Читать интересную книгу Утро богов - Герберт Уэллс

В том преславном и блаженнейшем гражданстве совершеннейшая тишина, мир, любовь между блаженными гражданами, друг о друге радость, утеха и веселье; потому что друг друга любят, как себя, друг о друге радуются, как о себе: ибо друг друга видят в блаженстве, как и себя».

Когда я пытаюсь представить эту несколько статичную картину, меня уносит в далекое ничем не омраченное детство, когда я оставался наедине с природой или когда нас объединяли игры, походы по горным тропам сквозь ощетинившиеся ветви кедрового стланика, по долинам искрящихся светом рек.

Много позднее я изучал Асгард. По словам Богоматери, это один из многих небесных городов. И он моложе того города, из которого является она сама. Нам трудно представить себе это зачарованное пространство, в котором, однако, есть и животные, и растения, и минералы, как сообщила богиня в одной из бесед.

В мифах об Асгарде не может не быть заключена известная доля истины, поэтому вспомним, что можно там увидеть и рассмотреть при ближайшем знакомстве.

Сначала назовем престол верховного бога Одина — Хлидскьяльв. То же имя иногда носит само место, где расположен чертог с престолом. Когда он восседает там, видны ему все миры, все дела людские и ведома суть всего видимого.

Фенсалир — двор богини Фригг, супруги Одина.

Чертог Радости. Здесь расположено святилище с двенадцатью тронами (по числу богов-асов). Все здесь как бы из чистого золота, Вингольв — это святилище для богинь.

Идавелль-поле в середине города асов служит для божественных игр.

Валгалла — замок Одина с огромным залом для пиров; сюда вместе с валькириями, крылатыми девами, прибывают самые храбрые воины.

Бильскирнир — чертог Тора, сильнейшего из асов.

В этом неполном перечне должно занять свое место дерево мира, ясень Иггдрасиль.

У верховного бога двенадцать имен, некоторые из них ни объяснить, ни перевести на современный язык невозможно. В «Младшей Эдде» поясняется: «Большинство имен произошло от того, что сколько ни есть языков на свете, всякому народу приходится переиначивать его имя на свой лад».

В этом замечании глубокий смысл. Одни и те же боги могут носить разные имена и являться людям под этими именами, о чем речь шла выше. Поразительно, что предки скандинавов и ванов не просто знали это, а сумели передать своим потомкам.

Остается отметить расхождение с христианской интерпретацией ситуации на небе: ее безмятежному статичному характеру не вполне соответствует обстановка в Асгарде, борьба богов и великанов, соперничество, картины битв с чудовищами. Хотя бы частично это можно объяснить тем, что Апокалипсис, записанный с привлечением иных образов, включен в текст эддических мифов и отдельно его не существует. К тому же Асгард — молодой город богов, он в процессе становления, развития, здесь наблюдается то, что не характерно уже для солнечного города Богоматери Исиды.

В будущем, однако, «Эдда» обещает золотой век: «Встречаются асы на Идавелль-поле, о поясе мира могучем беседуют и вспоминают о славных событьях и рунах древних великого бога. Снова найтись должны на лугу в высокой траве тавлеи золотые, что им для игры служили когда-то. Заколосятся хлеба без посева, зло станет благом…» (Прорицание вельвы, 60–62).

…Когда осенью девяностого года я летел в Копенгаген, то надеялся поговорить с датчанами об их старине, о песнях «Старшей Эдды» и мифах, прославляющих их древних богов. Но я был обречен на одиночество: собеседников не нашлось. Мне было известно имя профессора Боггера. Его в городе не было. Вскоре я понял, что датчане мало интересуются своим мифологическим прошлым. В этом они схожи с русскими.

А ведь без преданий о древних богах нельзя понять и принять обновленный свод знаний будущего! И нельзя даже помышлять о вере-знании, новом этапе представлений о небе, когда вера дополняется точными свидетельствами.

Мой друг профессор Паньшин остановил меня на улице, потянул в книжный магазин. Рассматривали книги по истории, по искусству, красочные альбомы и монографии. Кажется, было это на Вестерброгаде. Молодой хозяин магазина подошел, спросил, что мы ищем. Профессору пришла в голову идея: он протянул хозяину сообщение ТАСС от 21 мая 1989 года на английском языке, которым тот владел. Просил прочитать. Наш собеседник начал читать.

— Понимаете, о чем это?

— Нет, извините, не понимаю.

— Это об открытии на Земле Асгарда, города скандинавских богов, который согласно мифам расположен был на небе.

— Не понимаю, — повторил хозяин книжной лавки древностей.

— Я говорил тебе… — обратился я к профессору по-русски, — они не очень сильны в мифологии.

— Нет, подожди! — воскликнул профессор и добавил по-немецки: — Вот этот человек открыл Асгард на Земле, это копия небесного Асгарда.

Тут он сделал широкий жест, указывая на меня, потом на небо, потом обводя профессорской дланью пространство Вестерброгаде с застывшими у светофора автомобилями и велосипедистами.

Хозяин изумленно ловил взглядом движение его руки, пытаясь сообразить, какое это имеет отношение к его магазину, к нему лично. Боги? Но он верит в бога потому, что так принято. Да, он верующий, но что от него хотят еще эти двое русских, один из которых открыл город богов на Земле. Какой, кстати, город?

Тут все стало ясно. Я улыбнулся. Он не знал, что такое Асгард! Я спросил, слышал ли он когда-нибудь эти имена. Один, Фригг, Бальдр, Тор… О нет, не слышал. Никогда? Да нет же! Откуда ему знать эту китайскую грамоту.

Я успокоил профессора, увел его из магазина. Рассказал ему историю с тремя западногерманскими журналистами из газеты «Форвертс». Я встретил их как раз после публикации сообщения ТАСС в Доме журналиста. Наивно спросил об Асгарде.

— И знаешь, что оказалось?

— Знаю, — махнул рукой профессор. — То же самое!

— Нет. Представь себе, женщина-журналист из «Форвертс» вспомнила имена Одина и Тора!

— Ну и что?

— Игорь, это меня потрясло. Это был первый человек, который знал имена сразу двух богов древности! К тому же немка, заметь. Здесь, в Дании, то есть в Скандинавии, дело, вопреки ожиданиям, обстоит похуже. Ты же помнишь, я объяснял экскурсоводу в Карлсберге, как называется молот бога Тора. Там на крыше пивного завода скульптура, ты ее видел. Тор с молотом в руке.

— Да я был почти рядом. Слышал. Он не знал, как называется молот. А ведь он, как выяснилось, студент пятого курса исторического факультета Копенгагенского университета.

— Мы плохо представляем психологию современного человека. Он практичен даже в своей вере.

— Еще бы. Ему предложили стратегию выживания. Вот он и уцепился зубами за воздух… Правда, это скорее у нас за воздух. А здесь есть что жевать. На дневной заработок можно купить столько же мяса или фруктов, сколько у нас на месячную зарплату. А кроссовки стоят одну треть дневного минимального заработка, у нас такие же — четыре месячных оклада. Наши мудрецы одной рукой во много раз занижают курс рубля при обмене, а другой стараются его якобы повысить. Результат тебе известен.

— Да уж известен. Не до богов людям. Выжить бы. При чем выживание все уже понимают буквально. Не с кем словом перемолвиться о городах богов.

В этом разговоре асы хранили молчание. Знак согласия.

* * *

Вот слова из языка богов: сура, весу. Жанна глухо упоминала, что слышала существительное «вода», но забыла, как оно звучит. 24 февраля я вечером позвонил ей и спросил:

— Вода — сура?

— Нет, кажется, сура.

— Уточни ударение, когда появится высокая гостья, — так я обычно называл великую богиню во время телефонных разговоров.

Иногда я представлял себе ситуацию в духе наших будней: разговор прослушивается. Что тогда? Жанна часто произносила имя Богоматери. Я старался избегать этого и просил ее поступать так же. Это могло привлечь внимание. Это могло быть принято за шифровку даже при обычном неправильном соединении на московской телефонной сети, что является для нее скорее правилом, чем исключением (то и дело невольно прослушиваешь чужие телефонные разговоры, которые почему-то не отключаются). Представляю себе наш разговор со стороны. Даже глухой как пень вахтер из какого-нибудь института способен был бы прозреть и обрести слух, не говоря уж о соседях по телефонному каналу. Отмечалось иногда такое: мы говорили, и Жанна сообщала новые удивительные подробности, по-моему, переходя грань осторожности, и тогда — о небо — телефон сам умолкал, раздавались гудки, и я снова набирал ее номер.

25 февраля рано утром богиня подтвердила точность моей догадки. Совпадало и ударение на первом слоге. Помню настрой накануне вечером. Я думал, сжав виски ладонями, и ответ пришел сам собой. Сура — сыро, сырая. Я привожу два этих современных русских слова не для того, чтобы намекнуть читателю, как же именно я пытался угадать звучание. Нет, о таком «методе» не могло быть и речи. Зато потом я с удовлетворением переводил сочетание «сырая вода» в разряд языковых диковин. Сырая — это из языка богов, одновременно и характеристика, а вода — это перевод того же слова на земной язык (по-хеттски вода «вадар»).