понять, как люди остаются живыми, – вспоминал Э. М. Зимовец. – Трудно сейчас судить о моральном состоянии узников. Мне, испытавшему все это, видевшему страдания других, ясно одно: каждый хотел выжить… Цену за это платили разную. Одни не брезговали ничем, для них не важно было, кому служить и что делать… В этих страшных, нечеловеческих условиях труднее и важнее всего было остаться человеком»[643].
В концлагере действовала хорошо законспирированная подпольная организация. Руководителей ее Э. М. Зимовец не знал, но ему часто поручали выполнять отдельные задания. Однажды ему поручили вынести из барака, где он работал, одежду для военнопленных. Он справился с первым заданием. Потом делал это не раз. Когда попался охранникам, был отправлен в карцер, после следующих «проступков» – в колонну смертников.
В апреле 1945 г. эсэсовцы в спешном порядке начали эвакуацию концлагеря. Около 40 тыс. узников погнали к Балтийскому морю, где планировали погрузить на баржи, а затем утопить. Тех, кто не мог идти, убивали на месте. Но планы палачей не сбылись. Подоспевшие войска Красной Армии освободили узников[644]. После окончания войны Э. М. Зимовец работал учителем в г. Брест.
Один из руководителей подпольщиков в Заксенхаузене советский генерал А. С. Зотов в своих послевоенных воспоминаниях о борьбе в этом гитлеровском концлагере с большой теплотой и уважением говорил о своем надежном товарище по борьбе, минчанине, молодом офицере Михаиле (фамилия, к сожалению, не сохранилась). По заданию подполья Михаил установил контакт с немецкими, польскими и чешскими патриотами. С их помощью наиболее нуждавшиеся советские заключенные стали получать кое-какую одежду, обувь. Михаил распределял одежду и обувь по баракам, где по принципу землячеств были образованы местные товарищества. Михаил и другие его товарищи по заданию подполья писали на разных языках листовки и подкладывали их под подушки своим товарищам по несчастью, оставляли в умывальниках. Дальнейшая судьба отважного белоруса неизвестна[645].
Активными подпольщиками в лагере были белорус Леонид (фамилия не установлена), уроженцы г. Речица Антон Пархоменко и Николай Кораблев, минчанин Николай Хмелев. Они не только вели борьбу по заданию подпольной организации, но и поддерживали своих товарищей стихами, которые сочиняли и записывали на клочках бумаги[646].
Группы советских патриотов самоотверженно действовали и в многочисленных филиалах и рабочих командах, где находились узники Заксенхаузена. Советские люди рука об руку с немецкими товарищами не раз совершали диверсионные акты на заводе «Хейнкель». Саботаж заключенных был особенно эффективным, когда завод стали переоборудовать для производства скоростных истребителей вместо тяжелых бомбардировщиков, которые оказались ненужными, так как война уже шла на немецкой земле. Заключенные, изготовлявшие чертежи, умышленно задерживали их, допускали ошибки в расчетах. Узники-рабочие, зная об ошибках в чертежах, неправильно изготовляли дорогостоящие детали, которые шли в брак.
Один из филиалов Заксенхаузена располагался на далеком острове Узедом в Балтийском море, где фашисты испытывали ракеты ФАУ-1 и ФАУ-2 и новейшие типы самолетов. В конце 1944 г. сюда прибыл очередной транспорт узников из главного лагеря Заксенхаузен. Среди прибывших советских военнопленных оказался и летчик Михаил Петрович Девятаев.
13 июля 1944 г. в воздушном бою самолет М. П. Девятаева был подбит и летчик попал в плен. После многих концлагерей он оказался в г. Свинемюнд (сейчас Свиноуйсьце) на острове Узедом. Здесь на побережье Балтийского моря фашисты устроили очередной концлагерь, являвшийся филиалом Заксенхаузена[647]. В лагере летчик познакомился с патриотами-подпольщиками, которые и здесь не покорились врагу. Среди них были белорусы – уроженец Гомельской обл. Владимир Романович Немченко и Николай Урбанович. Н. Урбанович до войны жил под Бобруйском, попал в облаву и был вывезен в Германию. Дважды пытался бежать, был пойман, жестоко избит, снова попал в концлагерь. Своей плохо скрываемой ненавистью к врагу он сразу же привлек внимание старших товарищей, узнавших в нем непокорившегося патриота [648]. Именно он при встрече с М. П. Девятаевым предложил осуществить очередной побег с острова морем. Но по известным причинам этот вариант нельзя было осуществить. У подпольщиков родился план – угнать фашистский самолет и таким образом вырваться на свободу. Узникам удалось добиться включения на работы в аэродромную команду: заключенные засыпали воронки на взлетно-посадочной полосе, заливали их бетоном, расчищали снежные заносы, выполняли другие тяжелые работы. «Сколачивание бригады для побега, – вспоминал М. П. Девятаев, – требовало от каждого участника отваги и личной жертвы… в конце 1944 года сложилась наша группа»[649]. Были тщательно распределены обязанности при захвате самолета, каждый, по рекомендации М. П. Девятаева, точно знал свои обязанности.
Патриоты тщательно готовились к захвату самолета. М. П. Девятаев, как только мог, изучал устройство немецкого самолета, особенности его полетного режима. Несколько раз попытки угона в силу разных причин срывались, но узники не прекращали попыток и не теряли надежды. 8 февраля 1945 г. патриоты убили конвоира, захватили «Хейнкель-111», сумели благополучно перелететь линию фронта и приземлиться на советской территории[650].
В 1957 г. М. П. Девятаеву было присвоено звание Героя Советского Союза. В. Р. Немченко и Н. Урбанович после побега служили в Красной Армии и погибли в боях за Родину[651].
В дни, когда советские войска уже стояли на Одере в 70 км от Заксенхаузена и над лагерем все чаще и чаще стали появляться советские самолеты, узникам пришлось пережить еще одну страшную трагедию. По приказу коменданта лагеря в ночь на 2 февраля 1945 г. были уничтожены около 180 заключенных. Среди них находились наиболее активные члены советского подпольного центра. До конца марта были уничтожены еще примерно 5 тыс. заключенных, в том числе много советских граждан[652]. Чтобы окончательно разгромить антифашистское подполье Заксенхаузена, комендант лагеря отправил 450 узников в Маутхаузен. Среди 110 советских граждан в партии отправленных находился и генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Карбышев, привезенный в Заксенхаузен в середине 1944 г.
Для подпольщиков Заксенхаузена сложилась исключительно тяжелая обстановка. Выбыли из строя многие активные члены советского центра. После разгрома немецкого и французского центров была нарушена связь с другими иностранными товарищами. Судьба столь долго готовившегося массового побега из лагеря висела на волоске. Положение осложнялось еще и тем, что в феврале – марте 1945 г. район Заксенхаузена стал оперативным центром действующей армии и здесь дислоцировались фронтовые соединения вермахта.
Началось мощное наступление Красной Армии на Берлин. Узники радостно прислушивались к артиллерийской канонаде, доносившейся с востока. Каждый с тревогой думал о том, что же гитлеровцы предпримут в сложившейся обстановке. Надежды на то, что они бросят лагерь и сами уйдут, не было. Поэтому узники готовились к худшему варианту, который вскоре и наступил. Ранним утром 21 апреля ворвавшиеся в бараки эсэсовцы и солдаты вермахта подняли заключенных