− То есть по этой теории ты для нас бог?
− Не я, а крылев.
− Но ты же сама подобна крыльву.
− Кому бы я ни была подобна, я родилась кайвой. При чем дикой кайвой. По законам нашего племени не убить ламира на охоте было позорным и недостойным поступком. Потому меня и изгнали, что я не убила Алькама. По законам нашего племени каждый кайва в критической ситуации мог съесть мясо мертвого кайвы. Со мной подобное случалось два раза. Один раз, когда меня держал на арене отец Лусимы. Там был кайва, которого мне пришлось убить, а потом и съесть.
− Это звучит просто ужасно. − сказал Рахан.
− Я это знаю.
− А когда был второй случай?
− Второй был здесь. Мы с Алькамом попали в шахту и нас там не желали кормить. А потом один охранник напал на нас. Я его убила.
− И ты смогла это сделать?
− Смогла, Рахан. Я и ламиров убивала. И ела их.
− Ты бы хоть не говорила об этом. − сказала Самира. − Говоришь, словно хвастаешься.
− Я говорю так для того что бы никто не мог обвинять меня, что я это скрываю. Я никогда не совершала преступлений. Если я что-то и сделала не так, то либо по не знанию, либо по неумению.
− И когда ты убивала кайв?
− Тогда вопрос стоял так, что либо я его, либо он меня. В такой ситуации выбора нет. А в войне выбор всегда есть. Твоя мать не понимает, что я делаю все не против нее.
− Я знаю это, Альмиу. Она зла на ламиров из-за того что на фронте погиб мой отец.
− Есть новость. − сказал Алькам.
− Что за новость? − спросила Альмиу.
Алькам что-то включил и послышался голос ламира, который объявлял о скоропостижной смерти Императора.
− Это правда? − спросила Самира.
− Правда. − ответил Алькам. − Это радио столицы.
− Поедем туда, Самира? − спросила Альмиу.
− Нет.
− Почему нет? Ты думаешь, тебя не примут?
− Примут как сумасшедшую. Ты же знаешь.
− Если ты не поедешь, Самира, все решат, что тебя вовсе нет.
− Ты считаешь, что я должна ехать? − спросила Самира.
− Да, Самира.
− Я поеду с вами. − сказал Рахан.
− А тебе лучше остаться, Рахан.
− Почему?
− Так надо. Для Самиры. Там не должно быть никаких поводов для того что бы ее считали безумной.
− Я боюсь, что мы больше не встретимся. − сказал Рахан.
− Встретитесь. − ответила Альмиу.
− Я могу остаться здесь. − сказал Алькам, с тобой, Рахан.
− Да не в этом дело. − ответил Рахан.
− Ты боишься разлуки? − спросила Альмиу. − Так надо, Рахан. Кто знает, может, это была ошибка.
− Какая ошибка?!
− Рахан. − сказала Альмиу.
− Ладно. Я останусь. Но я хочу встретиться как можно скорее.
− Сядешь в самолет и прилетишь. − сказала Альмиу.
− В самолет? − удивился он.
− А что? − спросила Альмиу. − Самира − Императрица Ламиров. Никто не посмеет сбить кого либо без ее приказа.
− Мы можем связываться и по видео. − сказала Самира.
− Ладно. Вы уезжаете сейчас?
− Да. На завтра назначены похороны. Самира должна быть там.
− До встречи. Я люблю тебя, Самира.
− Я тоже люблю тебя, Рахан. − ответила Самира. − До встречи.
− Смотри, Алькам, что бы Рахана не посадили в башню.
− Не посадят. − сказал Алькам. − Пока, Альмиу.
Какое-то время стояло молчание.
− Что это за башня, Алькам? − спросил Рахан.
− Ты знаешь историю Императрицы Лусимы и Императора Тенгреона?
− Да. Самира рассказывала мне ее.
− Он рассказывала, что сделала мать с Тенгреоном?
− Нет. Что она сделала?
− Она посадила его в высокую башню и закрыла там. Он был у нее под домашним арестом несколько лет.
− И что произошло потом?
− Потом Лусима разыграла перед матерью Тенгреона грандиозный блеф. Для нее все выглядело так, словно Лусима выходила замуж за меня.
− Как за тебя?
− Мы же были там, Рахан. Я и Альмиу. Ты не понял. Альмиу − это Красавица Альмиу.
− Бог мой, а я и не сообразил! Я думал что вы были тогда просто свидетелями…
− Мы были участниками. И тогда у нас не было никаких сверхспособностей. Все было по настоящему. Настоящая игра со смертью.
− Мать Тенгреона хотела его убить?
− Нет. Она не хотела, что бы он взял в жены Лусиму. Не хотела, не хотела и ничего у нее не вышло. Лусима перехитрила ее. Она выкрала Тенгреона и они умчались в ее столицу.
− И его мать ничего не сделала?
− Она не смогла. Она не выдержала этого и умерла.
− Боже мой, я не хочу, что бы так случилось. − сказал Рахан.
− Так не случится, Рахан. История повторяется, но совсем не так.
− А как?
− Начнем с того, что это ты выкрал Самиру от ее отца. И его смерть связана с этим, Рахан.
− Поэтому Альмиу и сказала, что бы я остался?
− И поэтому тоже.
− А почему еще?
− Им придется сначала как следует поработать там. Очень здорово поработать. Так что бы Самира стала настоящей Императрицей, а не на словах. Ламиры должны ей подчинятся.
− А я этому помешал бы. Я понял.
− Все изменится, Рахан. − сказал Алькам. − Наступит время и вы с ней встретитесь. И я с Альмиу тоже.
− Мне трудно представить, что ты родился ламиром.
− Такова жизнь. Мои родители погибли от кайв. От кайв племени Альмиу. У нее тоже были друзья кайвы, которых убили ламиры. Что это за жизнь, когда все друг друга убивают?
− А что, если взять и превратить мою мать в ламира?
− Ой, и не думай об этом! − воскликнул Алькам.
− Почему?
− Потому что насилие в подобном деле невозможно.
− Как? − удивился Рахан.
− Ты же помнишь, как Альмиу тебя спрашивала твое желание стать ламиром? Ты не стал бы им, если бы не хотел. Можно это сделать против воли кого либо, когда он не понимает как от этого защититься. А защититься может каждый. Просто мысленно не давать себя превращать.
− Я не понимаю.
− Это сложно объяснить. Я даже не знаю как. У крыльвов это происходит на подсознательном уровне. Просто думаешь и делаешь. А как это происходит, не каждый понимает.
− А вы понимаете?
− Нет. Нара сказала, мы это поймем, лет через тысячу.
− А кто такая Нара?
− Она крылев. Она живет на Дине и она была для нас с Альмиу второй матерью.
− Ох, черт возьми. − послышался еще чей-то голос.
− Что случилось, Рамм? − спросил Алькам.
− Дождина на улице. Весь промок.
− Надо ходить с зонтиком. − сказал Рахан.
− С чем? − удивился Рамм.
− С зонтиком.
− А это что такое?
− Это такая вещь, которую ламиры держат в руке, когда идет дождь. Это такая ручка и крыша на этой ручке.
Рамм фыркнул.
− Придумываете какую-то ерунду. − прорычал он. − Пойду наверх. А Альмиу где?
− Они с Самирой поехали назад. Император ламиров умер.
− Да неужто?!
− Да. − сказал Алькам. − Мы слушали радио из столицы ламиров.
− И кто теперь будет на его месте?
− Его дочь.
− А чего вы сбежали сегодня утром? − спросил Рамм.
− Моя мать была больна. − ответил Рахан.
− И как она?
− Теперь она в порядке. Альмиу знает толк в лечении.
− Так, ты можешь жить и у нее?
− Она не принимает ИД.
− Жаль. Очень многие старики не принимают ИД. Я говорил с профессором психологии, он сказал, что в старости кайвы очень плохо меняют свое мнение. Он даже сказал такую вещь, если кто-то поменял свое мнение хоть в чем-то, значит, он еще не стар.
− Если так считать, то моя мать просто старая старуха. − сказал Рахан.
− Когда нибудь и мы станем стариками. − сказал Рамм. − Ладно. До завтра.
− Спокойной ночи, Рамм. − ответил ему Алькам.
− Интересная теория. − сказал Рахан.
− Какая?
− Про стариков.
− По ней мы с Альмиу тоже старики.
− Почему? Вы же все делаете как надо.
− И всегда считаем, что делаем все правильно. И не ошибаемся. И мнение свое не меняем.
− Ты, видать, не слышал что сказала Альмиу сегодня моей матери.
− А что она сказала?
− Она сказала, докажи мне, что я не права и я сама пойду и скажу это всем.
− Это старо как весь мир. − сказал Алькам.
− Как это?
− Так еще Лусима говорила тысячу лет назад. Представь себе, Архан, мы за все годы после тех ни разу не встречали ни одного государства, в котором было бы все сделано лучше чем у Лусимы.
− Даже у крыльвов?
− У крыльвов нет государства.
− Как нет?
− Нет и все. Они живут как дикари.
− А как же их технология?