смутившись, она поглядела на него, точно ожидая, что он скажет. Но он не сказал ничего. Тогда она подошла ближе, совсем близко. Оскар почувствовал запах ее волос, ее теплое дыхание на своем лице. Голова его склонилась ниже, как бы невзначай его губы коснулись лба девушки. Марта не отпрянула, молча, серьезно глядела она на Оскара, и он чувствовал легкую дрожь ее тела. Внезапно он пришел в себя. Беззвучно шевельнулись его губы. Ничего не сказав, он быстро повернулся и вышел из сеней, не заметив, как побледнела Марта, каким взглядом она проводила его.
— Оскар, подожди… Я хочу тебе сказать… — промолвила она тихо. Но он уже захлопнул за собой дверь. Марта взяла покупки и вошла в кухню.
Оскар закурил папиросу и стал ходить из угла в угол. В голове не было ни одной ясной мысли, каждый нерв в нем трепетал от необъяснимого возбуждения. Как и тогда, в праздник рыбаков, когда они с Анитой и Сартапутном сидели в темной беседке, Оскар ощущал в себе какую-то судорожную силу, противоречивые чувства подымались в его душе, как волны во время прилива.
Анита… как ему не хватало ее сегодня… И как все было бы иначе… лучше, светлее, если бы она была здесь…
Он не слышал, как открылась дверь и вошла Марта. Обернувшись, он вздрогнул, увидев ее перед собой.
— Ты… вы что-то хотите сказать? — смущенно пробормотал он.
— Я вам письмо привезла, — сказала Марта, подавая конверт. — Вы так быстро ушли, что я и передать не успела.
— Спасибо, — сказал Оскар, опустив глаза. — Я не знаю, как это случилось… Вы на меня не сердитесь?
— За что же сердиться? — удивилась Марта. — Какой вы непонятный человек. Почему вы убежали?
— Сам не знаю…
Немного постояв у порога, Марта вышла. Оскар тотчас же разорвал конверт. Письмо было от Аниты, на марке стоял рижский штамп. Она сообщала, что снова приехала в Ригу и останется там на все время, пока Оскар пробудет в Курземе.
«Питерис обещает мне работу в государственном учреждении с окладом в сто пятьдесят латов в месяц, — писала Анита. — Родители понукают взяться за эту работу хотя бы временно, но я не решаюсь, не посоветовавшись с тобой. Каково твое мнение, Оскар? Напиши мне — долго затягивать с ответом Питерису я не могу…»
Письмо не обрадовало Оскара. Оно только сильнее разбередило рану. Он сидел у стола, подперев голову руками, и сосредоточенно смотрел на развернутый листок. Мадам Бангер любой ценой хотела добиться своего… Что у нее еще было на уме? И к чему это приведет, если честолюбивая женщина будет продолжать устраивать жизнь Аниты по своему усмотрению? Что старухе Бангер ее зять казался слишком простым и незначительным человеком, это Оскар знал уже давно.
«С тех пор как ты уехал, в Чешуях мне делать стало нечего. Я еще не вполне здорова, мать советует снова обратиться к врачу…»
Оскар знал, кто был этот врач, к которому она обращалась… Лучше бы совсем промолчала, тогда бы хоть он ничего не знал, не думал.
— Джим, есть у нас там еще пиво? — спросил Оскар, пряча письмо в карман.
— Как нет, еще с ведро наберется! — живо откликнулся парень.
— Ну, чего же мы тогда сидим зря! Давай его сюда.
Они пили все трое — Оскар, Джим и Франц. Пили и болтали — все громче, все шумнее.
«Надо же было им как раз сегодня устраивать танцульку у соседей!» — думал Оскар. Пот градом катился по его лицу, как будто он только что кончил тяжелую работу. Глубоко запавшие глаза лихорадочно блестели, взгляд то вспыхивал, то снова становился усталым и сонным.
В сенях часто поскрипывала дверь, там кто-то ходил, но в людскую никто не заглядывал. Оскар поднялся и пошел позвать хозяина. Наружная дверь была открыта. Кто-то стоял на пороге спиною к Оскару. Это была Марта. Она испугалась и хотела уйти, но Оскар развел руки и загородил ей дорогу.
— Не удирайте, я ничего плохого вам не сделаю, — пошутил он. — Вы ведь меня не боитесь?
— Нет, — тихо начала она. — Это вы вот боитесь меня.
— Как боюсь! Разве я такой уж зайчишка!
Как ни старалась Марта сохранить серьезный вид, ей пришлось улыбнуться. Оскар подошел к ней ближе, взял в свои ладони ее голову я повернул к себе лицом.
— Ну, поглядите же, улыбнитесь хоть разок, ведь мы же друзья.
— Мне холодно, — сказала Марта, когда Оскар ее снова отпустил, — войдем лучше в дом.
— Да, да, верно. Нехорошо, что мы стоим здесь, в темноте.
Затаив дыхание, они стояли у дверей, и ни один не хотел уйти первым. Тишину нарушила Марта.
— Почему… отчего вы не хотите зайти к нам?
— Уже поздно. Ваши, наверно, хотят отдохнуть…
— Мы их не потревожим. Можно зайти… ко мне…
Опять тишина. Наконец Оскар тихонько подошел к Марте и взял ее за руку.
— Ты хочешь быть моим другом?
— Да, другом… — шептала она, положив голову на плечо Оскара. — Какой ты странный… Оскар. Разве тебе неприятно, что я тебя… люблю?
Как охмелевшие, стояли они в темноте, прильнув друг к другу.
Бездумно шел он за Мартой в ее комнату. Горевшая на столе лампа разливала вокруг слабый полусвет. Здесь Оскар сразу пришел в себя, ясно понял и то, что произошло, и то, что должно произойти. Ему стало невыносимо грустно.
Как усталый ребенок, он опустился на скамью рядом с девушкой, прижал голову к ее груди и закрыл глаза. Марта погладила его по лбу, касаясь трепетно и легко, как теплый ветерок. Ну, что же, он еще жив и, как все живые люди, вправе испытать немного счастья. Немного, самую малость… Никакие силы земные, никакие божьи законы не могут ему это запретить… Даже Анита…
7
Когда Оскар проснулся, слабый свет уже проник в окно. Предметы были окутаны легкой тенью, тихо и спокойно было в маленькой комнате. Снаружи тоже не было слышно голосов — по воскресеньям рыбаки вставали позже. Только сквозь стену из кухни иногда доносился звон посуды и чьи-то легкие шаги — там, наверно, готовили завтрак. В первое мгновение Оскара удивила незнакомая обстановка. Да где же это он находится, что это за комната, как он попал на эту кровать? Он протер глаза и с удивлением осмотрелся вокруг. Так он не во сне пережил все это? Оскар улыбнулся. Светло и свободно было у него на душе в этот утренний час, угрызения совести его не мучили.
Марта проснулась спозаранку; по всей