— Вот и все, госпожа, — с одышкой выдохнул жрец, разгибаясь. — Полагаю, ксари боялся, что зверь рано или поздно овладеет им, вот и носил эту безделушку.
— Да, — усмехнулась Лина, — был у него подобный заскок, боялся он, что закончит свои дни в зверином обличье. Не зря, видимо. А почему вы считаете, что этот амулет безделушка?
— Ну так не помог он ему, — философски пожал плечами мужчина и направился к выходу. — Теперь вам точно ничего не угрожает, он никогда не сможет перекинуться обратно. Не волнуйтесь.
— Вот и замечательно. — Помощница Сарта с улыбкой посмотрела на амулет на разорванном шнурке, зажатый в руке, и отправилась к выходу вслед за магом.
Дерри, конечно, не был согласен с магом и не разделял восторгов Лины. Сначала ксари перепугался, когда амулет сорвали с шеи, но никаких изменений в состоянии не произошло. Не усилился мысленный контроль Лины, не исчезли человеческие чувства и эмоции. Даже находясь в звериной шкуре, ксари мог сохранять разум.
Мерцающий уныло положил морду на лапы и задумался. Ему уже не казалась такой замечательной идея проникнуть в «тыл врага». Ничего нового узнать о судьбе девушек не получилось. Впрочем, рыжую, скорее всего, забрал Денис, а вот где Анет — непонятно. И что со Стиком? Лайтнинг надеялся, что друг жив, и был уверен: если есть хоть какая-то возможность его спасти, Хайк ее использует.
Лина уже несколько раз в течение суток подходила к клетке и нежно рассказывала, как ей жаль, что Дерри не сможет оценить по достоинству участь, уготованную его подружке. Это говорило хотя бы о том, что Анет пока жива. Лайтнинг злился в ответ на слова, но упорно делал вид, что не понимает, о чем идет речь, покрепче прижимая предательски подергивающийся хвост.
Ксари уже очень хорошо изучил запор на клетке. Лапами его было не открыть, а менять ипостась очень опасно. В конечном счете обернуться он всегда успеет. По крайней мере, Дерри на это очень надеялся, пока удавалось без труда держать зверя под контролем. Чуть сложнее, если рядом была Лина и пыталась подчинить себе Мерцающего. Но даже в эти моменты парень ясно чувствовал магическое вмешательство и мог ему противиться.
Длинное пушистое тело занимало практически всю клетку. Вытянутые лапы поскребли пол рядом с прутьями, и Мерцающий перевернулся на спину. Дерри подумал, что, словно наркоман, ждет, когда придет Лина. Помощница Сарта — это единственная возможность узнать что бы то ни было о судьбе Анет. А если к ночи ничего интересного не произойдет, то как только Лина вновь куда-нибудь смотается, нужно отсюда валить. Все же долго пребывать в теле зверя, да еще и без амулета, — это чревато неприятностями. Вдруг вернуться к человеческому облику не выйдет? Паника начала медленно подниматься от кончика хвоста к морде, хотелось вскочить и совершить превращение прямо сейчас, чтобы убедиться, что с утратой медальона ничего не изменилось. Только усилием воли Дерри заставил себя снова лечь и подождать наступления ночи или даже завтрашнего утра.
Из дальнего угла комнаты с вонючей соломы вот уже на протяжении нескольких часов доносились несчастные всхлипывания. Льрисса усиленно делала вид, что спит. Утешать разнесчастную блондинку не было никаких сил. Ну вот почему по-настоящему интересные парни предпочитают именно таких, вечно хнычущих, беспомощных принцессок? Обидно. Вампирша поменяла позу, гремя цепями, и всхлипывания на секунду прекратились, но лишь затем, чтобы возобновиться. Принцесска не желала сдаваться, видимо, ей очень хотелось, чтобы ее пожалели. Льрисса поняла: либо она что-то скажет этой милой девочке-одуванчику, либо рев не прекратится, а значит, очень скоро заболит голова.
— Слушай, — раздраженно отозвалась вампирша из своего угла, — тебе рыдать не надоело? Сколько можно, а? Все мы рано или поздно умрем. Нам с тобой, можно сказать, повезло, более чем уверена, ритуал пройдет в торжественной обстановке. Да и потом мы пока живы и есть шанс, что получится избежать такой судьбы. Нужно только подумать, как отсюда выбраться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А… — Анет размазала по лицу слезы и всхлипнула еще раз. На себя было наплевать, но не объяснять же это Льриссе. Хотя и на себя совсем не наплевать, просто девушка готова была смириться со своей смертью, но не с тем, что, умирая, она не узнает, что случилось с друзьями.
— Ну перестань, а то придет тебя спасать твой ксари, а ты вся в слезах!
От этих слов Анет зарыдала сильнее. Эта тварь еще издевается.
— Я не знаю, жив ли он! А ты… ты! — Слезы полились сильнее, и связная речь прекратилась.
— Все будет нормально, — Льрисса выдохнула через силу. До чего же сложно разговаривать с инфантильными девицами? Вообще с мужиками проще, они в такой ситуации, вероятнее всего, постесняются стонать и нагнетать тоску. Хотя бы просто из чувства собственного превосходства. — Не переживай, я его смерти не ощущаю.
— А что, должна была бы? — с издевкой поинтересовалась Анет, понимая, что реветь и в самом деле надоело до чертиков, но альтернативы этому развлечению не было.
— Может, ты забыла, но я его вытащила с того света, выпила много его крови, и совсем недавно.
— И что, ты чувствуешь судьбу каждой своей закуски?
— Ну не каждой, люди сливаются воедино, а вот кровь ксари я пила в первый раз… — Вампирша мечтательно закатила глаза. — Эх, если бы она еще не была отравлена ядом.
Анет напряглась, что-то Льрисса разоткровенничалась, если так пойдет дальше, то придется слушать пересказ постельной сцены с участием вампирши и Дерри. Девушка сильно сомневалась, что сокамерница постесняется об этом рассказать. А слушать совсем не хотелось, и без того было погано.
— И поэтому ты считаешь, что можешь определить, умер он или нет? — перевела тему Анет.
— Ну, — Льрисса задумалась, — хотелось бы в это верить. Мне жалко, если вдруг Дерри погиб, и тебя, кстати, тоже.
— А меня-то с чего?
— А разве он тебе не нравится?
— А это тут при чем? — зло выдохнула девушка, обиженно надув губы. Реветь расхотелось окончательно. Почему ей так не повезло? Мало того что схватили и хотят принести в жертву какой-то абстрактной рептилии, так еще поселили в одной камере с этой наглой мерзавкой.
— Да, ни при чем, — пожала плечами вампирша и, усмехнувшись, добавила: — Ну просто я подумала, что, быть может, если я проявлю сочувствие, ты со мной поделишься.
— Поделюсь? — Анет закашляла. Какой-то странный у них получался разговор. Не совсем подходящий для их печального положения. Интересно, вампирша вообще может быть серьезной?
— Ну да. Я же не прошу надолго, всего на одну ночь, и все. Мне больше не надо. Просто очень интересно, какая у него кровь без яда, в минуты страсти.
— Что? — Анет мысленно сплюнула, все-таки гадкая Льрисса вывела разговор не на очень приятные темы. — А можно подумать, ты не знаешь! — буркнула девушка себе под нос и отвернулась, чтобы вновь разреветься, на сей раз от обиды.
— Не знаю, — совершенно серьезно отозвалась собеседница. — А что, он тебе сказал иначе? — В голосе вампирши послышался смешок.
— Он мне ничего не говорил, — Анет прямо посмотрела в глаза своей сокамернице. — Я просто видела, как ты с утра выходила из его комнаты. Он ничего не отрицал, впрочем, я о подробностях и не расспрашивала.
— А зря. — Вампирша с руганью попыталась поудобнее разместиться на соломе. — Если бы ты была чуть решительнее и настойчивее, то узнала бы, что я просто заходила попрощаться. Он слишком тобой увлечен, чтобы смотреть еще на кого-то.
— Нет, — Анет хмыкнула, — не слишком. Это увлечение не помешало ему спать с Линой. Это та стерва, которая сейчас хочет его убить и из-за которой я оказалась здесь.
Девушка недовольно прикусила язык. «Зачем нужно было откровенничать? Сейчас вообще ничего не имеет значения».
— Ну, — Льрисса задумалась, не хотелось признавать, что она недостаточно хороша для ксари, — все мы делаем ошибки. Сдается мне, что после он эту дамочку послал далеко и надолго, зря она, что ли, его теперь так ненавидит.