– Сама по себе?
– Ну что ты, само по себе никогда ничего не бывает. Просто я встретил нимфу и провел с ней ночь… Вот так и вышло, что я теперь не то маг, не то бард, а толком не умею ни того ни другого… – Он печально вздохнул и запустил по спирали желтый шарик. – Да что это мы все обо мне да обо мне? Лучше скажи, за что ты так обижена на вашего короля?
– Ну почему это всем так интересно? – устало вздохнула Эльвира. – Кого ни возьми, все спрашивают. Почему я должна всем пересказывать в лицах постельные сцены?
– А ты его любовница? – Карлсон заинтересованно приподнялся на локте.
– Бывшая, – неохотно призналась Эльвира. – Или ты тоже ревнив, как твой папа?
– Везет же королям… – завистливо вздохнул мистралиец, откровенно любуясь ее телом. – Ты так прекрасна… Мне хочется воспеть тебя в стихах. Нет, не просто прекрасна – ты совершенна. И этот лопух еще додумался тебя обижать? Нет, ну правда, что он тебе сделал?
– Не то чтобы он сделал что-то конкретное… Постоянно хамил и вел себя в постели как свинья.
– А как ведут себя свиньи в постели? Мне просто любопытно, я со свиньями не пробовал…
С Эльвирой тут же случился припадок истерического смеха, после которого гость оставил свои попытки расспрашивать о короле и некоторое время молча запускал шарики, периодически хихикая. Видимо, представлял свинью в постели. Эльвире надоело молчать, и она спросила:
– А ты правда умеешь летать?
– Не то чтобы летать… – честно признался Карлсон. – Скорее плавно спускаться по наклонной. Специально я этому не учился, левитирующих магов на свете очень мало.
– А как же ты?
– Получилось все случайно. Однажды меня… то есть я упал с большой высоты и… очень сильно захотел жить. Очень-очень захотел. Не упасть и не разбиться в лепешку, а взлететь, как птица… Взлететь не взлетел, но опустился почти плавно и почти ничего не сломал. Так и научился. – Он грустно улыбнулся, поднял раскрытую ладонь, и к потолку устремился фиолетовый шарик. – Опять мы вернулись к моей разнообразной биографии. Расскажи лучше о себе. Как ты попала ко двору и зачем ты связалась с вашим королем, раз он тебе так не нравится? Не силком же он тебя затащил в свою постель.
– Ко двору меня пристроила мама, – неохотно пояснила Эльвира. – У нее была навязчивая идея, что я обязательно должна стать королевой.
– С чего это вдруг? У нее были какие-то основания так думать?
– По-моему, она была абсолютно ненормальна. А основания… Как-то мы с Кирой удрали с уроков и пошли гулять по городу, лет по семь нам тогда было. И на улице какой-то несчастный голодный парнишка попросил у нас что-нибудь поесть. Мы, этакие добропорядочные девочки, пожалели его и отдали свои сорок медяков, припасенных на мороженое, страшно гордясь тем, какие мы добрые и хорошие, прямо как в детских рассказах… Знаешь, есть такие специальные идиотские рассказики для детей о том, что, если вести себя хорошо, случается что-то хорошее, а если плохо – то соответственно. Дети начитаются и потом думают, что и в самом деле порок всегда наказуем, а добродетель вознаграждена…
– И что, этот парнишка оказался неблагодарным хамом вроде его величества?
– Нет, он нас очень горячо поблагодарил и сказал, что мы обе, когда вырастем, будем королевами. А нам по семь лет, и мы сказок начитались. Поверили, как последние дуры, тут же помчались и рассказали родителям. У Киры были нормальные здравомыслящие родители. Мама ей объяснила, что бедняге просто нечем нас больше было отблагодарить, вот он и сказал приятное. А папа добавил, что если Кире так уж хочется стать королевой, то все в ее руках – пусть завоюет себе ничейные земли и создаст собственное королевство. И она стала учиться военному делу.
– И как? – поинтересовался Карлсон. – Завоевала?
– Ну что ты, она давно выросла и оставила эту идею. Но, по крайней мере, стала самостоятельным человеком, который что-то умеет толком. Может, путь воина – не лучший выбор для женщины, но ей это нравится, у нее это получается, и она этим довольна. А со мной все получилось по-дурацки. Моя мама вбила себе в голову, что это истинное пророчество и что у меня в этой жизни высокое предназначение. Отца, к сожалению, в то время в живых уже не было, и прочистить ей мозги оказалось некому. Мама взяла все в свои руки и принялась изо всех сил вести меня к великой цели. А путь она видела один – выдать меня замуж за принца. Можешь себе представить, как провинциальная помещица пыталась породниться с королевским домом? Над нами смеялась вся округа. Мои подруги давно обзавелись семьями, а мама все разгоняла недостойных женихов и блюла мою честь. Меня это в конце концов так достало, что я тайком от нее завела любовника… потом, разумеется, мама узнала и чуть меня не убила. Правда, когда ей какая-то столичная знакомая по секрету сказала, что наш король не любит юных и целомудренных, а предпочитает женщин поопытнее, она воспрянула духом и впала в другую крайность… Тебе смешно, конечно… В конце концов маме все-таки удалось пристроить меня ко двору. Правда, из-за этого она полностью разорилась, но это ее не остановило… А я, попав в столицу, одурела от изумления. Я никогда не верила даже в это! И то ли от удивления, то ли потому, что в семье психические болезни заразны, тоже поверила, что это и есть мой звездный час. Я изо всех сил старалась почаще попадаться на глаза его величеству и обращать на себя его внимание… Ну и дождалась на свою голову, королева непризнанная… Хорошо, что мама к тому времени уже умерла и не видела печального финала своей затеи…
– А он был очень печальным? – уточнил Карлсон, щелчком выстреливая к потолку серебристо-серый шарик.
– Неужели его можно назвать приятным? Когда тебя каждый раз грубо ставят – или кладут – в какую-нибудь неподобающую позу, затем так же грубо имеют и говорят при этом, чтобы не выпендривалась и не строила из себя невесть что… А сказать хоть слово против не смеешь, а то еще разозлится, прогонит со двора, и тогда останется только идти в содержанки, потому что поместье пришлось отдать за долги ненормальной мамы, а зарабатывать на жизнь я не умею… К счастью, со двора меня все-таки не прогнали, и на том спасибо. Тебе доводилось когда-нибудь испытывать подобное унижение?
– Как тебе сказать… – Волшебник задумался. – Не знаю, сравни сама… Мне довелось сидеть в тюрьме, в ошейнике, как все маги… Что еще… просить милостыню на улице, ночевать под забором, выслушивать всевозможные оскорбления… А еще меня били несколько раз. Тебя никогда не били ногами? Тебе несказанно повезло. Мало того что это унизительно, так еще и больно, а потом неделю лежишь пластом и харкаешь кровью. Правда, меня никто не имел, в этом мне подфартило. А то у меня есть один знакомый… что-то я разоткровенничался, тебе не кажется? И как ты ухитряешься все время переводить разговор на меня?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});