Снова увидев собаку, он навел на нее бинокль. Никакого сомнения: это один из тех псов, которые напали на его машину у Трясины. Густая, клочковатая шерсть на загривке почти скрывала ошейник, однако собака, по всей видимости, за последнее время отощала, и на груди явственно, точно ожерелье, просматривалась свободно болтающаяся полоска зеленого пластика.
— Спокойно, спокойно, — пробормотал мистер Уэсткот. Сжав руки, чтобы унялась дрожь, он глубоко вздохнул и стал прикидывать, что делать дальше. Чем скорее выстрелить, тем лучше. Если спускаться вниз, уйдет не меньше часа, и собака вполне может удрать. В любом случае подойти совсем незаметно не удастся, можно и спугнуть. Хуже то, что место, откуда видна эта расселина, настолько неудобно, а поле зрения настолько ограничено, что стрелять, скорее всего, придется стоя. Он прикинул еще раз. Да, все верно. Ни лежа, ни стоя на колене он собаку не увидит. А стрелять надо наверняка, это уж точно: если он с первого раза промахнется, собака уйдет в мертвое пространство под утесом. Однако у него все-таки не ружье, а винтовка, и раз уж стрелять предстоит стоя, надо найти надежную точку опоры.
Он извлек из чехла винчестер и закрепил оптический прицел. Потом снял с шеи компас и бинокль и положил их на землю. Осмотрев склоны расселины, он увидел, что, в общем-то, можно попробовать спуститься на уступ пониже, только бы не скатился из-под ноги какой-нибудь камушек. Это наверняка спугнет добычу.
Ремня у винтовки не было, поэтому мистер Уэсткот крепко ухватил ее левой рукой и начал спуск. Задача оказалась не для слабонервных, при каждом шаге он закусывал губу, перебирая руками от одной опоры к другой и гадая про себя, как, черт побери, он теперь выберется обратно. Впрочем, об этом можно будет подумать потом, когда он пристрелит пса.
Постепенно в голове у Шустрика прояснилось, и он снова стал осознавать свое невеселое положение. Лис — гончие — душераздирающий вопль лиса — охотник с ножом — Шустрик не должен был больше здесь оставаться. Туман почти рассеялся. Шустрика могли увидеть, и он побежал обратно по гребню Лысого холма, прочь от ужасного зрелища, которого он старался не видеть.
Вскоре он оказался у Козьей тропы. Здесь, на тропе, он вновь учуял запах человека, причем совсем свежий. Очевидно, человек только что прошел. Чутье моментально подсказало Шустрику, что это наверняка был тот самый смуглый молодой человек, которого он увидел перед самой встречей с лисом и которого он так испугался.
Однако человек этот был здесь один и, похоже, не имел отношения к охоте. Быть может, он просто нес еду? Возможно, так оно и было на самом деле, и, стало быть, приблизиться к нему можно было бы без особого риска. Умный пес вполне сумел бы держаться на расстоянии и не дать возможности человеку схватить его. А человек, в свою очередь, мог — кто знает! — бросить псу что-нибудь съестное, хотя бы маленький кусочек. Приглядевшись, Шустрик и впрямь увидел человека, который уходил в сторону вершины, причем совсем недалеко.
Шустрик побежал вдогонку, внимательно следя за человеком на тот случай, если он обернется. Но тут вдруг заклубился туман, а когда его вихри рассеялись, человек уже исчез из виду.
Озадаченный, Шустрик осторожно затрусил дальше. Как знать, может, человек спрятался и сейчас поджидает его? Однако прятаться тут было негде. Приблизившись к вершине, Шустрик сбавил шаг, идя по следу. Запах человека остался на тропе и уходил куда-то через скалы. Судя по всему, человек направлялся к узкой лощине, точно такой же, в какую Раф с лисом как-то ночью загнали овцу.
Шустрик осторожно двинулся ко входу в лощину и заглянул в нее. У него не было сомнений в том, что где-то там, внизу, стоит человек, совсем близко, стоит и смотрит между двумя камнями куда-то вниз. Тут можно было без особого риска привлечь его внимание, поскольку ни один человек не в состоянии поймать пса в этих скалах. Тем более что человек этот нес еду! Шустрик это чуял! Возбужденно тявкая, он прыгнул вниз на ближайшую скальную полку.
Живот у мистера Уэсткота подвело от возбуждения и страха, дыхание перехватило. Черный пес ни разу не шелохнулся; карабкаясь вниз, мистер Уэсткот то видел его, то снова терял из виду. Он прикинул, что расстояние до собаки футов триста, причем вниз, — легкая мишень, если только удастся найти подходящую точку для выстрела.
Наконец он добрался до уступа между двумя нависавшими над лощиной камнями. Место было страшноватое, куда более опасное, чем виделось сверху, внизу оказался почти совсем отвесный обрыв, гладкая поверхность которого поблескивала тонкой наледью. Первоначально мистер Уэсткот предполагал, что прислонится к левой глыбе и упрет винтовку в ее внешний край, доходивший почти до середины расселины. Однако при ближайшем рассмотрении этот план пришлось признать неосуществимым, поскольку глыба была чересчур высока, а кроме того, оказалась скошенной книзу куда сильнее, чем требовалось. Правая глыба подходила лучше, высота у ее наружного края составляла не более четырех футов, однако в этом случае, естественно, целиться пришлось бы левым глазом и стрелять с левой руки.
Ничего, подумал мистер Уэсткот, с оптическим прицелом, да еще с такого небольшого расстояния, даже левой рукой шансы попасть в цель были достаточно велики. Выбирать-то в любом случае было не из чего. Несмотря на всю решимость, ему становилось все больше не по себе. Обрыв под ногами действовал на нервы, а взгляд через плечо подтвердил, что если он не заставит себя пожертвовать винтовкой, обратный подъем будет невероятно труден.
Прижимаясь спиною с скальной стене, он перебрался на другую сторону уступа, наклонился вперед, навалившись всем телом на правую глыбу, расположил приклад на верхнем краю выступа и приготовился стрелять. Он мог вытянуться вперед ровно настолько, чтобы видеть цель, ни на дюйм больше.
Да, вот она пред ним, его жертва. Собака черной копной вырисовывалась в окуляре. Мистер Уэсткот снял винтовку с предохранителя, прицелился собаке в ухо и непривычным левым указательным пальцем тронул на пробу курок.
В эту секунду сверху, футах в двадцати, внезапно раздалось заливистое, взбудораженное тявканье. Мистер Уэсткот вздрогнул и спустил курок. Пуля рассекла ошейник, собака подпрыгнула, и мистер Уэсткот успел заметить кровь у нее на загривке. В ту же секунду он потерял равновесие и отчаянно попытался уцепиться за обледеневшую кромку каменной глыбы. Винтовка выскользнула из его руки, под ногой перевернулся предательский камень, он снова схватился за край глыбы, поймал скользкую опору, на одну леденящую, кошмарную секунду вцепился в нее — за эту секунду успев признать глядевшего сверху пса, — а потом рухнул вниз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});