— Я поеду с избранными, — заявил вдруг Самэйн, — насколько будет возможно, я буду с ними.
— Мы с братом тоже, — коротко сказал Мас.
— Да что там, весь отряд и поедет вместе. До Лионаса добрались вместе, доберемся и до замка. А там видно будет. Так ведь, парни? — Смаик оглядел воинов за столом.
— Ну, Галиена мы оставим, — подняв брови, невысокий, широкоплечий Энеарн повернулся в сторону Галя.
Галь только слегка улыбнулся. Видно было, что он устал и, возможно, боль от ран досаждала ему.
— О, кей, — вдруг сказал Марк, — мы обсудили все важное, разобрались — что к чему в пророчестве, думаю, можно сделать перерыв. Правильно я мыслю, Ник?
Тот усмехнулся и ответил:
— Я понял. Хорошо. Мы помолимся, и все будут свободны. У нас есть время для молитвы и для последних решений. А Создатель усмотрит все остальное.
После того, как вознесли молитвы Отцу-Создателю, Марк, повернувшись к Кей, положил ладонь ей на руку и тихо спросил:
— Кей, ты боишься?
И, глядя в его теплые синие глаза, Кей также тихо ответила:
— Да.
Глава 11
Леонардо
Итак, Кей предстоит быть в числе избранных. На нее возложена важная и трудная миссия. Но Кей ясно понимала, что не готова к этому, и не в силах совершать великие подвиги. Она не владеет оружием, не умеет драться, не может слышать голос Создателя — у нее нет никаких талантов. Чем она может помочь избранным?
Ей пришли на память слова Тнумо о том, что она сильная и со всем справится. Теперь Кей понимала, что он имел в виду. Тнумо знал, что она из числа избранных, знал, с чем она должна справиться. Знал, но не говорил. Видимо, он догадывался тогда, что Кей его не поймет. Но она и сейчас не понимает.
Кей одолевал страх при одной мысли о заброшенных городах мудрых и о подземельях Хаспемила. И ее одолевала тоска, когда она думала о разлуке с Грэгом — не могло быть и речи о том, чтобы взять мальчика с собой. Его придется оставить здесь, в Сосновом Приюте.
Совет был окончен, но воины не торопились расходиться. Они передавали друг другу свиток, как драгоценную реликвию, осторожно, неторопливо рассматривали буквы и печати на нем, негромко переговаривались. Но Кей, поглощенная своими мыслями, не обращала внимания на разговоры.
Маленький Грэг, словно почувствовав настроение Кей, бросил свои игрушки и прижался к ее коленям, подняв смуглое личико. Малыш так крепко обнимал ее ноги, и такое доверие светилось в его влажных глазах, что сердце Кей болезненно сжалось. Приласкав мальчика, она вытерла набежавшие слезы. Как она может оставить малыша? И вернется ли к нему?
Кто-то дотронулся до ее плеча, мягко и осторожно. Кей оглянулась и увидела за спиной Марка.
— Ну, что ты, Кей, — тихо сказал он, — не стоит так расстраиваться. Мы будем с тобой рядом в этой дороге, будем оберегать и защищать тебя. Мы сделаем все для того, чтобы ты, живая и невредимая, вернулась к Грэгу, — Марк невесело улыбнулся, — ты мне веришь? Просто, молча, кивни, как ты всегда это делаешь.
Кей посмотрела Марку в глаза и увидела в них столько любви и тревоги, что тонкая дрожь пробежала по ее телу. Он был так близко, ее Марк, что она угадывала запах одеколона и хвои от его короткой, кожаной куртки.
Видимо, Марк ощутил что-то похожее, потому что слегка смутился, убрал руку с плеча и предложил:
— Знаешь, а давай прогуляемся по городу. Я покажу тебе Лионас. Грэга оставим, вон, Джейку, — Марк мотнул головой в сторону Джейка, который говорил о чем-то с Галиеном.
— Только мы вдвоем? — коротко спросила Кей.
— Возьмем с собой Сэма. Он не откажется, я уверен.
— Хорошо. Только согласится ли Джейк сидеть с мальчиком?
— Я его уговорю, не сомневайся, — заверил Марк.
И вот, они едут по ровным, широким улицам города, и маленькие, колкие снежинки все падают и падают на мостовую, на лошадей, на складки широких плащей и на капюшоны. Окутанный снежной дымкой, Лионас казался Кей суровым и строгим. В нем не было высоких замков с тонкими шпилями и хрупкими арками, и не было старинных лестниц, чьи истертые ступени повидали немало поколений. Фасады домов, просто облицованные бугристым камнем, равнодушно и уверенно поднимали на несколько этажей односкатные крыши с мансардами. И коротким крылом почти у каждого дома пристраивался одноэтажный магазинчик с броской вывеской.
Это был промышленный город, город рабочих и ремесленников. В его восточной части находились многочисленные цеха и мастерские, и узкая, мелкая речушка отделяла Рабочую сторону от центральных кварталов. Новые улицы довольно молодого Лионаса еще не успели до конца застроиться, а до усадеб надо было добираться длинными, грунтовыми дорогами. Сами усадьбы скрывались среди верхушек древних дубов и сосен. Деревья — сосны и дубы — похоже, существовали на равнине гораздо дольше, чем город, и казалось, что они все еще хранят память о тех временах, когда эта местность была дикой и безлюдной.
Все это рассказывал Кей Марк, пока их кони медленно, шагом, несли своих седоков по присыпанным снегом улицам. Кей слушала рассказы Марка, но думала только о том, что и Ник, и Джейк, и Марк — все ждут от нее ответа. А его, этого ответа, нет. Не может, не может она почувствовать уверенность и преодолеть страх. И, глядя на маленькие, холодные снежинки, Кей отчаянно хотела вернуться назад, в Такнаас. Туда, где она и Грэг были в безопасности, где Кей впервые почувствовала себя счастливой. К тому очагу, который так верно согревал ее и дарил покой. И она хотела, чтобы вернулись в Такнаас ее друзья, с которыми так тесно переплелась ее доля, и так же пылал в Желтом Доме гостеприимный очаг, и пел свои песни Марк, перебирая струны гитары.
Но Кей знала, что не скоро, ох не скоро сможет она увидеть высокие и такие родные башни Такнааса. А, может, не увидит уже никогда.
И Кей молчала, пока Марк рассказывал ей об улицах и домах Лионаса, рассеяно кивала, но улыбаться в ответ на его болтовню у нее не было сил. Конечно, она скажет «да», она не откажется от поездки, ведь именно такого ответа от нее все ждут. Но на душе у Кей было тяжело, тревожно и печально, и скрывать это у нее плохо получалось.
Да и Марк, не смотря на разговоры, не казался особенно веселым, и непривычно молчал Сэм, державшийся чуть поодаль. Видно, тревожные мысли тяготили и их.
— А вот здесь мой магазин, — сказал вдруг Марк, направляя коня к высоким, двойным дверям из темного дерева. К створкам дверей вела пара каменных ступенек, а перед ступенями, чуть в стороне находилась удобная коновязь.
— Давайте, я покажу вам механические игрушки, которые делают в северных городах, — предложил Марк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});