—Понимаете, - начинаю, тяжело вздохнув. – Алекс - моя девушка. Точнее, бывшая девушка...
Я протираю глаза и ненавижу себя за то, что произнес это ужасное слово – «бывшая».
—В тот день, когда она пропала, мы сильно поругались, и я прогнал ее, - наконец признаюсь в этом я.
—Вы знаете, куда она направилась после вашей ссоры? - спрашивает медсестра, сложив руки на груди.
—Нет, - честно отвечаю. - Я думал, она вернется домой, но совершенно не ожидал такого. Я... я....
—Вините себя в том, что случилось?
Я несколько раз киваю головой и шепчу:
—Да.
Медсестра молчит с полсекунды, а потом, похлопав меня по плечу, говорит:
—Не думаю, что Александра винит в этом вас.
—Она что-то говорила?
—Нет. Она не такая уж разговорчивая.
—А ее состояние? - обеспокоенно спрашиваю я.
—Мы сделали все необходимые анализы, - отвечает она и глядит на меня в упор. - В ее крови нашли наркотическое вещество.
—Чтооо?! - чуть ли не кричу я.
От удивления мои брови полезли на лоб. Наркотики? Черт, откуда они у нее?
—Я понимаю, что многие музыканты ведут такой образ жизни и...
—О чем, черт возьми, вы говорите? - перебив ее, ору я. - Мои ребята не принимают наркотики. Я их не принимаю. Я понятия не имею, откуда она могла взять их.
—Тише, - просит она, отводя меня за руку подальше в сторону.
—Вы можете провести тест на наркотики. Мы все сдадим кровь, если это необходимо, - уверенно говорю ей я.
Я не сомневаюсь в своих друзьях. Они не наркоманы, и они даже не балуются этим
—Я не обвиняю вас или ваших друзей, но это факт. Возможно, ей е кто-то «угостил», - слишком быстро отвечает она.
Но кто мог это сделать? Кто? Меня будто осенило. Таблетка, о которой упоминала Дейзи… Ох, черт. Нет, этого не может быть. Это Им не может быть Хантер! Только не он. Это просто абсурд Заметив мое выражение лица, медсестра спрашивает:
—Вы что-то вспомнили?
—Нет, - вру я. - Я должен у вас еще кое-что спросить.
—Да, конечно.
—Помимо всего этого, больше ничего не случилось? - спрашиваю, сжимая кулаки.
Девушка, которую зовут Джессика, изгибает бровь и с непониманием смотрит на меня.
—Вы понимаете, что я хочу узнать? - с нажимом говорю я.
Она собиралась ответить отрицательным кивком головы, но вдруг передумывает и произносит:
—Ооууу, да. Я понимаю. К счастью, Александра не подверглась изнасилованию. По результатам анализов было установлено, что сексуального контакта у пациентки не было более семидесяти двух часов.
Мое сердце начинает бешено стучать. Алекс никто не трогал. Она не изменяла мне. Она сказала правду, но я ей не поверил.
—Спасибо, - шепчу я, закрыв глаза.
Я полный кретин. Я бросил свою девушку, я обвинил ее в том, чего она не делала, но сейчас я облегченно вздыхаю, совершенно потеряв голову, и забыв, что кто-то все же ей причинил боль.
Медсестра уходит, оставив меня одного, прежде потрепав меня приятельски по плечу. Я задаюсь вопросом: неужели, если бы она не сказала мне этого, я бы не попытался вернуть свою девчонку? Я не знаю. Возможно, не так скоро. Но она пострадала из-за меня. Я должен ее увидеть. Я так больше не могу.
Я возвращаюсь к своим друзьям и родителям Алекс. Ее отец все так же стоит возле окна, а мать общается с Нейтом.
Мелисса, заметив меня, идет ко мне на встречу.
—Где ты был? - интересуется она.
—Нужно было кое-что узнать, - отвечаю я.
—И что же?
—В ее крови нашли наркотик, - шепчу ей на ухо, чтобы никто нас не слышал.
Сестра от изумления открывает и закрывает рот. Я показываю ей, чтобы она молчала, и та соглашается, моргнув.
—Пожалуйста, позвольте мне увидеться с Алекс, - обращаюсь я к мистеру Аддерли.
—Нет, - отвечает отец Алекси. – Ещё не известно, кто обидел мою дочь вот таким образом, и я никому не собираюсь доверять, даже, так называемым, её друзьям!
Он непреклонен и категоричен. Я чувствую необходимость вспылить, накричать, выпустить пар, но я держу себя в руках и продолжаю умолять. Я готов стоять на коленях перед этим человеком, чтобы он поверил мне, как сильно мне дорога Алекс, и что я никогда не стал бы ей вредить. Никогда.
—Прошу вас, сэр…
—Я не хочу ничего слышать, - отрезает он, а мать Алекс подходит к нему и берет его за руку. – Какой-то щенок поиздевался над Александрой! Она была совсем одна, когда кто-то причинял ей боль! И вот тут появляются «настоящие друзья», которым, видите ли, нужно срочно её увидеть, - язвительно замечает Льюис.
Ему не понять, что даже если бы мы не были в ссоре, Александру могли бы подкараулить где угодно, где она находилась одна. Если кто-то хотел причинить ей вред, наличие парня его не смущает. Во мне закипает злость, но я держусь из последних сил, чтобы не выплеснуть её прямо сейчас.
—Пожалуйста, - взмаливаюсь я; пусть они услышат меня, а не просто слушают, наблюдая за движением губ. – Я должен её увидеть.
Льюис снова фыркает.
—И зачем же?
Я набираю воздуха в грудь, понимая, что сказанное мной в эту секунду, перевернёт весь мой мир с ног на голову.
—Я люблю вашу дочь, мистер Аддерли.
Глава 32
Александра Я так давно не имела ничего общего с полицией. Как иронично то, что моя вторая встреча с человеком в форме состоялась снова благодаря Хантеру. Я отвечала на все вопросы, которые мне задавали, но в основном мне пришлось говорить лишь: «Я не знаю» или «Я не помню», или «Понятия не имею». Потому что, если честно, я, и правда, очень мало помню из того, что случилось. А говорить полицейскому, что я подозреваю в покушении на меня Хантера О` Брайана – это действительно очень глупо. Кто мне поверит? У меня даже нет доказательств. В глазах всех наших друзей Хантер – просто замечательный и добрый парень. Может, это и так. Но его доброта не распространяется на меня.
Мама с папой пытались развеселить меня, когда им разрешили войти в палату. Хотя, отец больше читал нотации – в общем, он делал то, что умеет. Как всегда, был не доволен мной и говорил, чтобы я была осторожней. Он даже посмел сказать, что в том, что произошло, есть моя вина. Я не могу его понять. Я не могу понять, чего он хочет, в то время как я лежу на больничной койке в очень слабом состоянии. Я бы очень хотела, чтобы отец в точности, как мать, был рядом не только физически, но и морально меня поддерживал. Однако он такой человек: ворчит и раздражается по любому поводу.
—Всё будет хорошо, - сказала мне мама, гладя меня по голове.
И это действительно подарило мне надежду, что всё будет хорошо. Мне это было нужно – чтобы кто-то сказал мне то, во что я перестала верить.
—Мама, - сказала я охрипшим голосом, взглянув на неё – она вытирала мои слёзы. – Прости меня.