Наиболее вероятное решение таково: включить оборудование переправы в форсированном режиме с расчетом уничтожить безвозвратно основное оборудование и, возможно, разрушить переход и прекратить эффекты спонтанного взаимодействия с левым потоком. Все технические материалы по проекту изъять, законсервировать, работы прекратить. Все базы данных, архивы полигона, переписку по проекту «Переправа» зачистить. Удалить, либо заместить легендой. Все приборы, повторяю – ВСЕ, разработанные и изготовленные для реализации проекта, физически уничтожить. Группу социологов вместе с уже полученными материалами эвакуировать. Засекретить до предела, обработку и изучение продолжить.
Алексей и все присутствующие выслушали Александра Юрьевича молча, лица угрюмые. Физики синхронно вздохнули. Алексей взглянул на Сергея Матвеича. Тот сидел с каменным лицом, только бледный, как полотно.
* * *
В ночь с третьего на четвертое вся команда по местам стояла к переходу. В бункере на краю периметра – человек пять. В том числе Александр Юрьевич у перископа, Алексей за пультом и Матвеич у телевизионного экрана. На расстоянии около шестисот метров, в центре периметра на бетонной площадке, освещенной прожекторами, стояла капсула – этакий сортирчик, обшитый медными листами. Все на «товьсь». Ожидание.
Александр Юрьевич оторвался от перископа, сел за стол, положил на него большой конверт из плотной бумаги, надписал:
«А. Ю. Веденееву (Левому) от А. Ю. Веденеева (Правого)
04.09.2016
Капсулу будем держать в левом потоке 35 (тридцать пять) минут.»
Взял конверт и вышел на поверхность. Сел за руль газика и поехал к «сортирчику». На экране машину было видно хорошо. Остановился, зашел в капсулу. Через открытую дверь было видно, как положил конверт на сидение внутри капсулы и придавил ремнем. Вернулся. Опять приник к перископу, изредка поглядывая на часы.
На экране радом с капсулой показался спортивного вида парень. Как подобрался – не понятно. Александр Юрьевич, не отрываясь от перископа, скомандовал по громкой связи:
– Уберите дурака!
Вероятно, охрана заметила его раньше. Через несколько секунд подлетел газик, бравые ребята взяли парня за руки и настойчиво усадили в машину.
– Кто это? Спросил Алексей у соседа за пультом.
– Никита Гусев, один из кандидатов в пассажиры.
Все снова успокоились. Ожидание.
За минуту до перехода все операторы доложили о готовности. Александр Юрьевич взглянул на часы, подождал: 01:14:49…
01:14:59, 01:15:00.
– Пошел влево!
Ничего особенно эффектного не произошло, только возник натужный звук трехэтажного трансформатора и изображение капсулы задрожало, как в мареве при жаре. Мигнули прожекторы, капсула исчезла. Звук продолжался. Все напряглись.
– Переход влево выполнен! Ждем сорок минут. Режим не снимать.
Сорок минут все напряженно смотрели на индикаторы пультов и экраны.
Исправно… исправно, режим – норма… режим – норма.
Ровно через сорок минут Александр Юрьевич, не отрываясь от перископа, скомандовал:
– Пошел вправо!
Опять появилось дрожание картинки, мигнули прожекторы, и капсула появилась на прежнем месте.
– Переход вправо выполнен! Режим снять!
Натужное гудение прекратилось.
– Всем оставаться на местах. Ждать. Десятиминутная готовность.
Александр Юрьевич быстрым шагом пересек бункер, отдраил дверь, выскочил, опять сел за руль и погнал машину к центру периметра. У капсулы затормозил, выскочил, открыл дверь. Народ приник к экранам. В капсуле, кроме Александра Юрьевича, – никого. Александр Юрьевич внимательно все осмотрел, забрал с сидения какие-то конверты, вышел, закрыл дверь и погнал машину обратно. Через минуту вернулся в бункер. В руках – два конверта. Один – очень похож на отправленный, второй – поменьше, обыкновенный, почтовый.
Александр Юрьевич подошел к Матвеичу и вручил ему второй конверт.
– Это персонально Вам.
Сам торопливо вскрыл большой конверт, вытащил листок и стал читать.
Через некоторое время немножко расслабился, сел в кресло, откинул голову назад и закрыл глаза, держа в руках письмо.
– Полный консенсус.
Потом открыл глаза и стал пристально смотреть на Матвеча. Тот держал в руках фотографию и читал письмо. Пальцы у Матвеича дрожали, чего никогда не бывало. Письмо было длинное – страниц пять или семь мелким почерком.
Все затихли и тоже смотрели на Матвеича. Минуты шли, Александр Юрьевич замер. Через некоторое время по громкой связи послышался недоуменный вопрос:
– Пятнадцать минут ждем. Может, отбой?
– Ждать! – рявкнул Александр Юрьевич. Вопрошающий затих.
Матвеич закончил читать, снял очки, рукой стер выступившие слезы, губы скривились в судороге. Потом несколько раз вздохнул глубоко, справился с собой и посмотрел на Александра Юрьевича.
– Письмо от Ромки нам с Наташей. Вот он какой.
Матвеич показал фотографию – молодой подполковник морской пехоты с орденом красной звезды. На лицо – Матвеич, только молодой.
Александр Юрьевич смотрел и не шевелился.
Матвеич обернул к себе фотографию, взглянул и сказал в пространство:
– Нам туда пути нет. Ты, Саша, не комплексуй. Делай, что должен. Благословляю.
Александр Юрьевич поднялся, подошел к перископу, поглядел и скомандовал:
– Все защиты отключить. Форсированный режим. Переменное направление перехода. Минутная готовность…
* * *
Через неделю после рукотворной катастрофы, после заметания всех следов самоуправства и вредительства, за столом у баньки во дворе дома Федора Петровича сидели трое: Алексей, Александр Юрьевич и Сергей Матвеевич. На столе – изобилие. Настроение – не веселое, но ощущение верного поступка не давало места унынию.
– Как бы тебя не посадили, Саша. – молвил Матвеич.
– Нет, не посадят. Физики говорят: мы, говорят, естествоиспытатели, говорят, мы, говорят, исследуем неизведанное, кто ж знал… говорят. А с науки – какой спрос. Это тебе не инженеры, которым по должности положено предвидеть.
Есть другая проблемка. Кое-какая информация по сути проекта протекла. Как бы кто не взялся повторить. Вот этого уж совсем не надо бы. Но я тут посоветовался с Георгием Ивановичем и появилась идея – дискредитировать уже протекшую информацию и будущие протечки, ежели таковые случатся.
– А как? – Алексей изумленно взглянул на Александра Юрьевича.
– А так. Ты у нас, Леша, пером владеешь отменно, слог у тебя хороший и фантазия. Задание тебе будет от нас, от пограничников. Напиши-ка ты рассказ фантастический или, к примеру, повесть с изложением всех событий, связанных с известным тебе феноменом. Под псевдонимом. Ты правду напиши, все как было. Только мы с Георгием Ивановичем потом отредактируем, дабы запутать дело. И издадим, причем, задним числом. Таким образом, утечки превратятся в байки.
– Вы это серьезно, или шутите?
– Более чем серьезно. Это очень нужно. Еще и гонорар получишь.
– Я подумаю.
– Подумай. Только не долго. И в нужную сторону.
* * *
Алексей Владимирович Лодыгин, плотненький русоволосый бородатый колобок тридцати шести лет от роду, пребывал в состоянии благостного покоя. Недавние заботы после передачи дел коллегам отошли в прошлое, а новые еще не обозначились. Мозги осознавали общее умиротворение.
В купе больше никого. От общения можно отдохнуть. Ехать предстояло почти сутки. Позвякивали ложечки в двух стаканах крепко заваренного