Читать интересную книгу Ошибка Пустыни - Мария Соловьева

все умалишенный, – пробормотал кто-то.

– Да, теперь можем запросто сдохнуть…

– Ага, прожаримся на солнышке, что твой барашек на вертеле.

Матросы стали гадать, как именно погибнет команда из-за Ушаша, нимало не стесняясь того, что и Лала, и сам виновник ночного переполоха стоят тут же.

– Мне жаль, но это не смертельно. Ашайны выдерживают два сухих дня, а если надо, и три. К тому же мы запросто можем пить кровь, тогда еще дольше продержимся, – миролюбиво сказал Ушаш, только что принявший утреннее снадобье.

Все, кто это услышал, забыли как дышать.

– Козью, только козью кровь, – попытался вывернуться Дариш, который имел тонкое купеческое чутье на неприятности, но было поздно.

– Капитан! Этот… кхм… человек – угроза кораблю и команде! – громко и очень решительно сказал боцман.

– За борт его!

– За борт!

– Брюхо вспороть, как он хаддору!

– Дьяволу скормить – может, ветер пошлет!

Испуганные, злые от недосыпа и зноя матросы кричали и плотной стеной двигались на безоружного Ушаша. Но у Лалы Кинжал Смерти был всегда с собой. Она выставила перед собой черное хищное лезвие и закричала как можно громче:

– Никто не тронет шулайского посланника!

– Вы не бессмертные, – ухмыльнулся щербатый пират, который предлагал бросить Ушаша за борт.

– Да, но прихватим с собой столько, что некому будет привести корабль домой! – оскалившись, пообещала ему Лала.

– А ну прекратить! – появившийся из-за спин матросов Тик с размаху ударил саблей по рынде, и все заткнули уши.

– Посланника не трогать, воду экономить, желающим почесать кулаки найти работу, смутьянам вдвойне тяжелую, – приказал он боцману и собрался что-то сказать Лале, но его прервал тонкий крик сверху.

– Шторм! Шторм идет! – вопил с реи юнга, невидимый из-за парусов.

Горизонт, еще недавно такой безмятежный, вспух темными тучами, которые вмиг сожрали восходящее солнце. Полоса моря под ними стремительно чернела и становилась все шире.

– Убрать паруса! Крепить все, что болтается! – громовым голосом скомандовал Жайас, и матросы разбежались, забыв напрочь и о безумном посланнике, и о его одержимой защитнице.

Клубясь, толкаясь и сверкая молниями, башни туч загромоздили все небо. С ними вернулись волны, сначала робкие, потом неистовые. Ветер гнал их к далекому берегу, словно намереваясь разрушить скалистую стену и погубить Пустыню, что скрывается за ней. Море встало на дыбы, еще немного, и могло бы опрокинуться небо…

Вот только «Везунчик» с убранными парусами и закрепленным грузом по-прежнему стоял неподвижно, как игрушечный кораблик в лавке на фоне картинки со штормом. Раскрыв рты, матросы смотрели на безмятежное, пусть и немного потемневшее зеркало окружавшей их воды. «Везунчик» был центром магического круга, и от бушующего моря его отделяло не менее двух полетов стрелы.

Беснующийся шторм довольно быстро превратился в обычную морскую непогоду с хорошим ветром, дождем и умеренными волнами. Но на головы команды корабля, как и на зеркальную гладь за бортом, не упала ни одна капля дождя. Казалось, будто великан заботливо накрыл ладонью бабочку, не понимая, что без ветра она погибнет.

– Нам нужен ветер. Нам нужен этот чертов ветер! – Жайас в сердцах пнул лежащее у борта весло.

– Точно, шлюпка! Мы можем вытащить «Везунчика» на веслах! – крикнул Тик. – Шестерых самых сильных, скорее!

Спустить шлюпку на воду было делом недолгим, но когда канат между ней и «Везунчиком» натянулся, ничего не произошло. Точнее, корабль сдвинулся на пару детских шагов. Все шестеро гребцов старались так, что вспухшие шеи и покрасневшие лица мог видеть даже юнга с реи. Вода под веслами бурлила, но сил самых крепких парней не хватало для того, чтобы противостоять скрытому течению, которое не пускало лодку вперед. Тем временем ветер стал утихать, солнце сбежало из плена и радостно посылало лучи сквозь рассыпающиеся тучи-башни.

– Парни, поднажмите, а то останемся тут навсегда! – гаркнул боцман гребцам, хоть они и не нуждались в этих криках. Они гребли, будто надсмотрщиком над ними сам морской дьявол стоит, но «Везунчик» двигался к границе штиля такими же крошечными шагами.

Лала вцепилась в перила так, что дерево жалобно скрипело, и не отрывала глаз от шлюпки. Поэтому она не заметила, как на пол рядом с ней упал синий плащ. И когда раздался тяжелый плеск, а потом над водой показалась рыжая голова, она только ахнула.

Ушашу понадобилось несколько мощных гребков, чтобы добраться до лодки. Вымотанная шестерка ему даже не удивилась, но и помогать не стала. Он чуть не перевернул шлюпку, пока забирался, и это вывело прочих гребцов из оцепенения. Они послушно отдали ему сразу два весла и перераспределились на оставшиеся. Весла почти без плеска вошли в воду, как в студень, и канат натянулся. Еще гребок, и «Везунчик» дернулся, будто его пнули. С третьим гребком все оставшиеся на корабле дружно закричали – граница, за которой ветер и свобода, стала приближаться. Повторно вопль счастья прозвучал, когда трепыхнулись и наполнились жизнью паруса.

Когда шлюпку подняли, уже никто не кричал, но каждый матрос не преминул выпить с Ушашем глоток прекрасного югового вина из торговых запасов Дариша. Купец не смог отказать Тику, когда тот предложил угостить храбрецов, но потом все же внес в книгу расходов счет на имя хаддора.

«Везунчик» оправдал свое имя. Легкий, но устойчивый ветер понес корабль к берегу, и к вечеру показалась трезубая скала. От Благих Земель Лалу отделяло не больше полусуток пути. Нетерпение грызло ее, казалось, море снова замерло и цель не приближается. Она пошла к Тику, единственному, кто действовал на нее успокаивающе. Хаддор наносил пометки на свою карту, подробную, как знахарская книга с рецептами, где нет свободного места от новых записей.

– Теперь ты понимаешь, почему я сказал, что твоя карта была плохая? – Он горделиво показал ей плоды своих недавних трудов.

– Подумаешь, – буркнула она, – просто моя земная, вот и все!

– Не сердись. Я отметил и течение, и береговую линию, и безветренный кусок. На обратном пути мы постараемся его избежать.

Слова «на обратном пути» опечалили Лалу. Через день-другой она останется один на один со своими безуспешными поисками. И это будет впервые за многие годы, ведь с ней все время кто-то был: Тик, Чигиш, Снег, Мастер Шай, анук, Шурн, Джох… даже Лириш, хоть тот и хотел от нее больше, чем сам собирался дать. Теперь же она ступит на незнакомую землю совсем одна.

– Я не сержусь, – с натугой улыбнулась она и ушла спать.

Дремота милосердно укутала ее почти забытым покоем, и она чувствовала, как уходит напряжение и грусть последних дней. Скрип шагов поначалу не обеспокоил ее, мало ли кто шарахается в ночи. Но этот некто пришел именно к ней. Тяжелая и скользкая рука потрясла ее за голое плечо, и в темноте раздался искаженный голос Ушаша:

– Лала, проснись!

Умиротворения как не бывало. От Ушаша пахло свежей кровью. Казалось, говорит он с набитым ртом, непрерывно втягивая текущую слюну. Лала потянулась за огнем, но Ушаш больно сжал ее запястье.

– Не нужно огня. Вставай и молча иди за мной.

– Почему?

– Услышат. Кое-кто уцелел. Мне некогда