но на самом деле ни она сама, ни Светка еще ни разу ни с кем не целовались. Это, само собой, тайна — в школе Кораблева, Яшка и Светка считались самыми продвинутыми, их даже боялись некоторые учителя. И только Светка знала, что Кораблева все еще засыпает с мягкими игрушками, а Кораблева знала, что Светка смотрит мультики на пару с младшим братом, но это все не подходит имиджу нормальной девчонки.
Полил дождь, зараза, да еще и ледяной, как будто туча лежала в холодильнике. Зонта у Светки не было, а место для засады она выбрала с таким расчетом, чтобы видеть дверь подъезда. Чтобы углядеть, когда ЭТОТ выйдет и направится вперевалочку к своей машине.
Машина — красная “Мазда”, на таких обычно ездят тетки — последние полгода стояла у Светкиного подъезда почти каждый вечер. Этот просил Светку присматривать за “тачаной”, пока они с матерью закрывались в комнате. Светка укладывала спать Мишу, поспешно отвечая на вопросы — “Ты меня любишь? Ты никуда не уйдешь?” (на все — “да”), закрывала брата одеяльцем и на цыпочках шла в кухню. Чай, две ложки сахара, наушники, звук погромче, еще телевизор — и застывшая красная “Мазда” за окном, темнеющая вместе с небом.
Этот выходил от матери через два часа, она провожала его в дверях, смотрела так, что Светке становилось больно.
— Прости меня, Светочка, — говорила мать после того, как за Этим закрывалась дверь. “Мазда” отбывала прочь, Светка обнимала мать, вытирала ей слезы.
Несколько раз Этот возил мать в какие-то гости, однажды — когда жена была в командировке — они были в ресторане, а потом уехали к нему домой. Миша в этот вечер никак не мог уснуть, и Светка читала ему про микроба Петьку — всю книгу до конца, и потом — опять с начала. Микроб Петька нон-стоп. Зато мать вернулась наутро счастливая, было воскресенье, они начали печь пироги — но уже к вечеру настроение мамино изменилось, как погода. Светка давно заметила, что погода зависит от нашего настроения — вот сейчас ей плохо, и погода испортилась, а ведь с утра было такое ясное небо...
Этот вышел из подъезда вместе с женой — Светка быстро спряталась за дерево. Хорошо, что она приметила дерево заранее. Жену она успела рассмотреть еще на прошлой неделе — когда впервые решила поговорить с Этим. Теперь уже ясно, что дома она его подкараулить не сможет — он будто бы прячется за свою жену, как Светка — за дерево. Светка подумала злорадно, что жена Этого выглядит намного старше матери, и ноги у матери — длиннее, и фигура — лучше. И лицо. Если бы еще мать не выпивала... У нее уже проявились такие нехорошие красные прожилочки на носу — Кораблева говорит, что их надо убирать лазером в салоне красоты. Мать Кораблевой не вылезает из салонов, наращивает ногти, красит волосы в области бикини и лепит туда и сюда стразы.
Вообще-то мать раньше не пила, и Светка прекрасно помнит, какой она была до развода с отцом и до того, как Этот ее бросил. Мама носилась со Светкой, как с чудом света — она так и звала ее “Чудо-Света”. Она ей покупала книжки — все-все, какие только можно было купить, и наряжала, и играла с ней, и гуляла, и шила платья — одно Светке, а другое, такое же точно — кукле. Мише, тому уже не видать было такого, это сейчас Светка понимает, что мать родила Мишу, чтобы отец остался с ними — но куда там. Отец уехал в другой город, к новой жене — Светка почему-то представляла ее себе похожей на новую куклу. У которой еще плохо разгибаются ноги и платье стоит колом — накрахмаленное.
Этот сел за руль, жена — рядом. Откинула панельку с зеркальцем, скривила губы. Светка искренне пожелала жене Этого побольше прыщей и морщин — от всего сердца. Красная “Мазда”, без всякого Светкиного желания, стала родной, и когда она уезжала прочь, Светку вдруг будто бы кто-то кольнул в сердце иголкой.
Она подумала, что впервые за долгие месяцы хочет поговорить с отцом. Тогда, перед отъездом, отец подарил Светке первый в ее жизни мобильник и сам забил в память все номера — рабочий и домашний. Светка выудила из кармана тяжелое тельце телефона, как раз пришло сообщение от Кораблевой: “Ты где? Сдала, упарилась, яшка пролетела”.
Светка улыбнулась, как будто подруга оказалась рядом с ней. Хорошо, что Яшка провалилась — то есть нехорошо, конечно, но хотя бы не одной придется пересдавать. Она нацепила наушники и побрела в школу, стараясь не замочить пока еще новые кроссовки.
***
Мама пришла с работы вовремя, Светка с Мишей только-только включили телевизор. Уже хорошо, всю последнюю неделю она задерживалась допоздна, приходила домой сильно навеселе и ложилась спать, не разговаривая со Светкой. С утра еще страшнее — маме становилось стыдно, она вскакивала затемно, готовила еду, тискала Мишу, плакала, без конца мурыжила свой телефон: Светка знала, она ждет звонка или эсэмэс от Этого.
Миша выскочил в прихожую, увидел пакет из универсама, полез туда радостно, а мама вдруг дала ему подзатыльник. Не больно, но малыш, конечно, расстроился, губа — подковой, заревел. Мать тут же на пару с ним начала пластать: “Прости меня, Мишенька, там ничего для тебя нет, там все мамино”. Светка унесла пакет в кухню — не глядя могла бы сказать, что там бутылка вина, пачка сигарет и шоколадка. Мамино.
Но, по крайней мере, сейчас она была трезвая. Ужинала одна, Светка поставила Мише его любимый мультик про Соника, нелепый, дурацкий, как все японское.
— Я лягу сегодня пораньше, но если мне кто позвонит...
Светка кивнула. Ей еще нужно было подготовиться к завтрашнему экзамену.
Ночью она проснулась от тишины — вроде бы такой же, как всегда, но при этом какой-то чужой и нехорошей. Миша крепко спал, неудобно выпростав ручку из-под одеяла. Светка бережно переложила малыша, перевернула вспотевшую подушку. Он спросонок спросил: “Ты меня любишь?”
Светка вслушивалась в тишину, но ничего не могла понять — и потом только расслышала слабый стон из комнаты матери.
Мама лежала на боку, скорчившись, как зародыш из учебника по анатомии, и дрожала будто бы от холода, хотя в комнате было тепло, для Светки — даже, пожалуй, что жарко.
— Светочка, согрей меня, — попросила мать. Светка укрыла мать вторым одеялом, сама легла рядом и гладила ее по голове, и даже запела песню, которую всегда пела на ночь Мише:
— Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное собака,
Дремлет птица воробей...
Мама плакала уже давно, подушка была сырая — хоть выжимай. Бутылка укатилась куда-то к балкону — Светка различила ее привыкшими к темноте глазами.
В детстве мама казалась Светке красивой, как принцесса — да она и была принцессой, все взрослые и дети всегда говорили, что у Светы Дорожкиной самая красивая мама. Светка стеснялась красоты своей мамы, но и гордилась ею, и мечтала стать похожей на нее. Разумеется, сама она угодила в отцовскую породу, но это тоже не плохо, думала Светка. А потом мама как-то резко, в день, превратилась из красавицы в самого обычного человека. Обычного для всех, кроме Светки.
— Доченька, открой окно, — попросила мама. — Они выходят из меня, прямо сейчас.
— Кто выходит? — испугалась Светка.
— Открой, я тебе говорю!
Светка спрыгнула с кровати, рванула балконную дверь. Бутылка гулко прокатилась через всю комнату.
— Так кто выходит?
— Их много, — сказала мама. — Разные. Один заставляет меня курить, другой — пить, а третий, самый жуткий, Светочка, он пожирает всю мою радость. А сейчас, я не знаю, что происходит, может, за меня кто молится, может, чудо, но они уходят. И утром у меня будет совсем другая жизнь.
Утром мама и вправду была совсем другой, ровной и радостной. А вечером она набрала полную ванну воды и вскрыла себе вены, пока дети смотрели мультики. Светка стучалась в ванную, ей никто долго не открывал, и тогда она решилась позвонить Кораблевой. Через полчаса Кораблева вместе с мамой и папой-доктором были у них дома. Папа-доктор сломал дверь, и Светкину маму удалось спасти. Хотя крови она потеряла очень много.
![Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/templates/read-books/images/no-cover.jpg)
![ВКОНТАКТЕ Электронная Библиотека [Русские Книги] 📚 Читать На КулЛиб](/uploads/1736508568_vk_compact.webp)