– Их убили, – решительно сказала Клара. – Но заклятье я опознать не могу. Никаких следов.
– Тогда наше дело плохо, – спокойно заметил Эгмонт. – Это значит, что козлоногие уже где-то совсем рядом.
– Не поискать ли сперва более естественную причину, Эг? – поморщился Мелвилл.
– Только никаких споров здесь! – прикрикнула Клара. – Не так и важно сейчас, что их убило…
– Как же не важно, нам ведь надо подстроить все заклятия? – удивилась Эвис. – А то будем... словно маги-недоучки, огненными мячиками кидаться…
Молодая волшебница была совершенно права.
– Нет у нас времени на выяснения, Эвис, – вздохнула Клара. – Сегодня придется вспомнить детство и приготовить файерболы. Идемте!..
Однако они не прошли и сотни шагов, как тропу преградила какая-то громадная туша, валявшаяся прямо поперек нее.
Жзашпаупат. Тоже мертвый.
– Ну и дела… – покачал головой Эгмонт. – Они что же, задались целью извести все живое вокруг Долины?
– Осмелюсь заметить, кир Эгмонт, – внезапно заговорила Райна. – Этого молодца никто не убивал – он умер сам. От страха.
– Ч-что? – поразилась Эвис. – Да чтобы эти твари кого-то боялись? Что за ерунда! Откуда ты знаешь?
– Валькирии чувствуют страх куда тоньше нас, магов, – заметила Клара. – Держи себя в руках, Эвис. Не хватало нам еще и женских разборок!
Райна и бровью не повела в ответ на выпад волшебницы.
– Да, кирия Эвис, мы чувствуем страх. Он нам ненавистен куда больше смерти. Этот, – она с презрением пнула носком сапога мертвого зверя, – умер не так, как положено при его силе и свирепости. Он умер, тщетно прося пощады.
Эвис было фыркнула, однако и Клара, и оба мага оставались серьезны.
– Ты считаешь, он столкнулся здесь с нашими врагами?
– Не знаю, кирия, – воительница покачала головой. – Я умею чувствовать чужой страх... не больше.
Они двинулись дальше – оружие наготове. Тьма сгустилась до такой степени, что не видно было даже вытянутой руки. Плохо помогало и магическое зрение; одна Райна, привыкшая к вековечной тьме своего родного мира, шагала как ни в чем не бывало.
– Потому что это затеняли от вас, госпожа, а не от меня, – ответила валькирия на завистливый вопрос Эвис.
– Я не чувствую здесь никакой магии, – возразила молодая волшебница.
– Я тоже, – буркнул Мелвилл. – Но, клянусь посохом нашего Архимага, провалиться мне и не жить, если я скажу, что здесь нет никакой магии вовсе! Эвис покачала головой, однако спорить не стала. А Клара невольно вспоминала слова Архимага о том, что вскоре эта тропа станет и вовсе непроходимой.
– Эвис, мальчики, нам нужен щит.
– Сейчас? – пожал плечами Эгмонт. – Я не чувствую близких потоков Силы; разумно ли тратить наш собственный запас или, паче того, использовать артефакты?..
Он не договорил. Мрак на тропе взорвался и расцвел мириадами злых, колючих огней, словно вокруг пятерки магов распускалось целое море невиданных ярких цветов.
– Щит! – успела выкрикнуть Клара, бросая заклятье и норовя прикрыть собой Райну. – Мелвилл, Эгмонт, это же Дикий Лес!..
Коротко свистнул меч – валькирия уже кого-то рубила на самом краю тропы.
– Дикий Лес поднимается по тропе! Его гонят на Долину! – взвизгнула Эвис. Сорвавшийся с ее рук голубой вихрь втягивал в себя огненное многоцветье, обращая в сонм мелких безвредных искорок. Под ногами захлюпала какая-то жижа.
– Межреальность сошла с ума! – завопил Эгмонт, срывая с шеи какую-то ладанку.
– Это не Межреальность! Это козлоногие! Похоже, они решили проложить свой Путь прямо здесь! И он упирается в Долину! А заодно – в Мельин! – крикнула Клара. Темедарова шпага с рубином так и мелькала – из тьмы тянулись сотни невидимых отростков-щупалец, не из плоти и крови, не хищные растения – а разрывы, кривые ходы в самой ткани Междумирья; Кларе пришлось фехтовать с ними, точно с десятком заправских дуэлянтов разом.
Маги сражались, не разрывая строя, плечом к плечу. Вот Эгмонт внезапно выкрикнул какое-то заклятье – и впереди медленно засветилось, забилось громадное пурпурное сердце. Сложное, артистическое заклятье – когда не знаешь ни одного уязвимого места неприятеля, создай такое место сам и заставь врага поверить в это. Заклятие требовало почти полного слияния разумов мага и его жертвы и слыло смертельно опасным. Но иного выхода не было; силы Дикого Леса не отступали, …Насколько же велика мощь этих самых Созидателей Пути, если им по силам настолько свести с ума все обитающее в пустоте между мирами?!..
…Как ни странно, выручила всех валькирия Райна. Пока Клара упражнялась в фехтовании, пока Эвис прикрывала им спину, пока Мелвилл защищал обессилевшего Эгмонта – против всех ожиданий, сотворение Сердца отняло у опытного мага все силы, он едва стоял, – Райна, не выпуская меча, ухитрилась добыть откуда-то из-за плеча небольшой арбалет. Одним движением кривого рычага взвела тетиву и, почти не целясь, выстрелила навскидку. Клара успела набросить на стрелу одну из самых гибельных аур, по которым она была большой мастерицей.
Сердце лопнуло. Мелвилл едва успел подставить плечо Кларе, иначе поток пламени просто смел бы все до единого защитные барьеры, наспех воздвигнутые Эвис.
…Они насилу прорвались. Все были попятнаны, все покрыты кровью и потом; пожалуй, лучше всех держалась Райна – может, оттого, что не чувствовала гнилой, отравной магии этого места?
Полчища Дикого Леса подались в стороны, освобождая тропу, теперь казавшуюся не шире пары ладоней досточкой, переброшенной над бездонной пропастью.
– Отродясь такого не видела… – прошептала Эвис, невольно хватая Клару за руку.
– Я тоже, – У Клары была рассечена бровь, и сейчас она торопливо затягивала порез. Однако даже привычные, с самого детства затверженные заклятья самоисцеления работали плохо. Магия здесь вообще давала сбои; похоже, предпочтение следовало отдать мечам. – Но не поворачивать же назад! Да нам, по правде говоря, и поворачивать-то уже некуда…
Кое-как привели себя в порядок. Немного передохнули. И двинулись дальше, по самому краю тропы, что нависла над великой бездной.
* * *
Когда Фесса подвели к Императору, тот едва заметно кивнул – знак великой милости.
– Повиновение Империи. – Фесс опустился на одно колено. Поистине Император заслуживал и не таких почестей. Пока Фесс валандался в подземельях, легионы успели взять крепость. Кто бы мог подумать, что одна из главных орденских башен падет после всего лишь нескольких часов боя?..
– Что ты можешь сказать об этой твари, воин? Фесс не удивился. Половина легионеров все еще стояла, задрав головы к темному небу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});