— Это будет знаменовать собой наше окончательное примирение, — сказала Изабелла.
Наталья с радостью согласилась.
Вслушиваясь в пронзительную органную музыку, которая заполняла собор, глядя на Алекса и Александриньо, Изабелла едва сдерживала слезы. Флориан осторожно опустил малыша в серебряную купель.
Вечером, после торжественной церемонии, архиепископ преподнес ей еще одно ожерелье, точную копию того, что она надевала на крестины сына.
— Это, конечно же, не «Звезда Коста-Бьянки», но, Изабелла, прошу тебя, прими его от меня в знак примирения.
— Ты же знаешь, Флориан, как я люблю драгоценности, — сказала Изабелла. — Но какая искусная копия… Благодарю тебя!
А через месяц разгорелся непомерный скандал.
В государственном музее обнаружили, что ожерелье, гордость Коста-Бьянки, сокровище, принадлежавшее всему народу, на самом деле подделка. Колье планировалось отправить на выставку ювелирных раритетов в Швейцарию, и эксперты страховой компании, проводившие его оценку, выяснили, что в пуленепробиваемом боксе находится не подлинник, а первоклассная фальшивка.
Изабелла узнала об этом из газет. Авторы статьи задавались вопросом — как же получилось, что бриллиантовое ожерелье с бесценным изумрудом было похищено? И где настоящие камни? Ответ предлагался такой — его экспроприировала Изабелла Баррейро ди Сан-Стефано. Тут же давалась цветная фотография госпожи президента на церемонии крестин ее первенца: Изабелла в белоснежном платье, с ожерельем вокруг шеи.
«Страсть Изабеллы к драгоценностям широко известна, но всему есть границы, — гневно писали анонимные журналисты. — Какое право имеет госпожа президент похищать камень стоимостью в пятнадцать миллионов долларов и заменять его подделкой? Такая ли святая наша Белла?»
Изабелла попыталась связаться с архиепископом, но ей сказали, что его высокопреосвященство уехал по срочным делам в Ватикан и связаться с ним не представляется возможным.
Эта статья была началом грязной кампании. Газеты, журналы, телеканалы, до этого восхвалявшие Изабеллу, все как один обрушились на нее с критикой.
Шесть тысяч платьев, тысяча двести пар обуви, две тысячи шляп, драгоценности, антиквариат, автомобили… Возникли из небытия свидетели ее карьеры проститутки, которые живописали, как госпожа президент была искусна в постели. Некоторые ее коллеги-журналисты заявляли, что своим успехом на телевидении Изабелла была обязана тому, что спала с продюсерами канала.
— Введи цензуру, заткни им рты, — уговаривала ее Рахиль. — Белла, это может окончиться катастрофой.
Они делают из тебя монстра.
— Они этого и ждут, тогда они разорвут меня в клочья. Кто-то добивается от меня диктаторских действий. У нас же провозглашена свобода слова, — отвечала ей Изабелла.
Простой народ изумлялся — святая Белла на самом деле была великой грешницей. Вместо восторженных писем она стала получать послания, полные гнева, оскорблений и грязи. Политические обозреватели в один голос заявляли, что Изабелле самое время подать в отставку и уйти с политической арены.
— Она — наследница кровавого диктатора Рамона ди Сан-Стефано, в конце концов, она даже не избрана народом, как несчастный президент Диего Сантьяго, а пришла к власти на волне народного отчаяния и повсеместной скорби после гибели мужа. Да и ее супруг как-то подозрительно удачно погиб в авиакатастрофе, кто знает, не скрывается ли за этим рука прекрасной и порочной Изабеллы?
Изабелла впала в отчаяние. Алекс пытался убедить ее выступить перед народом, она это и сделала, но впервые за многие годы ее не слушали, освистали и забросали бутылками и тухлыми яйцами. Телеканалы дали этот позор в прямом эфире, особо отмечая, что в тот день Изабелла была одета в платье от Версаче и на ней были драгоценности от Картье.
— Она тратит наши деньги на себя и свою клику.
Она лгала нам долгие годы. Изабелла — обманщица и предательница!
Потрясением было появление на телеэкране матери Изабеллы, которая в течение тридцати лет была монахиней. Урсула, родившая Изабеллу от хозяина дома, в котором работала, превратилась в ханжу, ее голова была забита церковными догмами.
— Изабелла порождение сатаны, она плод греха и разврата, — твердила Урсула, похожая на сушеную треску. — Она не вспомнила обо мне ни разу, не навестила меня, не прислала ни одного письма… Я проклинаю ее, она не моя дочь!
Изабелла, которая и не знала, что ее мать до сих пор жива (Урсуле было всего сорок семь), впала в шок.
Она сумела выяснить, что за атакой прессы стоит Теодор Коваччо. Олигарх жаждал восстановить утраченные позиции и решил уничтожить Изабеллу.
— Я не уйду в отставку, экономические реформы в стране только начались, — твердо заявила Изабелла. — Я согласна в течение трех месяцев провести свободные и многопартийные выборы. И я верю, что стану победителем. Да, в моей жизни было много ошибок, но я горжусь тем, что судьба позволила мне возглавить такую прекрасную страну, как Коста-Бьянка. Я люблю тебя, Коста-Бьянка!
Этот лозунг — «Я люблю тебя, Коста-Бьянка!» — и стал ее слоганом. Изабелла начала подготовку к предвыборной кампании с твердым намерением победить…
В конце июля наступило затишье. Атаки средств массовой информации стихли, Изабелла вздохнула с облегчением: ей требовалась передышка. Она даже взяла недельный отпуск, чтобы расслабиться и насладиться семейной жизнью с Алексом и Александриньо.
31 июля Алекс отбыл в Южную Африку, чтобы присутствовать на переговорах с концерном «Де Бирс» по поводу продажи нескольких изумрудных шахт. Изабелла осталась в Эльпараисо. Выборы были назначены на 12 октября. У нее оставалось не так уж много времени, чтобы победить. Но она верила — президентом изберут именно ее.
Последний день июля завершался. Нестерпимая жара расплылась в воздухе, Изабелла работала в кабинете над своей речью перед профсоюзами горнодобывающей промышленности. Она ни за что не позволит повториться кошмару, когда ее освистали и закидали мусором.
Изабелла ощущала непонятную легкую тревогу. Она осталась в столице совсем одна. Рахиль была в Австрии, где ей при помощи лазера корректировали зрение, Наталья находилась в Москве.
Пробило четверть двенадцатого, когда Изабелла услышала легкий шум за дверью кабинета. Кто смеет беспокоить президента страны? Массивные двери распахнулись, в кабинет вошли вооруженные люди.
— В чем дело? — спросила Изабелла.
Она оглянулась — представителей спецслужб, которые день и ночь охраняли ее дворец и ее кабинет, не было. Что с ними? В колыбели, мирно посапывая, спал Александриньо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});