решалах, рассказанные Эфом, обладали шармом и какой-то вульгарной привлекательностью, однако капитан не видел себя их героем.
Наконец Ли заявила, что на сегодня хватит: ни слова об агентах и решалах! После чего все разбрелись по каютам.
— Знаешь, наш бой у меня не выходит из головы, — призналась девушка капитану, когда они остались вдвоём, — это может показаться странным, но мне не хватило страха, я думала, что бой, это неимоверно страшно. Пока ждала, накручивала себя, а потом всё быстро закончилось, я даже ничего не успела понять, а теперь, у меня такое чувство, вроде как пропустила что-то важное, ждала ужаса, настроилась на что-то, теперь прямо хочется напугаться, чтобы как-то снять это напряжение.
— Как в древней классике, — иронично заметил Ник, — «кровопролитиев от него ждали, а он Чижика съел!»
— Вроде того, — усмехнулась девушка.
— Тогда нас ждёт просмотр визор-триллера, есть предпочтения?
— Я хочу что-то персовское, что-то космическое, на одиноком корабле в космосе!
Вот уже целый час непобедимое инопланетное создание с вживленным искусственным интеллектом уничтожало содержимое роскошного космолайнера, когда компаньонка вдруг заявила:
— Так, стоп! — фильм приостановился.
— Что такое? — недоумевал парень.
— Ты выглядишь напуганным!
— Ли, мы же триллер смотрим, это должно быть нормально!
— Ну посмотри в визор, чего там страшного? — Ли взмахнула в сторону фокуса визора, — какая-то грязная решётка!
— Это решётка центрального воздуховода, покрытая чёрной плесенью! — искренне ответил капитан, — что может быть страшнее этого!
— Мне этого не понять! — призналась землянка, — Конечно, это нехорошо, но не страшно же! В бою ты не выглядел таким напуганным!
— Просто вы земляне воспринимаете такие вещи иначе, — подумав ответил перс, — вы считаете своё тело как бы автономным. А для нас корабль или станция, это часть нашего тела, если удалить мне лёгкие я не смогу дышать и умру, но если сейчас удалить корабль я также умру, корабль необходимая часть меня, я это понимаю почти на уровне инстинктов, — заключил капитан, но в глазах девушки не заметил понимания.
— Если ты увидишь язвы на теле, это тебя напугает? — парень перешел к буквальным примерам.
— Конечно! — ответила девушка, — мерзость какая!
— Система воздуховодов корабля часть моих лёгких, и твоих кстати, но ты этого не осознаёшь, — пояснил Ник, — плесень на решётке, это все равно, что в моих лёгких, и это меня пугает!
Подумав, Ли уточнила:
— У тебя плохой пример, но я его поняла, вы воспринимаете эту решётку, как положительные данные результатов медсканирования, как проекции с течением болезни. Когда приходит плохой диагноз, это всегда пугает.
— Верно, что-то вроде этого.
— Следовательно, каждый перс на станции считает её частью своего тела? — не унималась землянка.
— Да!
— Получается у всех персов как бы общее тело, они единый организм! — заключила Ли.
— Ять! — воскликнул перс, — наконец-то ты поняла!
Девушка надолго задумалась:
— Следовательно, если я поглажу переборку корабля, — спросила она, — то тебе будет приятно?
— Это так не работает, — усмехнулся парень, — но будет.
— Извращенец! — ответила девушка кокетливо поглаживая переборку Наутилуса, фильм они так и не досмотрели.
* * *
На следующее утро Церера заметно выделялась среди звёзд, уже скоро переход Нау будет закончен, но до прибытия капитан хотел кое-что успеть. Стараясь не разбудить компаньонку, Ник осторожно выбрался из каюты и направился в рубку, где записал большое сообщение для Штерна. Изложив события последних дней, молодой каплей просил совета у опытного магната, сведущего в юридических делах и политике.
Прошло чуть больше часа, пока капитан занимался рутиной по подготовке корабля к прибытию, когда вернулся ответ, это произошло быстрее, чем ожидал Ник. В визоре возник оживший бюст Посидония с колючим взглядом:
«День Ник, — начал с приветствия Штерн, — когда мы расстались, я рекомендовал тебе набираться опыта, чтобы потом заняться сложными делами, но, похоже, ты решил набираться опыта на таких делах, — магнат колко улыбнулся. — Я был в курсе суматохи вокруг Эйфеля, мне кажется, что твоё вмешательство только усилило её, включившись в игру, ты изрядно спутал карты, но взамен получил уникальную возможность.
Агент-адмиралы были созданы смутным временем, когда требовалось быстро улаживать конфликты в мутной среде, потом времена наладились, агенты стали злоупотреблять своими полномочиями, породив решал. Казалось бы, если в наше, вполне благополучное время, появится новый агент, то это шокирует многих, но… Всегда есть "но". В Совете Несудимых назревает смута, об этом мало кто знает, но это так. Выдвигая агента, Бык может сыграть на опережение, внезапно перевернуть ход игры, когда пешка оказывается на последней линии, она становиться ферзём.
Сейчас сложно найти вольного авантюриста со своим кораблём, без тёмного прошлого и с реальным боевым опытом, здесь ты кстати, а вакуумной потасовкой ты обратил на себя внимание, которым можно воспользоваться. Без сомнений диарху выгодно пополнить свою руку сильной картой, вопрос в других адмиралах — они могут усомниться в твоей кандидатуре, но… Всегда есть ещё одно "но". Если ты сможешь решить затруднение Эйфеля, то это будет очень похоже на обычную работу, которую должен делать агент, в таком случае адмиралам нечего будет возразить.
Тебя будут взвешивать весами репутации, — рассудил старик, — сначала диарх, затем другие члены совета, здесь важно использовать все возможности, чтобы раскрыть твою потенциальную значимость. Очень удачно, что ты лично знаком с Лейбницем, тот тебя ценит, это огромный вклад в копилку твоей репутации. Мне сообщили, кто-то собирает на тебя досье, уверен, это диарх, мимо такого важного факта он не пройдёт, Бык искренне уважает Лейбница и всякий раз подчёркивает это.
От себя запишу два стика, один синий, другой красный. Оба будут содержать мои рекомендации, но в красном я буду брать обязательства, дам гарантии, синий же меня ни чем не будет обременять. Конечно я бы предпочёл, чтобы ты воспользовался синим, полагаю, что оценив ситуацию, ты сможешь сделать правильный выбор. Учти, стики будут синхронизированы — посмотреть получиться только один.
Ты прав относительно своих сомнений, — в это было невозможно поверить, но лицо Штерна вдруг стало ещё более серьёзным, — статус агент-адмирала может