По делу «врачей-вредителей» в сборнике Яковлева даны три документа:
— «записка Берии в Президиум ЦК от 1 апреля»;
— «постановление Президиума ЦК от 3 апреля»;
— сообщение МВД, опубликованное в «Правде»
4 апреля 1953 г.
По поводу «записки Берии в ЦК» следует сказать, что такая записка обязана была быть и с той же датой, но тот текст, что опубликован Яковлевым, является фальшивым от начала и до конца. «Постановление Президиума ЦК» в основе своей, возможно, таким и было, но в него добавлены моменты для того, чтобы оно координировалось с теперь уже фальшивой «запиской Берии». А сообщение, опубликованное в «Правде», сами понимаете, фальсифицировать было опасно — любознательные могут и тексты сверить, поэтому оно подлинное.
Напомню обстановку весны 1953 г. Берия принял объединенное МВД и МГБ после 7 лет своего отсутствия в этих организациях, т. е. кадры в этих министерствах уже были полностью абакумовские и игнатьевские. Причем эти кадры видели, что бывший министр МГБ Игнатьев резко пошел на повышение — стал одним из
5 секретарей ЦК и куратором, как сейчас выражаются, силовых ведомств. То есть без его согласия никакие крупные дела, никакие крупные снятия и перемещения лиц в МГБ — МВД происходить не могли, т. е. работники этих министерств сообщить Берии о преступлениях Игнатьева боялись. Между тем Берия открыто заявлял, что его в первый раз призвали в НКВД, чтобы разгромить ежовщину, а сейчас он пришел, чтобы разгромить игнатьевщину.
И «дело врачей» было тем делом, которым Берия сметал Игнатьева с поста секретаря ЦК и заставлял всех в МВД смотреть на себя как на единственного начальника. Чтобы убрать Игнатьева, Берия действовал с позиций партийных правил «за гранью фола» — дерзко и бескомпромиссно.
Смотрите на даты. 1 апреля он подает записку в Президиум ЦК, эта записка рассматривается Президиумом, но партаппаратчики фактически встали на защиту Игнатьева и в своем постановлении потребовали от Игнатьева только объяснения. Он остался секретарем ЦК, а в постановлении Президиума по этому поводу всего-навсего появился такой пункт: «Внести на утверждение Пленума ЦК КПСС следующее предложение Президиума ЦК КПСС: «Ввиду допущения т. Игнатьевым С.Д. серьезных ошибок в руководстве быв. Министерством государственной безопасности СССР признать невозможным оставление его на посту секретаря ЦК КПСС»394. Но пленум должен был состояться только в конце месяца, а за это время Президиум ЦК мог и передумать ставить этот вопрос перед 125 членами ЦК. Кстати, уже 4 апреля Президиум, в своей информации членам ЦК и секретарям вплоть до секретарей обкомов о «деле врачей», о предполагаемом снятии Игнатьева молчит, т. е. Президиум на самом деле снимать Игнатьева не спешил395. А Берию, судя по событиям, это никак не устраивало, и он публикует в «Правде» «Сообщение МВД» по «делу врачей». Публикует сам, не согласовывая это с Президиумом. Сегодня фальсификаторы этот факт конфронтации Президиума ЦК и Берии пытаются скрыть, и в фальшивом «постановлении ЦК» есть пункт об утверждении «прилагаемого текста сообщения для опубликования в печати»396, но на самомделе Берия ни текст, ни этот шаг ни с кем не согласовывал, он опубликовал это сообщение сам.
Доказательством служит то, что после убийства Берии на июльском пленуме ЦК сразу несколько человек поставили ему в вину сообщение в прессе об освобождении врачей. Наиболее определенно об этом сказал в своем выступлении один из секретарей ЦК того времени Н.Н. Шаталин: «В самом деле, взять дело о врачах. Это, я думаю, даже общее мнение, что произошло правильное в конечном итоге решение, но зачем понадобилось коммюнике Министерства внутренних дел, зачем понадобилось склонение этого вопроса в нашей печати и т. д. ? То, что врачей неправильно арестовали, как теперь выяснилось, заранее знали, что это было сделано неправильно. Надо было поправить, но надо было поправить, чтобы это было не в ущерб нашему государству, не в ущерб интересам нашего государства. Зачем это нужно было публиковать?»397 (Оцените логику хрущевцев: то, что всего лишь арестованные врачи были уже объявлены в прессе преступниками без суда и их имена полтора месяца трепали все газеты, — это, оказывается, было «не в ущерб нашему государству». А то, что Берия сообщил об их выходе на свободу, — «в ущерб».)
После того как Берия 4 апреля сообщил в «Правде», что врачи отпущены на свободу, что их показания получены «путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия» и что «лица, виновные в неправильном ведении следствия, арестованы и привлечены к уголовной ответственности», Президиум ЦК уже ни дня не мог иметь в качестве секретаря ЦК Игнатьева. Поэтому немедленно начался обзвон по телефону всех 125 членов ЦК с получением их согласия, и уже 5 апреля Игнатьева все же сняли с поста секретаря, а на пленуме ЦК, состоявшемся 28 апреля, Берия, в дополнение к снятию, настоял, чтобы его вывели и из членов ЦК, а Комитет партийного контроля при ЦК КПСС решил вопрос о пребывании Игнатьева в партии. (После убийства Берии Игнатьева тут же восстановили в членах ЦК.)Учитывая то, с какой яростью и решительностью обрушился Берия на Игнатьева, можно представить и то, что было написано об Игнатьеве в подлинной записке Берии по «делу врачей». Поэтому первым признаком фальшивки следует считать отсутствие в ней Игнатьева как главного объекта обвинения. Вот это изделие фальсификаторов А.Н. Яковлева.
«№ 17/Б 1 апреля 1953 г.
Совершенно секретно
т. МАЛЕНКОВУ Г. М.
В 1952 году в Министерстве государственной безопасности СССР возникло дело о так называемой шпионско-террористической группе врачей, якобы ставившей своей целью путем вредительского лечения сократить жизнь активным деятелям советского государства. Делу этому, как известно, было придано сенсационное значение и еще до окончания следствия было опубликовано специальное сообщение ТАСС, сопровождаемое редакционными статьями «Правды», «Известий» и других центральных газет.
Ввиду особой важности этого дела Министерство внутренних дел СССР решило провести тщательную проверку всех следственных материалов. В результате проверки выяснилось, что все это дело от начала и до конца является провокационным вымыслом бывшего заместителя Министра государственной безопасности СССР РЮМИНА. В своих преступных карьеристских целях РЮМИН, будучи еще старшим следователем МГБ, в июне 1951 года под видом не записанных показаний уже умершего к тому времени в тюрьме арестованного профессора ЭТИНГЕРА сфабриковал версию о существовании шпионско-террористической группы врачей. Это и положило начало провокационному «делу о врачах-вредителях».
Для придания правдоподобности своим измышлениям РЮМИН использовал заявление врача ТИМАШУК, поданное ею еще в 1948 году в связи с лечением А.А. ЖДАНОВА, которое было доложено И.В. СТАЛИНУ и тогда же направлено им в архив ЦК ВКП(б).
Встав на преступный путь обмана ЦК ВКП(б) и таким путем продвинувшись на пост заместителя Министра и начальника следственной части по особо важным делам МГБ СССР, РЮМИН принял все меры к тому, чтобы как можно больше раздуть это дело. Нужно отметить, что в Министерстве государственной безопасности он нашел для этого благоприятную обстановку. Все внимание Министра и руководящих работников Министерства было поглощено «делом о врачах-вредителях». Заручившись на основе сфальсифицированных следственных материалов санкцией И.В. Сталина на применение мер физического воздействия к арестованным врачам, руководство МГБ ввело в практику следственной работы различные способы пытки, жестокие избиения, применение наручников, вызывающих мучительные боли, и длительное лишение сна арестованных.
Не брезгуя никакими средствами, грубо попирая советские законы и элементарные права советских граждан, руководство МГБ стремилось во что бы то ни стало представить шпионами и убийцами ни в чем не повинных людей — крупнейших деятелей советской медицины. Только в результате применения подобных недопустимых мер удалось следствию принудить арестованных подписать продиктованные следователями измышления о якобы применяемых ими преступных методах лечения видных советских государственных деятелей и о несуществующих шпионских связях с заграницей.
Для того, чтобы придать доказательность полученным таким путем «признаниям» арестованных, следствию удалось сфальсифицировать заключение врачебной экспертизы по методам лечения, примененным в свое время к А.С. ЩЕРБАКОВУ и А.А. ЖДАНОВУ В этих целях следствие включило в состав экспертной комиссии врачей-агентов МГБ и утаило от экспертов некоторые существенные стороны лечебной процедуры.