Нетта Хайд
 Освободи меня
    ПРОЛОГ
  — Здравствуйте, мистер Браун, — неуверенно начинаю. — Сегодня ровно неделя, как я здесь работаю. Вы позвали меня для того, чтобы выдать зарплату, верно?
 — Можешь называть это так, детка! — моих ушей касается голос человека, которого я меньше всего хотела бы здесь видеть. — Такую зарплату ты еще никогда не получала.
 Он поворачивается на кресле, складывая ладони вместе, и стучит пальцами одной руки о другую, выражая нетерпение, а на его лице играет зловещая и, не предвещающая ничего хорошего, улыбка.
 Что происходит? Зачем он меня позвал сюда?
 «Дурочкой не прикидывайся, а уходи отсюда», — подсказывает мне мой инстинкт самосохранения.
 Я резко разворачиваюсь, мчусь к двери и пытаюсь ее открыть, но она не поддается моим попыткам. Она заперта.
 «Кто-то закрыл нас снаружи? Что за черт?»
 Слышу скрип кресла и напрягаюсь, чувствуя, как он идет ко мне.
 — Тише, тише, не торопись ты так, мы всего лишь поболтаем с тобой, — шепчет на ухо.
 Я поворачиваюсь и выставляю руку вперед в попытке отстраниться от него.
 — Марк, что вы хотите от меня?
 — Ох, я думаю, ты догадываешься, чего я хочу.
 Он улыбается на одну сторону, с силой хватает меня за запястье и тянет к столу, как тряпичную куклу, другой рукой скидывает с него все бумаги, папки и гаджеты. Я пытаюсь вырваться из его цепкой хватки, но он бьет меня по лицу, и моя кожа мгновенно загорается от нетерпимой боли.
 Марк сажает меня на стол, раздвигает ноги и становится между ними. Я хочу сдвинуть или поднять их, но он блокирует мои попытки, толкает и я падаю на лопатки, ударяясь головой о деревянный стол. Он удерживает мои руки, а другой рукой начинает нагло и неприятно трогать тело: сжимает до боли грудь, надавливает на шею так, что в глазах начинает темнеть.
 — Не надо, прошу, остановитесь! — прерывисто произношу, когда он отпускает мое горло.
 Марк лишь шире улыбается, а его глаза чернеют настолько, что, кажется, на меня смотрит сам дьявол. Он резко разрывает мой топ, наполовину оголяя грудь и довольно облизывает губы, изучая голые участки моего тела. С силой сжимает грудь обеими руками, пока я тщетно кричу, вырываюсь, бью его кулаками и умоляю, чтобы он оставил меня в покое.
 Слезы заливают мое и без того мокрое лицо. Глаза настолько сильно болят, будто наполнены аммиаком.
 — Пожалуйста, отпустите меня! Я не хочу этого, вы делаете мне больно! — я делаю еще одну попытку вырваться из рук этого злодея, но все безуспешно — я нахожусь в капкане, из которого невозможно выбраться.
 — Продолжай, детка, меня возбуждает, когда ты пытаешься дать отпор.
 Он наклоняется и зарывается носом в моих волосах, опускается ниже к моему уху и прокусывает мочку до крови, вызывая из моего горла очередной крик.
 — Сейчас я трахну тебя, а ты, как хорошая маленькая девочка, будешь кричать от удовольствия подо мной, — шепчет, скользит к шее и оставляет болезненный след своим мерзким поцелуем. — Тебе понравится, расслабься. Я очень опытен в этом. Наслаждайся каждой секундой, проведенной рядом со мной.
 Я чувствую, как его правая рука скользит все ниже по моему телу, опускается между моих бедер, и он закатывает от удовольствия глаза.
 Когда он тянется к бляшке ремня на своих джинсах, я, пользуясь моментом, освобождаюсь от его хватки и бью его по щеке с такой силой, что моя ладонь начинает пылать от боли.
 — Ты, сука, совсем рехнулась?! — он замахивается и бьет меня в висок так, что если бы я не лежала под ним на столе, я отлетела бы на несколько метров. — Я не разрешал тебе распускать свои ручонки, дрянь! Лежи смирно и просто получай удовольствие, вряд ли тебя когда-либо трахали так, как это сделаю я.
 — Отпусти меня, пожалуйста, — снова умоляю его, — Я не могу… я не хоч… — не успеваю договорить чувствую, что могу вдохнуть полной грудью.
 Он поднимается с меня и отходит в сторону.
 — Ну, раз ты так просишь, то конечно, — спокойно отвечает и скрещивает руки на груди.
 Я удивленно смотрю на него, но решив не упускать свой шанс, на ватных ногах поднимаюсь со стола, прикрывая грудь, оборванной тряпкой в виде своего сценического топа, подбегаю к двери и отчаянно дергаю ручку, стучу по двери и зову на помощь.
 — Ты серьезно думаешь, что я трахал бы тебя в месте, в котором к тебе кто-то сможет прийти на помощь? — громко смеется, стоя прямо у меня за спиной, опаляет своим горячим дыханием мою шею и каждый дюйм моего тела замирает.
 Последнее, что я чувствую — острое проникновение иглы в свою шею. Я не успеваю его остановить. Приложив руку к месту укола, я ощущаю неприятную пульсацию, растекающуюся по всему телу, и твердое напольное покрытие вмиг пропадает под моими ногами. Мое тело парализовано. Я падаю.
 — Теперь ты будешь паинькой.
 Он тянет меня по полу за онемевшую руку, поднимает и укладывает на стол, разворачивая к себе спиной так, что моя грудь, живот и лицо падают на белые листы некогда важных документов.
 В этот момент я понимаю, что у меня больше нет ни выхода, ни помощи, ни единого шанса спастись.
 Я виновата в том, что оказалась здесь. Я виновата, что согласилась на эту работу. Я виновата, что зашла в этот кабинет. Я виновата, что попала в лапы зверя и мне теперь не удастся сбежать…
 * * *
 Широко раскрыв глаза, я выныриваю из своих воспоминаний. Это он. Здесь. Стоит напротив меня. Я сама пришла в логово хищника. Снова.
 Я стою и не могу отвести взгляд от человека, разрушившего мою жизнь. Прямо сейчас я держу его на мушке и, в любую секунду, могу нажать на курок — освободиться от оков своих кошмаров и стать свободной, расплатиться с ним и попрощаться со своей болью. Но почему я не делаю это? Почему я просто не выстрелю? Мне же станет легче, так ведь? Или нет?
 Почему я смотрю в его глаза и не могу ничего сделать? Почему я вижу в его глазах чистоту, спокойствие и в тоже время уверенность и силу? С ним что-то не так? Он не узнает меня? Он не помнит, что он со мной сделал?
 — Ты не ошиблась с гнездышком, птичка? — приподняв одну бровь, спрашивает мужчина низким, властным и хриплым голосом.