Хок Сен командует:
— Идемте. Пришло наше время.
35
— Это не Прача! Генерал ни при чем!
Канья кричит в трубку заводного телефона, но с тем же успехом можно руками погнуть тюремную решетку. На линии треск, чьи-то голоса, гудение машин, да и сам Наронг слушает ее вполуха — видимо, говорит с кем-то, кто стоит рядом, и слов почти не разобрать.
Вдруг его голос прорывается сквозь шум:
— Извини, но у нас другая информация.
Канья скептически оглядывает разложенные на столе газетки, которые, мрачно ухмыляясь, принес Паи. Одни пишут о повергнутом Сомдете Чаопрайе, другие о Праче, но все как одна обсуждают убийцу-пружинщицу. Выпуски «Саватди Крунг Тхеп» уже наводняют город. Она пробегает глазами по строчкам: сплошь возмущение белыми кителями, которые закрыли гавани и якорные площадки, а защитить Сомдета Чаопрайю от одного-единственного не легально ввезенного существа не смогли.
— Выходит, газеты — ваши? — спрашивает Канья. Молчание Наронга красноречивее любых слов. Капитан добавляет с горечью в голосе: — Тогда зачем просили меня вести расследование, раз сами все уже решили?
Холодный голос в трубке отвечает сквозь треск:
— Не задавай ненужных вопросов.
Ошеломленная жуткой догадкой, Канья чуть слышно спрашивает:
— Это Аккарат устроил? Прача говорил, что без министра не обошлось. Так это Аккарат?
Снова молчание, только не ясно, что оно означает. Наконец Наронг говорит:
— Нет, тут я могу поклясться. Не наша работа.
— То есть все-таки Прача? — Канья перебирает лежащие на столе лицензии и разрешения. — Я вас уверяю, что это не он! Вот тут все документы по пружинщице. Генерал меня разве только силой не заставлял вести расследование. Велел найти любые связанные с ней записи. Есть бумаги о прибытии — привезли сотрудники «Мисимото», и об утилизации, и разрешения есть — все есть.
— Кто подписывал документы на утилизацию?
— Не знаю — подпись неразборчивая, — с досадой говорит Канья. — Еще покопаюсь и тогда узнаю, кто тогда этим занимался.
— Пока ты выясняешь, их уже не будет в живых.
— Тогда зачем Прача велел разыскать все, что только можно? Не складывается! Я говорила с теми, кто брал взятки с бара, — это глупые мальчишки, которые хотели немного подзаработать.
— Значит, генерал умен, заметает следы.
— За что вы так его ненавидите?
— За что ты так его любишь? Разве не он приказал сжечь твою деревню?
— Да, но без злого умысла — работа такая.
— Работа? А не он ли уже на следующий сезон перепродал разрешение на разведение рыбы соседней деревне, и сам набил карман?
Канья умолкает. Наронг примиряюще говорит:
— Извини, но тут уже ничего не поделаешь. Мы уверены, что преступление совершил он, а дворец дал нам право решить эту проблему.
— Как решить? Бунты поднять? — Она в сердцах смахивает со стола газеты. — Город сжечь? Прошу вас, не надо. Я докажу, что Прача не подсылал пружинщицу. Я смогу вас убедить.
— Ты слишком заинтересована и к тому же служишь обеим сторонам.
— Я служу королеве. Дайте мне возможность недопустить этого безумия.
Снова молчание.
— Даю три часа. До заката не успеешь — уже ничем не помогу.
— То есть пока подождете?
Канья почти видит улыбку возле трубки на том конце провода.
— Подожду.
Щелчок, разрыв связи, и она снова одна в кабинете. На стол присаживается Джайди.
— Очень интересно. И как ты докажешь невиновность Прачи? По-моему, ясно, что он-то и подослал пружинщицу.
— Чего ради вы меня преследуете?
— Ради санука. Очень весело смотреть, как тебя кидает между двумя хозяевами. — Джайди бросает на нее пристальный взгляд. — А почему ты так беспокоишься за генерала? Ведь не он твой настоящий начальник. — Канья с ненавистью смотрит на призрака и показывает на разбросанные газетки. — Всё как пять лет назад.
— Да, как с Прачей и премьер-министром Суравонгом — Двенадцатое декабря, толпы народа… Так, да не так — в этот раз против нас пошел Аккарат.
Снаружи трубит мегадонт.
— Слышала? Вооружаемся, — с довольным видом заявляет Джайди. — Два старых быка решили затеять драку, и ты их не остановишь. Да и непонятно, зачем ты хочешь им помешать — Прача с Аккаратом уже много лет точат друг на друга зуб, грязью поливают. Так давай поглядим на хорошую схватку.
— Тут не ринг.
— Это верно. — На мгновение его улыбка делается грустной.
Канья задумчиво разглядывает газеты и записи, которые подтверждают ввоз пропавшей пружинщицы: приехала из Японии на дирижабле как секретарь…
— …и убийца, — встревает Джайди.
— Замолчите. Не мешайте.
Пружинщица из Японии, хлам, больше не нужный островному народу…
Канья вскакивает, одной рукой торопливо засовывает пружинный пистолет в кобуру, другой собирает бумаги.
— Куда ты?
Она бросает на Джайди хитрый взгляд.
— Скажу — испорчу санук.
Пхи бывшего капитана ухмыляется.
— А ты начинаешь постигать суть.
36
Толпа вокруг Эмико все больше, все плотнее, спрятаться негде, ее вот-вот заметят.
Первая мысль — прорубить себе дорогу, вступить в схватку за жизнь, хотя ясно, что перегрев произойдет раньше, чем впереди возникнет свободное пространство.
«Я не умру, как собака. За мою жизнь заплатят кровью».
Она не дает панике взять верх и думает, как быть. Мимо — поближе к листовке — лезут новые и новые люди. Эмико в ловушке, хотя пока ее не замечают. Если не двигаться… От такой давки есть своя польза — пальцем не шевельнуть, не то что выдать себя случайным дерганым движением.
«Медленно. Осторожно».
Прислоняясь к стоящим вокруг, она постепенно проталкивается прочь от столба, а сама изображает убитую горем: голова поникла, плечи вздрагивают от рыданий. Глядя под ноги, Эмико осторожно протискивается вперед. Наконец толпа редеет. Люди сидят на земле небольшими группами, плачут, смотрят вокруг пустыми глазами. Их даже немного жаль; она вспоминает день, когда Гендо-сама взошел на борт дирижабля, сказав, что поступил с ней очень гуманно, хотя и выбросил на улицы Крунг Тхепа.
«Соберись!» — зло командует себе Эмико. Надо спрятаться, дойти до безлюдного места и ждать темноты. «Твое описание — на каждом фонарном столбе, на каждой стене, даже под ногами. Бежать некуда». Она успокаивает себя: сейчас главное — дойти до переулка, затихнуть и придумывать, как быть дальше. Эмико, уперев взгляд в землю и старательно изображая горе, осторожно шагает вперед.
— Ты! Иди сюда!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});