Читать интересную книгу Люди и спецслужбы - Геннадий Водолеев

Так что деньги в Швейцарию текли несчитанными. Никому бы и в голову не пришло требовать расписки, когда кто-нибудь дарил ценному информатору (на нашем языке — «жопе») сувенирчик. Все на доверии. Миллион долларов США на нашем языке назывался «кирпичом». И счет шел именно на эти «кирпичи», ими можно было выложить Китайскую стену. Швейцария — курорты, тишь да покой. Сколько же там было блатных!… То ест радикально ситуация выглядела так: были мы — серая скотина, которая очень крепко вкалывала, и были маменькины и папенькины сыночки и доченьки, которые в Женеве расслаблялись в свое удовольствие и сводили результаты нашего труда не просто к нулю, а к минусу… Вход в ГРУ — рубль, выход — два. Из КГБ на Запал кто-то перебегал регулярно. Из ГРУ уходили немногие" (Илья Кечин. «Смертник без срока давности». Интервью с Виктором Суворовым (Резуном В.Б.). «Совершенно секретно». №6. 1998г. стр.30-31).

Даже с учетом склонности автора интервью к вымыслам, импровизациям, бесшабашным стремительным выводам вселенского масштаба по одному лишь факту с некоторой осторожностью модно сделать из приведенных оценок ряд выводов:

ГРУ периода СССР не было стеснено в средствах. Особого контроля над расходованием даже очень больших сумм в спецслужбе не было. Уже это обстоятельство позволяет отчасти согласиться с мнением г-на Резуна о том, что ГРУ способствовало распаду СССР, ибо гонка вооружений, основными участниками которой были ВПК и ГРУ как его инструмент, вконец разорила и расстроила мощнейшие финансы СССР. Так, как действовало ГРУ — без оглядки на размеры любых трат — действовали Министерство обороны и все ведущие разработчики и производители вооружений. Почти все эти космические траты были бросовыми — оружие не относится к разряду материальных или духовных ценностей. Расточительное участие в сумасшедшей гонке вооружений во имя защиты «государства рабочих и крестьян» практически не оставило средств на существование этих самых рабочих и крестьян. При всем при том, что ГРУ как специализированный инструмент государственной политики того времени по всем оценкам работало очень хорошо.

«Блатные» оказались такой же неподъемной и гробовой проблемой для ГРУ, как и для КГБ, как и для всей высшей управленческой номенклатуры СССР. Как и всякая строго иерархированная структура, любая спецслужба не имеет защиты от дураков — начальников из «блатных». При превышении некоего критического числа таких людей в руководстве — крах неизбежен, сколько бы способных, талантливых, самоотверженных и результативных сотрудников низового и среднего уровня не имелось бы в структурах государства.

Без денег разведки нет. А денег нет. Ни в России, в целом, ни у жалких осколков ВПК СССР, что сейчас составляют оборонную промышленность страны. Так что может ныне некогда прославленное ГРУ — нетрудно догадаться. Сдается — ничего путного. Иного, пожалуй, и не требуется для беспутной правящей элиты, прочно связавшей свою собственность и судьбу со странами Запада.

ГРУ не такое уже и страшное учреждение, если за 25 лет не смогло привести в исполнение смертный приговор, вынесенный своему предателю. Или не хотело? Или не за то вынесли такой приговор? Или так надо? Режим глубокой секретности и здесь позволяет придать сокровенный смысл возможно простому обстоятельству, факту: апатия и прогрессирующее безволие похоронило все основополагающие принципы и ценности некогда боевой структуры.

Нахальство и самоуверенность как неотъемлемые корпоративные качества сотрудников ГРУ, усиленные профессионально тренированной психикой для любых сложных ситуаций и хорошей информированностью о паскудствах членов политических и иных элит, позволяют произвольно трактовать любые исторические события и создавать литературные, кинематографические и иные версии великих исторических эпох по своему усмотрению. Так что «сгоревшие» сотрудники этой спецслужбы вполне пригодны и к литературной, и к публицистической и профессорско-преподавательской деятельности. Потому что они высококлассные специалисты в области изготовления и запуска информационных фантомов любой сложности и обличья: от составления служебных отчетов о проделанной работе и достигнутых выдающихся результатах, написания аналитических справок и обзоров с различными прогнозами до живописания устрашающих научно-технологических прорывов противника и проистекающих из этого погибельных последствиях, если не принять соответствующие меры и не дать для этого еще денег разведкам.

Господин Резун помог своим образом и реальными жизненными поступками несколько скорректировать и хрестоматийный расхожий образ благородного, самоотверженного «бойца невидимого фронта», так сказать, несколько приземлить, сделать его более реалистичным: — он, конечно, герой, но блатное, сволочное, шкурное начальство сводит его самоотверженную работу к отрицательным результатам;

он, конечно, герой, но не прочь погулять — побузить за казенный счет;

он, конечно, орел, но присвоить долю средств, якобы потраченных на агента, вполне в состоянии;

он, безусловно, воин, но предпочитает уступать возможность стать героем посмертно следующему за ним в очереди на геройства;

он, безусловно, выдающаяся личность и опора государства, но когда за какой-то совершенный блуд грозит камера или чего похуже, не прочь переметнуться в стан супостата, прихватив с собой в качестве откупного побольше секретов родины.

Спасибо, как говориться, и на этом!

Так что и бывший сотрудник ГРУ вполне убедительно свидетельствует: при воссоединении в практической профессиональной жизнедеятельности всевозможных возвышенных девизов спецслужб с личными интересами сотрудников, их жизненными устремлениями часто получается не очередная героическая эпопея, а банальный вариант «Декамерона», зачастую тоже вполне захватывающего и интересного, но никакого отношения к спасению нации от коварных и злобных врагов в виде отъявленных негодяев из ЦРУ, Моссад и других подобных вражьих станов не имеющих. Польза от такой коррекции представлений широкой публики о спецслужбах — несомненная и немалая: исчезает иллюзорная уверенность о наличии у государства мощной иммунной системы, надежно противостоящей любым проискам врагов нации, которая предназначена способствовать умиротворению и спокойствию олигофренов. Исчезает и карикатура — фантом врага, которого в природе практически нет. Что ж, «с паршивой овцы — хоть шерсти клок!».

Интереснейший материал для анализа и умозаключений по тематике работы спецслужб содержится в интервью директора ФСБ Николая Ковалева газете «Известия» 2 августа 1996 года под наименованием: «Сейчас шпионят ради денег».

Изначально интерес корреспондента касался «громких» убийств и взрывов того периода. Характер ответа был типичен для руководителя силового ведомства: «Мой приоритет как директора ФСБ, это, конечно, взрывы и убийства, расследования по которым я держу на особом контроле. Среди них — убийства Владислава Листьева, Дмитрия Холодова, Ивана Кивелиди, других известных лиц. Совместно с Генеральной прокуратурой мы существенно продвинулись в расследовании этих преступлений».

Весьма категорично. Однако известно, что убийства расследуют и отвечают за результаты расследования следователи прокуратуры, а оперативные сотрудники, прежде всего уголовного розыска и иногда — спецслужб, выполняют их поручения, даже если эти поручения вытекают из собранных оперативниками материалов. Но и теперь, спустя более чем 8 лет со дня означенных убийств ни по Листьеву, ни по Кивелили ясности нет никакой. Более того, волна убийств и взрывов в России с той поры идет только по нарастающей. Отсюда выводы:

Как бы в реальности плохо ни складывалась ситуация с противостоянием террористам и заказным убийствам, руководителю спецслужбы нужно выдержать предельно уверенный, решительный тон. Так было и так будет, ибо задача любого руководителя такого ведомства как можно дольше держать уверенную паузу — время нагромоздит новые события, их актуальность затмит прежние неудачи. Поэтому оптимизм «силовиков» всегда надлежит воспринимать не как информацию о реальном положении дел, но только как их естественное право предотвратить, прежде всего, свою скорую отставку.

Руководители силовиков в своих публичных выступлениях, как правило, ведут себя как политики, создающие себе по любому поводу положительный имидж, даже если для этого приходится грешить против истины. К примеру, возводя свое ведомство в ранг главного работника, в то время как оно является в процессе вполне второстепенным. Эта особенность присутствовала всегда, люди опытные на этот трюк не попадаются. Прочие чаще становятся жертвой невинной дезинформации.

Остается невыясненным главный вопрос: почему не раскрываются или очень долго затягивается раскрытие «громких» преступлений — не могут спецслужбы профессионально работать или по каким-то иным причинам не хотят? Или имеет место и то и другое?