Читать интересную книгу Убийца героев. Том 1 - Том 2 (СИ) - Казаченков Дмитрий

— Охренеть.

Восхищённо пробормотала девушка.

— Угу.

— Ты там что, записываешь, что ли?

— Угу.

— Потом дашь почитать?

— Угу.

А потом мы дружно заснули.

На следующий день всё повторилось, за исключением того, что теперь местный правитель к нам не заглядывал, предоставив нам полную свободу действий. Ну а мы что? Мы работали. В этот раз деталь пришлось дважды перековывать, потому что в первый раз она вышла излишне хрупкой и раскололась, а во второй пришлось исправлять недопустимое искривление.

Так и прошёл второй день, в конце которого мы, снова измождённые, отсыпались без задних ног. Так продолжалось изо дня в день до тех пор, пока все детали формы не были готовы. После этого мы, наконец, смогли позволить себе передышку.

Чтобы отвлечься от постоянного звона стали, мы весь день гуляли по городу. Даже в такое неспокойное время городу было, что нам показать: взять, хотя бы, сам королевский дворец — прекрасное архитектурное строение, одновременно являясь и довольно простым в исполнении. Пара фонтанов, памятники, посвящённые не королю, а простым солдатам. Королевский памятник в полный рост мы увидели только позади дворца, на аллее среди точно таких же памятников других правителей.

— Под каждым из них покоится голова короля. Под каждым, кроме последнего.

Тихий и спокойный голос, раздавшийся за нашими спинами, заставил нас обернуться. Советник стоял у клумбы с красивыми ярко-синими цветами, лепестки которых были окаймлены чёрным. На нас он не смотрел. Смотрел он вдоль аллеи и держался прямо, будто все эти короли действительно стояли вдоль дороги.

— Почему именно голова?

Кажется, мой вопрос был неуместен. Моргнув, словно избавляясь от наваждения, он перевёл взгляд на нас:

— А где, по-вашему, находится человеческая душа? Не в теле же, полном грязи и нечистот. Именно в голове она и находится и до того момента, пока не будет погребена голова, наш король не сможет присоединиться к своим предшественникам по ту сторону.

— И как же вы собираетесь похоронить его голову, если вашего правителя целиком сожрал дракон? Не собираетесь же вы копаться в его внутренностях или, что более вероятно, в его дерьме?

На мой вопрос он сокрушённо покачал головой. Подойдя ко мне и встав по правую руку, он направил свой взгляд на памятник некоего Реджинальда Великого, перед которым мы и остаовились.

— Ваши манеры совершенно никуда не годятся. Я бы понял, говори такие слова простой крестьянин, у которого просто бедный лексикон, но я же знаю, что вы способны выразиться как-то иначе, так почему же вы пытаетесь вывести меня из равновесия с помощью подобных оскорбительных выражений?

Листья деревьев тихо шуршали над головой, отбрасывая на землю свои причудливые тени. Я думал над ответом. Мыслей было много, но Белка с Лисичкой не спешили помочь разобраться со всей этой мешаниной, поэтому пришлось разгребать всё самому, на ходу подбирая нужные слова:

— Даже не знаю, что вам ответить… Думаю, за тот небольшой промежуток времени, что я себя помню, а в силу некоторых обстоятельств он куда меньше, чем количество реальных лет, прожитых моим телом, я пережил слишком многое, чтобы аккуратно выбирать выражения в общении с кем-либо. Мне куда ближе видеть в собеседнике равного, нежели кузнеца, аристократа, короля или божества. Так что я просто опустил все титулы вместе со званиями и сказал то, что думаю.

На этот раз замолчал мой собеседник. Мишейра, дабы не мешать диалогу, отошла в сторону и сейчас рассматривала один из памятников, вместе с окружавшей его клумбой. Всё-таки, найдя нужные слова, советник решил развить наш диалог, пустив его в иное русло:

— Понимаете ли, наша религия берёт начало с эпохи масштабных и кровопролитных войн. В те времена наши предки прибегали к совершенно любым способам достижения победы. Речь не идёт о порохе, для изготовления которого тоже можно использовать тела, а о ядах и заразе, которые появляются в теле после смерти. Но, в то же время, было необходимо, ради поддержания боевого духа народа достойно проводить павших. Поэтому было решено отсечь от «грязных тел, запачканных чернью мирской, головы чистые, в коих душа светлая покоится» и достойно похоронить.

— Угу. Да и копать меньше.

— И это тоже.

Не стал спорить временный правитель, а по совместительству мой наниматель. Мы постояли так ещё некоторое время, после чего он обернулся ко мне. В лучах закатного солнца его очки ярко блеснули, заставив заморгать нас обоих.

— А во что же верите вы?

Я повернулся к нему лицом и, приподняв голову, ткнул пальцем в вышитую на воротнике бабочку:

— В это. В то, что какой бы смертью мы не померли, всегда будут те, кто о нас вспомнит, и всегда будут те, кого мы сможем оттуда навестить. Но я реалист и прекрасно понимаю, что сознание после смерти не сохраняется ни в каком виде.

Мой собеседник лишь недоумённо наклонил голову:

— Поясните?

Мне ничего пояснять не пришлось — в начавшихся сумерках из сгустившихся теней бесшумно вылетела точно такая же бабочка и уселась на поставленный ей палец. Советник смотрел на это широко раскрытыми глазами.

— Я никогда таких не видел. Она…

— Она здесь ненадолго.

Перебил я его, продолжая рассматривать простенький ярко-зелёный узор на угольно-чёрных крыльях. Даже Мишейра вновь подошла к нам, рассматривая насекомое. Бабочка лишь покрутилась на пальце, как бы показывая себя со всех сторон, после чего лёгким взмахом крыльев слетела с пальца и, ударив меня краем крылышка по носу, скрылась в тенях густых крон деревьев. Мы втроём проводили её взглядами. Первым молчание нарушил советник:

— И кто же, по-вашему, вас таким образом навестил?

— Моя покойная жена.

Тяжело вздохнув, ответил я, чувствуя как к горлу подкатывает тугой ком.

— Она же сейчас фактически является богиней.

— То есть, ваша жена после смерти стала богиней?

— Нет, после её смерти я стал последним членом их семейного культа, а почти исчезнувшей богине достались её личность и воспоминания. Более я не хочу говорить на эту тему, поэтому прошу меня простить.

— Разумеется. Примите мои искренние соболезнования.

Я лишь махнул рукой:

— Не стоит. Вы её не знали, как и меня до того, как увидели впервые, да и сейчас, кроме этого дракона нас ничего не связывает, и это нормально.

Практически повторил я слова Иллиамэри. Тем временем мою голову стали наполнять крайне неприятные мысли, вперемешку с ужасными воспоминаниями. Попытавшись хоть как-то их отогнать, я закрыл глаза и шумно вдохнул свежий воздух. Не знаю, как это выглядело со стороны, но я посчитал разговор оконченным и неспешным шагом направился обратно в кузницу. Мишейра следовала за мной на небольшом отдалении. Видимо, поняла моё желание уединения.

Следующий день мы посвятили сборке всех деталей формы в единое целое. Для этого пришлось укреплять соединения стальными обручами и подгонять таким образом, чтобы гарантированно избавиться от всех возможных щелей. В конечном итоге мы получили форму для изготовления ствола, но нам ещё предстояло изготовить механические детали, которые будут обеспечивать стрельбу этой гаубицы или как ещё обозвать эту «мечту артиллериста».

Под вечер город снова посетил дракон. Жители давно отработанным манёвром покинули все улицы, скрывшись в своих домах и плотно закрыв ставни. Только мы с Мишейрой, как два идиота, высунулись в окно, чтобы посмотреть на большую летающую хреновину. Впрочем, на нас он особого внимания не обратил и, сделав круг над городом, дыхнул огнём на дом какого-то торгаша, чтобы потом из загона соседнего дома стырить большую корову, которая что-то возмущённо мычала, пока её уносили сильные лапы ящера.

— Тихо спиздил и ушёл — называется, нашёл.

Я покосился на Мишейру, которой, собственно, и принадлежала эта фраза.

— Угу. Вот только, где сейчас было это «тихо», я так и не понял.

— Но, ведь, спиздил же!

— Ну, тут да, тут хер поспоришь. Но, фактически, он улетел.