Читать интересную книгу "Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Amazerak"

— Мы не говорить, — произнёс усатый мужик с раскосыми глазами, одетый в грязный растянуты свитер. — Не понимать.

Сидящий рядом мужчина с подбитым глазом, принялся ему что-то объяснять.

— Где хозяева? — спросил третий — низкорослый бородач в оранжевой рабочей жилетке, покрытой какими-то жирными пятнами.

— Хозяева ваши мертвы, — я провёл рукой по горлу, демонстрируя участь хозяев, — можете идти домой, — я показал выход.

Люди нерешительно поднялись.

— Куда? — спросил меня усатый.

— Куда хотите, — сказал я.

— Там ещё люди, — произнёс мужчина с фингалом, указывая в сторону соседнего помещения.

Я открыл следующую дверь. Здесь бандиты держали женщин. Они тоже все оказались выходками из южных регионов или стран, по-русски почти не говорили и вид имели столь же плачевный, как и мужчины.

— Ты из полиции? — спросила одна худощавая азиатка с крупной головой, когда поняла о чём я толкую.

— Нет, но вы свободны. Бандиты убиты. Вам больше ничего не грозит. Можете идти по домам.

Женщины поднялись и неуверенно, всё ещё со страхом косясь на меня, вышли в коридор. Одна из них, увидев соседей, покинувших место своего заключения, бросилась к усатому мужику в растянутом свитере. Они обнялись, женщина заплакала, сквозь слёзы бормоча что-то на своём языке.

— Это муж и жена, — объяснила мне худощавая азиатка. — Они вместе попали сюда полгода назад, им не позволяли видеться. Спасибо тебе, что освободил нас. Только у нас нет документов. И денег нет, чтобы вернуться домой. Дом наш не тут. Он далеко. Мы приезжие.

— В этом не могу вам помочь, — подумав немного, я добавил, — но могу вызвать полицию. Они помогут.

— Не надо полицию. Полиция сдала сюда некоторых из нас. Они ловят приезжих и продают.

— Всё так плохо? — я задумался, перебирая в голове варианты, как помочь этим несчастным. По большому счёту, кроме как открыть ворота их тюрьмы, я ничего не мог сделать. Но вдруг пришла мысль. — Короче так. У меня есть один знакомый полицейский. Он — хороший человек. Он вас не продаст. Объясни всем, чтобы те, кому некуда идти, оставались здесь. Скоро приедет помощь. Поняла?

Женщина кивнула:

— Поняла.

— Давно вас здесь держат?

— Я тут работаю уже три месяца, — сказала азиатка. — Некоторые — дольше.

Я вытащил из кошелька фотографию Веры.

— Ты видела эту девушку?

Собеседница внимательно и серьёзно посмотрела на снимок.

— Нет, не видела.

— Можешь у других спросить?

Она исполнила мою просьбу и стала показывать фотографию остальным пленникам. Но безрезультатно. Все смотрели и отрицательно качали головами.

— Никто не видел, — сказала мне азиатка. — Ты не там ищешь. Молодых девушек держат отдельно. Они на втором этаже.

— Постой, здесь ещё есть люди? Что ж ты сразу не сказала?

Я побежал на второй.

Когда я вошёл, девушки, заполнившие небольшую комнатушку, враждебно уставились на меня. Их тут оказалось немного, тринадцать человек. Совсем молодые: некоторым на вид и восемнадцати не было.

— Что происходит? — спросила одна из пленниц — высокая блондинка славянской внешности. — Ты кто ещё такой? Где чечены?

— Спокойно, всё хорошо, — я опустил автомат. — Все работорговцы, кто был на базе, убиты. Вы свободны.

— Все? — удивилась блондинка. — Как так? Кто их убил?

— Не имеет значения. Выходите и ступайте по домам. Вы хоть местные? Из Москвы? Есть куда идти?

Три девушки оказалось москвичками, остальные — приехали на заработки, некоторые даже жилья никакого не имели. Паспорта у них у всех, разумеется, отобрали. Держали их здесь меньше недели, так что про Веру они точно не смогли бы ничего сказать. Обещав, что вызову помощь, я отправился в будку охраны звонить Лаптеву. Капитан уж придумает что-нибудь. Наверняка, есть какие-нибудь связи.

Набрал домашний номер Лаптева. Долго никто не отвечал.

— Кто звонит? — раздался, наконец, в трубке заспанный мужской голос.

— Это Денис. Важное дело.

— Что случилось? — встрепенулся капитан. — Ты нашёл Веру?

— Я нашёл место, где держат рабов. Их тут человек пятьдесят. Не знаю, что с ними делать. В полицию обращаться не хочу. Почти все эмигранты. Если верить их словам, некоторых из них полиция же и продала.

— Так. Понял тебя, — серьёзно проговорил Лаптев. — Называй адрес и жди.

В ожидании капитана я решил занять позицию на четвёртом этаже для наблюдения за дорогой. Кто знает, не отправят ли по мою душу ещё одну группу? Но едва я вышел с поста охраны, как нос к носу столкнулся с юной пленницей. Это была хрупкая девушка со спутанной копной чёрных волос, тонким носом и тонкими поджатыми губами. Из-под прямых бровей она смотрела на меня взглядом загнанного зверька. Девушка была одета в джинсы и короткую модную курточку с декоративными молниями.

— Тебе чего? — спросил я.

— Мне некуда идти, — ответила девушка.

— Тогда подожди, когда приедет полиция. Я только что позвонил своему знакомому — он уже едет.

— Мне совсем некуда идти. У меня нет дома.

— А я чем помогу? Куплю что ли тебе дом?

Девушка закрыла лицо руками и разревелась. Я нахмурился: «Слёз тут ещё не хватало. Я что, всем и каждому помогать должен? И нечего на жалость давить». Однако сказал по-другому:

— Я тебя прекрасно понимаю: вас долго держали в неволе, ты много чего пережила, но теперь всё позади. Сейчас приедет полиция, и всё будет хорошо.

Девушка не прекращала рыдать.

— Да что с тобой? — эта истерика бередил мои и без того расшатанные нервы.

— Я не знаю, что делать, — всхлипнула девушка. — Меня продал мой брат. Я не могу вернуться домой.

Я тяжело вздохнул: своих проблем хватает, а тут меня ещё чужими семейными делами грузят.

— Это, конечно, хреново, не спорю, — рассудил я, — но лучше обратись по этому поводу в полицию. Напиши заявление там… Не знаю.

— Они ничего не сделают.

— А я-то что сделаю? — меня начал раздражать это диалог.

— Ты убил работорговцев. Убей и его.

У меня аж бровь от удивления приподнялась.

— Знаешь, возвращайся ко всем, — сказал я. — Потом разберёмся.

Я направился в главное здание, чтобы засесть на четвёртом этаже и наблюдать за дорогой, но девушка вопреки моему приказу, потащилась следом.

— Как тебя хоть звать? — спросил я.

— Олеся.

Поднялись на четвёртый этаж. Рядом с открытой дверью до сих пор лежал человек с простреленной головой. Я перешагнул его, а Олеся обошла стороной по стенке.

Зайдя в кабинет, я взял стул и уселся у окна. Положил на колени штурмовую винтовку и уставился в темноту, раздумывая над тем, какие ещё приготовила эта ночь.

— Бери стул, присаживайся, — велел я своей навязчивой спутнице. — Если опять начнётся стрельба, беги и прячься.

— Ты… ты правда их всех убил? — неуверенно спросила Олеся. Я не ответил. Это было очевидно.

— Ты поможешь? — снова спросила она.

— Не знаю, — вздохнул я. — Где живёшь хоть? Местная?

— В Северном. Пятый микрорайон. Новостройки. Там у нашей семьи квартира. Но я не могу туда вернуться. Там — брат.

— Родители где?

— Померли.

— Родственники?

— Они далеко, и им не до меня.

— А зачем брат тебя продал?

— Нужны были деньги на наркоту. Все его дружки — наркоманы. У нас в квартире сейчас притон. Я не знаю, где жить.

— Паршиво, — вздохнул я. — А сама учишься или работаешь?

— Работала. В пиццерии. Я до шестого общего доучилась и пошла работать. У тебя закурить не найдётся?

— Не курю. Послушай, ты, конечно, извини, но у меня у самого проблем вагон. Вряд ли что-то смогу для тебя сделать, — произнёс я. — Понимаешь?

Девушка грустно кивнула.

Потом мы разговорились. Олеся рассказала, как брат подсел на наркотики полтора года назад. Поначалу это было почти незаметно, а странности в поведении списывали на дурной характер. Потом из дома стали пропадать вещи. Отец ничего не делал — он беспросветно бухал, отчего и скопытился, схватив сердечный приступ на пятидесятом году жизни. Мать померла ещё раньше — несчастный случай на производстве. Вскоре брата выгнали с работы, денег стало совсем мало, в квартиру всё чаще стали наведываться его дружки. И вот пять дней назад вечером пришли несколько дагестанцев и просто забрали Веру, отвезли сюда и заперли с другими девушками. Тут-то она и узнала, что это работорговцы, и её, скорее всего, перепродадут в какой-нибудь подпольный бордель.