— Ладно-ладно. Ни одной женщины я пока не насиловал.
Он хотел влепить поцелуй ей в щеку, но она ловко увернулась, и получилось, что он расцеловал воздух. Озадаченный, он вернулся в спальню и надел плавки.
Сегодня он уладит два дела. Первое — «Люди улицы». Второе — их отношения.
Легкий завтрак, несколько часов на солнышке. Может, попозже она будет в лучшем настроении. Сейчас чувствует, наверное, себя виноватой, что получала такое наслаждение от секса. У некоторых женщин это бывает, особенно у тех, что в возрасте.
Ровно в десять часов Бадди позвонил в дверь дома Сейди Ласаль в Палм-Спрингс и ждал, нетерпеливо щелкая пальцами.
Сейди была на кухне. Она крикнула Россу, который еще был в спальне:
— Открой, пожалуйста…
Он вышел в полосатых шортах.
— Ты кого-нибудь ждешь?
— Тебе что, трудно дверь открыть? — нетерпеливо отрезала она.
Он пошел к двери, распахнул ее и носом к носу столкнулся с Бадди.
Они уставились друг на друга. Бадди сразу же узнал Росса Конти и подумал, не ошибся ли адресом.
Росс тоже узнал Бадди, хотя имени его не знал, просто запомнил его как одного из партнеров Карен, с кем она, пьяно выпендриваясь, танцевала на приеме.
— Да? — холодно осведомился он. С молодыми красивыми жеребцами он никогда особой приветливостью не отличался — они чертовски напоминали ему о его утраченной молодости.
— Э… это дом Сейди Ласаль?
— Да.
— Она…э… дома?
— А что?
Сейди показалась за спиной Росса, на лице ее сияла радушная улыбка.
— Бадди! Как я рада, что ты смог вырваться!
Она посмотрела мимо него, на аллею.
— Вижу, ты купил машину. Доволен?
— Ты, верно, шутишь. Она просто блеск.
— Давай заходи. Ты знаком с Россом Конти?
— Э… мистер Конти, сэр. Я очень рад. — Он протянул руку, на которую Росс не обратил никакого внимания.
— Росс, это моя новая будущая звезда, — сказала Сейди, наслаждаясь этим мгновением. — Бадди Хадсон. Запомни это имя — он станет знаменитостью. Его уже утвердили на одну из основных ролей в «Людях улицы».
Она схватила Бадди за руку и повела в дом.
— У меня для тебя сюрприз, тебе он наверняка понравится.
Пойдем с нами, Росс. Думаю, тебе тоже будет интересно.
Росс был удивлен, почему она не предупредила, что ждет гостя? И к чему весь этот вздор про новую восходящую звезду?
И «Бадди Хадсон. Запомни это имя — он станет знаменитостью».
Когда-то она его представляла таким же образом: «Росс Конти.
Запомни это имя — он станет знаменитостью».
Он плелся за ними через весь дом, недовольный, что события приняли такой оборот.
Она вцепилась в руку Бадди, да с таким видом собственницы, что Росс прямо-таки кипел. Что-то тут не так. Это на нем она должна виснуть после прошлой ночи. Удивительно, как она вообще в состоянии ходить после такой ночи.
Они прошли мимо сверкающего голубого бассейна и остановились перед домиком для гостей. Сейди торжественно отперла дверь, врубила полный свет, и все трое вступили в большую белую комнату, пустую — кроме огромного рекламного плаката размером со всю стену. На нем как живой был Бадди. Бадди с его вьющимися черными волосами, темными, подернутыми поволокой глазами — и в одних только выцветших шортах — «ливайсах». Дивное, бронзовое от загара тело.
Великолепная фотография. Точно такая же, для которой Росс позировал много лет назад, — взъерошенные светлые волосы темно-синие глаза и дивное, бронзовое от загара тело.
Через весь плакат четким почерком красными буквами были выведены магические слова: «КТО ОН — БАДДИ ХАДСОН?»
— Го-о-споди! — воскликнул Бадди. — Великолепно, но для чего?
— Верный путь сделать тебя звездой, — ответила Сейди. — Этот плакат будет на рекламных щитах по всей Америке.
Она обернулась и посмотрела Россу прямо в глаза.
— Один раз у меня это уже получилось — и получится снова.
Немного хитрости и благодарный клиент — вот и все. — Она не отводила взгляда от Росса, пока не убедилась, что ее слова дошли до него, потом взяла Бадди под руку и сказала:
— Поехали-ка обратно в Лос-Анджелес. Палм-Спрингс в этот уик-энд принес сплошное разочарование — впрочем, больше такого не повторится.
Глава 50
Лас-Вегас предстал перед Деком как тигриный глаз. Он гнал машину ночью через черную пустыню, и вдруг — яркий всполох вдали, миллионы искрящихся огней. Лас-Вегас. Он в жизни не видал ничего подобного.
Медленно въезжал он в город, тараща глаза на казино, на вспышки неоновой рекламы, на людей. Они сновали повсюду, как муравьи в муравейнике. Туда-сюда, смеющиеся, пьяные, некоторые сжимали в руках бумажные стаканчики, доверху наполненные четвертаками и серебряными долларами17.
Он вспомнил, как были они с Джой в Атлантик-Сити. Она любила азартные игры, любила одну за другой заталкивать монеты в сверкающие автоматы, как будто кормила прожорливых акул.
Следовало бы ее остановить. Автоматы — зло. Они пожирают деньги. Деньги — зло. Люди, что играют на деньги, — людоеды.
Сосущие кровь, порочные людоеды. Люди эти уволокли Джой и поглотили ее.
Некоторое время он просто ездил, чтобы освоиться в этом городе, почувствовать его, и все время следил — холодными пустыми черными глазами, — как снуют муравьи, вбегая и выбегая из своих храмов. Муравьи-людоеды. Их бог — деньги. Их храмы — казино. Джой они принесли в жертву.
Он устал, ему хотелось спать, хотелось есть, хотелось под холодной водой смыть с тела грязь жизни.
Манили к себе сотни дешевых мотелей. Предлагали бассейны, водяные постели, порнографические фильмы по кабельному телевидению, игровые автоматы и бесплатные завтраки. Джой понравилось бы в Лас-Вегасе.
Милая Джой. Где она теперь? Он тоскует без нее.
Он нахмурился, на миг запутавшись в своих мыслях. Потом вспомнил. Дома она, с его матерью. Никто ее не обидит.
Он остановился в мотеле, но, хотя вконец измотался, никак не мог уснуть.
Наверное, надо сначала что-то сделать, чтобы потом позволить себе насладиться отдыхом. В конце концов, он не простой человек. Он Страж Порядка. Он несет определенную ответственность.
В три часа утра он бродил по центру города. Ему хотелось спать. Глаза саднило, оттого что он с трудом не давал им закрыться. Но он должен был что-то сделать, и теперь надо было ждать знака. Проститутка заметила его задолго до того, как он ее увидел.
Очень странный был тип — голова обрита и взгляд неподвижный, — но дела шли плохо, ей позарез был нужен клиент. И потом, что в наше время считать странным? Какая ей разница, главное — заработать деньжат, а уж мордовать себя она не позволит.
Она шла за ним некоторое время, а потом тронула за плечо.
— Приветик, ковбой. Повеселиться хошь?
Он повернулся к ней — красные круги вокруг глаз, взгляд ненормальный, и проститутка было решила смотаться. Но потом прикинула: какого черта, еще один дурачок, только и всего.
— Джой? — спросил он.
— Кто, я? Смеесся, что ли, женщина я вся из себя. Хошь пойдем и убедисся? За двадцать зелененьких все получишь.
Дек знал, что должен пойти, потому что она Джой и ей нужна его помощь. Она назвала его ковбоем. Это знак.
Он пошарил в кармане рубашки, насчитал шестнадцать долларов бумажками по доллару.
— Это все, что у тебя есь? — спросила она с отвращением.
Потом схватила его за руку, как бы не передумал. — По мне так сойдет, — сказала она и торопливо повела за собой по улице.
Он охотно с ней пошел. Через пять минут они очутились вдали от ярких огней, на темных пустынных улицах. Она затащила его в какой-то подъезд и стала расстегивать юбку. Юбка распахнулась. Под ней ничего не было. Привычно она прислонилась к стене и раздвинула ноги.
— Двадцатки, видать, у тя не буит, значит, придется стоймя.
Она полезла расстегивать у него «молнию» на брюках.