схватка сильная и жестокая; отсекались длани и руки, резались тела, рубились головы; и видно было, как на землю валились мертвые всадники или насмерть раненные. И крик, и шум, и звон мечей были таковы, что и грома Божьего не услышать. И было тут столько мертвых, как никогда ни в какой битве; но воистину у Токтая погибло людей больше, нежели у Ногая. У Ногая воины были лучше, нежели у Токтая. Скажу вам, по истинной правде, оба сына Тотамангу хорошо вели себя в этой битве и храбро дрались; что есть мочи старались они отомстить за смерть отца, да не вышло из этого ничего, нелегко было убить Ногая.
И что вам сказать? Жестокая и злая то была битва; не в добрый час она началась; много было на заре здоровых и сильных, и побиты были они в этой битве; много жен стали вдовами; да и не удивительно: злая то была битва. Из всех сил старался царь Токтай поддержать своих людей и спасти свою честь, и много он отличался: вел он себя так, что весь свет его прославлял. Бросался он, не боясь смерти, среди врагов; направо и налево раздавал он удары; идет и разносит людей и хватает их. И сделал он то, от чего в этот день много вреда было и другу, и врагу: врагу был вред, потому что многих он своею рукой побил; был вред и своим: видят они, что действует он храбро, мужаются и они, бегут смело на врага и гибнут и мрут оттого.
Глава CCXXXII
Как царь Ногай отличался
О царе Ногае скажу вам вот что: знайте, отличался он так, как никто ни на той, ни на другой стороне. Честь и слава битвы были его. Бросался он на врага так же смело, как лев на диких зверей. Шел, повергая их в прах и убивая. Много вреда он учинил. Бросался он туда, где видел самые сильные схватки, и разносил он людей, как мелкую скотину. Видят его люди, что действует так их господин, и стараются что есть мочи, бегут на врага с остервенением и много зла чинят.
Без лишних слов, знайте воистину, старались сколько есть мочи спасти свою честь люди Токтая, но не вышло ничего из этого, пришлось ведаться с воинами славными и сильными. Терпели они много и увидели, что если останутся тут, так помрут все; и как увидели, что не выдержать им больше, так и пустились бежать что есть мочи. А Ногай со своими погнался за ними, убивал их и злодействовал.
Так-то, как вы слышали, победил Ногай[311]. Скажу вам, погибло до шестидесяти тысяч, но царь Токтай спасся, и два сына Тотамангу спаслись тоже.
Стэнли Лэн-Пуль. Монголы XIII–XVIII вв.
(Перевод В. В. Бартольда.)
Монголы становятся историческим народом со времени их великого завоевателя Чингиз-хана. В биографиях последнего мы находим много преданий о его предках, но, как это часто бывает с неожиданно возвысившимися людьми, его генеалогия была выработана впоследствии скорее на основании догадок, чем по фактическим данным. О ранней истории монголов можно с достоверностью сказать только то, что они составляли одно из племен в ряду других и входили в состав обширного союза кочевников, переходивших с места на место, в зависимости от воды и пастбищ, в стране к северу от пустыни Гоби. Они занимались охотой и скотоводством, питались мясом и кислым молоком (кумысом) и извлекали выгоду из меновой торговли шкурами и животными с родственными им китаями, с тюрками и китайцами, которым они номинально были подчинены. Вне родины монголов их имя не было известно до X в. и, вероятно, прилагалось ко всей группе племен только тогда, когда начальник отдельного племени, носившего это имя, достигал преобладающего положения среди членов союза. Есугай, если не положил начало преобладанию своего племени, все-таки правил им со славой, и вероятно при нем монголы впервые сделались независимыми от китайского правительства[312] . Несмотря, однако, на все завоевания Есугая, численность его подданных доходила только до 40 000 шатров. Это и был тот фундамент[313], на котором сын Есугая, Чингиз-хан, в 20 лет построил обширнейшую империю, какую когда-либо видел мир. Отец умер в 1175 г. по Р. Х.; его сын Темучин, 13-летний мальчик, не носивший тогда высокого титула Чингиз-хана, стал править вместо него племенами, кочевавшими по берегам Онона.
Мы нисколько не имеем в виду дать подробный обзор хода завоеваний, совершенных этим азиатским Александром. Достаточно сказать, что после тридцатилетней борьбы с домашними врагами, в которой ему, несмотря на опасные и изменнические заговоры, удалось упрочить свою власть над своим и соседними племенами, Темучин получил возможность посвятить остальные двадцать лет жизни более обширным и честолюбивым планам. Покорив все племена к северу от пустыни Гоби, от Иртыша до хребта Хинган, включив в число своих подданных племя кераитов, лишившихся самостоятельности в наказание за измену их царя Ван-хана (священник Иоанн европейских сказаний, старый, но вероломный союзник Есугая и его сына), Темучин в 1206 г. созвал на курултай начальников всех племен. Один шаман (жрец) объявил собравшимся знатным лицам, что небо Темучину даровало более высокий титул, чем остальным, и что с этих пор его следует называть Чингиз-Кааном, т. е. «очень могущественным царем»[314]. Таким образом, Чингиз, будучи 44 лет от роду, начал царствовать без соперников. Через три года после этого[315] он, приняв покорность уйгуров, начал производить нападения на Китай; хотя только его внуку было суждено докончить покорение Небесной империи, всетаки значительная часть северных провинций, древнее царство Ляо-дун и тангутское владение Ся были присоединены к монгольским владениям в качестве провинций или вассальных государств еще при жизни великого завоевателя. Следующим препятствием на пути к образованию мировой империи было старое тюркское царство кара-китаев, границы которого приблизительно совпадали с пределами нынешнего Восточного Туркестана; там правила династия так называемых гурханов, взимавших дань с соседних государств Персии и Трансоксианы. Чингиз и его всадники не только не заплатили дани[316], но, быстро преодолевая всякое сопротивление, скоро очутились владыками Кашгара, Хотана и Яркенда вместе с остальными владениями гурханов. Теперь владения монголов граничили с обширным царством, образовавшимся незадолго перед тем благодаря завоеваниям хорезмшаха; это царство и сделалось следующим предметом нападения и следующим доказательством тщетности сопротивления. Монгольские армии, разделенные на несколько бесчисленных[317] отрядов, наводнили, с одной стороны, Хорезм, Хорасан и Афганистан, с другой – Адербиджан, Грузию и Южную Россию, тогда как третья дивизия продолжала дело покорения Китая. Среди этих обширных завоеваний Чингиз-хан умер в 1227 (624) г., 64