Хайдан подождал еще час, а потом подал сигнал.
Земля содрогнулась, взрыв отдался во всем теле Хайдана: глубоко в туннеле взорвались заряды динамита. Из отверстия вырвались клубы пыли, и стены рухнули.
Когда пыль рассеялась, с этой стороны гор не осталось ничего, кроме скальной поверхности.
Хайдан вздохнул с облегчением.
Перевал Мафоли еще раньше был передан нанагаданцам. Теперь все условия перемирия были выполнены.
Можно начинать восстанавливать разрушенные города. Можно реорганизовывать воинов-мангустов. В стране почти не осталось продовольствия, но поля будут засеяны и скоро дадут урожай. Рыбакам Кэпитол-сити и Брангстана придется пока нести всю тяжесть снабжения, хотя уловов должно хватить: значительная часть населения погибла. В джунглях можно собирать плоды.
Большинство выживет. Они справились. Теперь появился еще один шанс на победу.
Глава 82
В один прекрасный день франчи сообщили Джерому, что ацтеки ушли. С севера прибыло много войск, но все они покинули город. Они оставили некоторых пленников в цепях, других увели с собой, двигаясь в сторону гор.
Все мужчины-франчи отправились в Брангстан. Сначала они проникали в город осторожно, потом – открыто, когда поняли, что ацтеки действительно ушли.
В небе больше не летали воздушные корабли.
Женщины и дети франчи вернулись в деревню, хотя она была сожжена.
Начались восстановительные работы.
Джером играл на песке с другими детьми, но часто без всякой причины затевал драки: ярость просто рвалась из него наружу. Он даже однажды сбил с ног Сэнди, когда та заспорила с ним; с тех пор они друг с другом не разговаривали.
По ночам Джером не мог уснуть: его преследовали мысли о теотлях, мерзких чудовищах, которые хлынут со звезд, чтобы убить их всех.
В конце концов Джером стал играть один и ни с кем не разговаривал.
Через несколько дней появились люди из Кэпитол-сити. Воины-мангусты приплыли на лодке в деревню, чтобы поговорить с франчи.
– Люди-мангусты говорят, что они победили ацтеков и те ушли за горы, – рассказывал кто-то у костра. – Ацтеки проникли через большую дыру, которую прокопали под горой. Над этим трудилось много поколений, но люди-мангусты обещали взорвать дыру динамитом. Однако угроза не миновала. Они ищут добровольцев, чтобы обучить их сражаться с ацтеками.
Несколько мужчин вызвались добровольцами. Джером тоже поднял руку и шагнул вперед, но франчи покачали головами.
– Ты слишком молод, – сказали они.
– Я хочу убивать ацтеков, – настаивал Джером. В этом желании и был источник его ярости, понял он.
Но воины-мангусты только рассердились на него. Они уплыли вместе с добровольцами, которым предстояло научиться сражаться с ацтеками и защищать свою землю, а Джером остался. Это вызвало в нем еще большую ярость.
Через три дня к берегу подошла маленькая лодка, и из нее выпрыгнул его отец. Джером смотрел на него издалека, прячась за пальмой, пока отец разговаривал с франчи.
Джером видел, как Джон положил левую руку на плечо одному из мужчин.
Здоровую руку.
Это не мог быть его отец… Или все-таки мог? Джером неподвижно стоял у дерева. Но когда отец подошел и крепко обнял его, Джером не выдержал и расплакался, уткнувшись в его плечо.
– Я ничего не мог сделать, – всхлипывал Джером. – Я мог только убегать от ацтеков. Не знаю, что случилось…
– Я знаю. – Джон крепче прижал к себе сына. Джером не отрывался от отца, пока тот не отстранил его и печально не посмотрел ему в глаза.
– Когда мы вернемся, мы поживем у тетушки, ладно? – Джон сглотнул и закусил губу. – Дядя Гарольд погиб… и мама тоже. – Отец вытер глаза, и Джером начал всхлипывать. – Тетушка сохраняла мамины вещи, пока ацтеки были в Брангстане. Мы отвезем их обратно в свой дом.
– Что произошло? – сквозь слезы спросил Джером.
– Я не хотел бы тебе об этом рассказывать.
– Пожалуйста! – умоляюще прошептал Джером.
– Ее принесли в жертву вместе с большинством женщин из Брангстана. Тетушка все видела. Она была с Шантой до самого конца. Ее похоронили в обшей могиле.
Джером вцепился в рубашку отца. Он плакал, но ярость от этого не уменьшалась.
Глава 83
Прошло несколько месяцев, прежде чем Джону удалось успокоить Джерома. Это были долгие месяцы; они постоянно ссорились из-за новой руки Джона, из-за того, что тот отправился в Кэпитол-сити, из-за того, что случилось с Шантой.
Каждая такая ссора отнимала у Джона больше сил, чем, казалось ему, у него остается.
И еще в глубине его сознания таились воспоминания, готовые вырваться на свободу в самый неподходящий момент. Воспоминания о черной пустоте, о дрейфе в космосе, из-за которых Джон с воплем просыпался ночью. Его мучила вина за все смерти, ставшие следствием его решений и действий.
Действий, совершенных несколько столетий назад, и действий, совершенных совсем недавно. В некоторые дни он с трудом справлялся с собой. Ему казалось, что в мозгу его открываются дыры, из которых вырываются пугающие образы, раскаленные, как лава.
Джером расстался с детством и оказался вынужден взрослеть в жестоком мире. Ему никак не удавалось выразить свое отвращение к такой жизни, что было хорошо понятно Джону.
Поэтому они проводили много времени на пляже или в море; Джон пытался хоть в какой-то мере вернуть Джерому нормальное существование.
Но по вечерам они сидели за столом, не находя слов друг для друга. Бывало, что Джон обнаруживал Джерома, плачущего в уголке, а иногда Джером видел, как Джон смотрит в пустоту влажными глазами.
Одним из таких унылых вечеров Джером нашел уставившегося в темноту Джона на крыльце.
– Ты тоскуешь по ней?
– Тоскую так, что сердце болит, – ответил Джон.
– Я знаю. – Джером сел рядом и тоже стал смотреть в темноту.
Так проходили дни – одни лучше, другие хуже.
И все-таки настало время, когда Джером взял себя в руки и рассказал Джону обо всем. О Трое, о подводной пещере, об умирающих людях.
Джон только обнял сына.
Пеппер нашел их на пляже недалеко от города в солнечный и ветреный день. Джером с громким смехом барахтался в волнах, вызывая улыбку на лице Джона. Тот стоял, прислонившись к пальме, и только посматривал вверх: не свалится ли на него спелый орех.
Песок заскрипел под чьими-то ногами, и рядом с Джоном опустился на корточки Пеппер; на лицо его упали дреды. Джон не посмел взглянуть ему в лицо; он продолжал смотреть на Джерома. Краем глаза он заметил, что Пеппер восстановил потерянный вес.
– Знаешь, забавно: я так и не знаю твоего имени, даже несмотря на то, что память вернулась, – ты для меня остаешься Пеппером. – Пеппер в ответ только фыркнул. – Не сомневаюсь, что ты придумал много способов разделаться со мной, – продолжал Джон. – Все, что я могу тебе сказать, – это что мне жаль.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});