дню неоднократно совершал подобные действия.
— Хорошо, Карл, — ты первым догадался о коварной сущности русских, — теперь пиши подробный доклад на имя командира дивизии генерала Геза. Пусть наверху решают, что делать дальше.
* * *
Место действия штаб Двенадцатой армии в оккупированном победоносными русскими войсками словацком городе Требышов через неделю после вышеописанных событий.
Его Высокопревосходительство командующий Двенадцатой армией генерал-майор Извеков Антон Владимирович сиял как начищенная бляха солдатского ремня во время полкового смотра. Ну как же, уловка с подброшенной австриякам сотрудниками Шестого Отдела Тайной Службы дезинформацией сработала на все сто. Не далее, как два часа назад австрийский парламентер сообщил, что в Кошице для переговоров с верховным командованием русских войск прибыла представительная делегация во главе с двоюродным братом Кесаря Великим Князем Альбрехтом Шварценбергом. О чем было доложено в ставку Верховного Главнокомандующего.
Антон Владимирович подошел к сейфу, распахнул тяжелую дверцу и достал оттуда початую бутылку выдержанного французского коньяка. Плеснув в пузатую рюмку на пару пальцев, убрал закупоренный сосуд с драгоценным напитком обратно в сейф, сам же с бокалом в руке вернулся на свое рабочее кресло. Отхлебнув чуть-чуть янтарной жидкости, он покатал во рту обжигающий шарик, наслаждаясь чудесным ароматом и вкусом крепкой выпивки и лишь после этого позволил коньяку обжечь нёбо и провалиться теплой волной по пищеводу в желудок.
— Лепота! — сказал генерал своим зычным голосом. Затем из ящика стола он извлек коробку с кубинскими сигарами, отработанным движением отрезал кончик посредством предназначенной для этой цели специальной гильотины. Перед тем, как прикурить от настольной зажигалки, мужчина окунул отрубленный конец сигары в бокал с выпивкой. — Лепота! — затянувшись ароматным дымом, еще раз произнес командующий армией. После чего откинулся на мягкую спинку кресла и зажмурил глаза с блаженной улыбкой на лице.
В каких Эмпиреях витал генеральский дух нам неведомо, можно лишь с уверенностью утверждать, что Антону Владимировичу там было весьма и весьма приятственно.
Эпилог
Верил я в свою фортуну, Начиная новый день. Выплывать назло тайфуну Вечно было мне не лень. Был я лёгким и проворным На вселенском сквозняке, Потому что плыл по волнам Я с соломинкой в руке… Дмитрий Сухарев
Я и Маша скромно стояли в уголке огромного Михайловского зала Владимирского дворца, где проходило награждение героев недавно закончившейся войны. Впрочем, так и не успевшей толком начаться. Коалиция, благодаря некоторым действиям, предпринятым с нашей стороны, рассыпалась будто карточный домик. Англия, Франция и Турция потеряли практически весь свой военный флот. Досталось и всем прочим союзникам. Боевые корабли Италии, Испании Голландии и еще нескольких государств также принимали участие в походе на Таврику с известным результатом. Англия, к тому же, понесла сокрушительные потери в живой силе, даже не вступив в бой с русскими войсками. Пруссаков наказали, но не сильно. Десяток вновь введенных в строй тепловых дирижаблей нанесли бомбовый удар по их флоту, направлявшемуся к российскому Ревелю и, отправив на дно флагманский «Кайзерин» иже с ним еще три линкора и несколько больших десантных кораблей, заставили супостата трусливо ретироваться к родным берегам. На суше ни пруссы, ни австрийцы, тем более румыны с болгарами, успеха и вовсе не добились. Под натиском русских штыков были вынуждены отступить на сто-двести километров от границы.
Так или иначе, но после столь неудачного начала кампании, противник был полностью деморализован и, как следствие, Коалиция стала потихоньку разваливаться. Не прошло и месяца с момента объявления сплоченными европейскими государствами войны Российской Империи, как все как-то незаметно закончилось. Англия потеряла больше всех в этой краткосрочной схватке — более миллиона человек и фактически весь свой боевой флот. Сохранилась только Северная эскадра, однако в их Адмиралтействе теперь заняты решением проблемы, где взять обученные экипажи, чтобы доставить корабли из норвежских фиордов обратно в Англию. К тому же, их нужно еще и от мертвецов как-то освободить, а желающих лезть в кишащие размножившимися на дармовой кормежке крысами недра желающих не находится даже за большие деньги. Похоже, долго еще ржаветь на якорной стоянке линкорам, крейсерам, транспортникам и прочим кораблям Его Королевского Величества. Там пищи для крыс предостаточно.
Впрочем, пусть о высокой политике поведают народу… хе… прошу прощения за тавтологию, высокие политики. Я же всего лишь скромный офицер. Мне даже как-то неловко находиться среди сияющих золотыми погонами генералов, адмиралов и очень редких полковников.
А дамы… это что-то. Совокупной мощности сияния их бриллиантов хватило бы отправить на дно морское не одну вражескую эскадру. Моя Машенька на их фоне сущий воробышек — всего-то платиновые сережки с некрупными камушками, жемчужное колье и скромное колечко с алмазом в два карата. Всю прочую мишуру моя невеста компенсирует своей молодостью, свежестью и н красотой. Я все думал и гадал, кого мне она напоминает. Наконец пришел к выводу, моя Маша точь в точь Марина Влади в роли юной дикарки из фильма «Колдунья» такая же свежая, чистая и непосредственная.
Неловко, но приходится здесь находиться, ибо я герой. А героев, полагается награждать. Вот так и стоим скромно в уголке в ожидании, когда герольд (или как он там правильно называется) провозгласит мое имя, и мы с невестой сможем наконец-то покинуть эту ярмарку мужского и женского тщеславия. Ну не люблю расфуфыренную толпу, где всякий высокопоставленный чин так и норовит кинуть косой взгляд на какого-то капитана третьего ранга, невесть каким образом затесавшегося в их сплоченные ряды.
А пока идет активное награждение высших военачальников. Наверное заслужили. За что им вешают на грудь ордена, зачастую размером с чайное блюдце, я не вникаю.
Не понимаю, для чего меня вообще сюда позвали. Второй раз орден «Михаила-Воина» не вручается, а что-то типа звезды «Адмирала Славина», креста «Андрея Первозванного» или еще какой бирюлькой (у нас их пруд пруди — эвон на генеральских мундирах едва