Никаких особых событий не происходило в мастерской резчика. Жизнь шла там своим порядком. Ши наигрывал на флейте веселую мелодию, которую сам сочинил. Она была похожа на трели соловья, а потом высокие светлые ноты вдруг обрывались, сменялись низкими — так камни падают в глубокий колодец. Когда ветер дул в сторону канала, песня Ши долетала до джонок, скользящих по воде.
Ван нанялся в кузницу, расположенную на другом конце города, так далеко от хижины резчика, что приходил домой только раз в неделю. Но старик и Ши были рады, что Ван нашел наконец работу.
Каждую неделю они с нетерпением ждали прихода Вана, ибо их все еще не покидал тайный страх, что он со своим непокорным нравом непременно ввяжется в какую-нибудь историю. Но Ван неизменно приходил в срок; теперь он стал спокойнее, чем прежде. Он приносил рис, овощи и фрукты, которые покупал на заработанные деньги. В свободное время он мастерил для Ши лежанку, а потом снова принимался чинить хижину. Вечерами они втроем усаживались во дворе, и старик рассказывал о своих странствиях. Ветер раздувал паруса джонок, трудолюбивые канатчики плели древесные канаты, на дороге погонщики покрикивали на тяжело навьюченных верблюдов, ослов и мулов.
Резчик, Ван и Ши сидели вместе до захода солнца, а потом шли в хижину и ложились спать.
— Когда вы здесь, отец, время бежит слишком быстро, — говорил, засыпая, Ши.
Так прошло два года. Но однажды к ним в хижину пришел человек и, пугливо оглядевшись по сторонам, прошептал:
— Стражники забрали Вана. Мне велели это вам передать. Но вы молчите, ни с кем не говорите об этом.
— За что? — воскликнул Ши, которого ошеломили слова незнакомца.
Незнакомец умоляюще поднес палец к губам и сказал:
— Молчите. Здесь разговаривать опасно.
Тогда старик с трудом встал.
— Идем, Ши, — сказал он, взяв слепого мальчика за руку.
Они втроем вошли в хижину я сели на корточки.
— Мне нельзя здесь оставаться, — сказал незнакомец. — Если узнают, что Ван здесь жил, они могут прийти сюда.
— Расскажи нам, что произошло, — попросил его резчик.
— Я работал вместе с Ваном в кузнице, — торопливо начал свой рассказ незнакомец. — Мы ковали мечи и наконечники для копий… Время от времени Ван отвозил в деревню готовое оружие. Когда он вчера вечером вернулся из такой поездки, пришли стражники и увели его.
— Солдаты наместника… — повторил Ши.
— Ну, мне пора, — сказал незнакомец. — Если я что-нибудь узнаю, я прибегу вам сказать.
— Хорошо, — пробормотал старик.
Незнакомец встал. Он был маленького роста, но кряжистый и сильный, а походка у него была легкая, как у кошки. Он мигом исчез в уличной толпе.
— Вы говорили мне, что у наместника высокомерный взгляд, длинный нос, темная борода, из-за которой почти не видно губ, и высокий лоб? — спросил Ши, напряженно о чем-то думая. Видно, он пытался воссоздать из описаний резчика образ господина наместника. — А может быть, он вовсе не высокомерен, дедушка? — проговорил наконец Ши, чтобы хоть немножко подбодрить себя. — Ну скажи хоть что-нибудь! Они взяли Вана. Что нам теперь делать?
— Нам остается только ждать, Ши, — ответил старик.
— Я побегу сейчас в город и расскажу людям, что Вана бросили в темницу! — воскликнул Ши, дрожа всем телом. — Я пойду к наместнику и буду умолять его пощадить Вана. Быть может, наместник честный человек, дедушка? Ведь люди не говорят о нем плохо.
«Если бы ему грозила только тюрьма…»— подумал резчик.
— Пошли, Ши. На улице прохладно, а здесь, в хижине, такая духота… Надо выждать. Кто знает, быть может, они его выпустят.
Старик сам не верил тому, что говорил. Но не мог же он признаться Ши, что опасается худшего. Ван ковал наконечники для копий и развозил их по деревням. Он уже сидел в тюрьме, у него клеймо на щеках, он уже отмечен — его не пощадят,
— Дедушка, дай мне всадника на коне.
Резчик взял фигурку с дощечки и подал ее слепому мальчику.
Ши принялся ее ощупывать, потом вернул старику. Они вышли на улицу и сели к столику. Ветер шумел в листве пальмы. Ши прислушивался, склонив набок голову. Своим тонким слухом он пытался поймать какие-то другие звуки. Он сам, собственно говоря, не знал, чего ждет. Кроваво-красный шар солнца уже спускался к линии горизонта. Но Ши его не видел. Он только чувствовал, что солнечные лучи потеряли силу, и понял, что близится вечер.
— Вы пришли сюда три года назад, — сказал старик. — Ван и ты. Сначала соседи говорили мне: «Разве можно пустить к себе в дом человека с клеймом? Ты же ничего о нем не знаешь, быть может, он вор или даже убийца…» Но я оставил Вана, и он охотно помогал им всем. Они приходили к нам в хижину, и он рассказывал им свою историю… Тогда они мне сказали: «Ты поступил правильно». Они любят слушать, когда ты играешь на флейте.
День догорел. Наступила ночь. До самого рассвета они лежали без сна и ждали. Прошли две ночи, а на третью к ним в хижину снова вошел незнакомец и прошептал:
— Проснитесь. Я должен вам рассказать новость, но только не пугайтесь.
— Мы не спим, — отозвался старик. Ши был не в силах слово вымолвить.
— Не знаю, как вам это сказать… — начал незнакомец. — Но ведь вы должны знать.
— Говори, — приказал старик.
— Эти негодяи приговорили Вана к смерти.
— Я сейчас же пойду во дворец наместника, — громко сказал Ши.
— Замолчи! Ты хочешь, чтобы они и меня схватили? — прошептал незнакомец и бесшумно покинул хижину.
Ши встал:
— Я пойду, дедушка.
— Ночью ты все равно ничего не сможешь сделать, Ши, — сказал резчик. — Стражники схватят тебя и бросят в тюрьму. Подожди до рассвета, и мы пойдем вместе.
Когда колокол возвестил наступление утра, они вышли из хижины. Ши держал в руке бамбуковую флейту. Они были первыми путниками на дороге. Но вскоре появились и другие люди. Торговцы, нагруженные товарами, рано выходили из дома.
Стражники у дверей присутственного здания рассмеялись, когда старик со слепым мальчиком попросил пропустить их.
— Вы хотите видеть наместника?.. Убирайтесь-ка подобру-поздорову.
Ши сел у стены и заиграл сочиненную им песенку.
— Пусть сидит и играет, — сказал тогда один из стражников. — так веселее: слушая его, хочется петь и плясать.
Старик опустился на землю рядом с Ши. Он не отрывал взгляда от ворот, но в его глазах не было надежды.
Люди входили и выходили, но все они были сытые, дородные, прекрасно одетые. Когда Ши прерывал игру, старик рассказывал ему, что видел вокруг. Стражники у ворот сменились.
— Давай еще раз попробуем, — предложил Ши.