Читать интересную книгу ЦВЕТОК КАМНЕЛОМКИ - Александр Шуваев

При всех своих достоинствах покупка имела своим назначением дело куда более варварское, чем любой банковский взлом: тихонько пробравшись к себе на третий этаж и набрав код замка, он аккуратно разложил телевизор, инструкцию и открытый ящичек с инструментами: что-то подсказывало ему, что основные блоки непременно окажутся неразъемными.

Дистанционный пульт: серый брусок с закругленными гранями и одним-единственным гнездом, - под батарейку, - совершенно отчетливо изображал то, чем он на самом деле вовсе не являлся. Только пьезоэлектрические кнопки. Никаких шурупов. И даже шов вдоль корпуса оказался фикцией. Сплошные стенки, вдоль той, на которой вроде бы располагаются кнопки, - металлически блестящая пластинка с тремя отростками: к гнезду питания, к тому месту, из которого исходит инфракрасный лазерный луч и туда, где светится кристаллик, изображающий индикаторную лампочку. Все. С тем же успехом пульт мог бы оказаться совсем монолитным, но в таком разе он был бы слишком тяжел.

В "подставке" самого телевизора, где, по его расчетам, должны были находиться все основные блоки, находился, помимо тяжелой керамической пластины для устойчивости, практически, один единственный опломбированный блок. Он, в свою очередь, содержал пористый серый шар чуть побольше грецкого ореха. "Шея", на которой крепился экран, содержала что-то вроде необычайно плотной веревки, которая расходилась на неисчислимое количество тончайших нитей, буквально приросших к обратной стороне экрана. Все. Ничего, знакомого хотя бы отдаленно, ни единой технологии, которую он мог бы сходу назвать хотя бы приблизительно. Глядя то на распотрошенный телевизор, то на противоестественные инструменты у себя в руках, Островитянин вдруг настолько напомнил себе средневекового анатома, не имевшего даже микроскопа, но все-таки настругавшего человеческие мозги, взыскуя найти мысли и воспоминания, что даже замычал от нестерпимого сравнения. Закрыл глаза, снова открыл их, в последней надежде, что окружающее все-таки поплывет, а он - с облегчением убедится, что это все-таки сон, но ничего подобного: те же вскрытые корпуса с неинтересной начинкой, ничем не напоминающей интересненькие штучки, из которых состоит электронная начинка обычно. Нет, не средневековый схоласт. Хуже. Ребенок, разобравший калейдоскоп и увидавший скучные стекляшки и не очень-то блестящие даже, тускловатые зеркальца. Интересно, а в лаборатории ИБМ - поняли бы больше? Конечно, - больше. Но не сразу. И не все. И, скорее всего, не извлекли бы из этого ни малейшей пользы. Больше всего было похоже на то, что где-то неподалеку находится постоянная посадочная площадка для летающих тарелочек, но, если и не осторожность, то хотя бы справедливость требовала, чтобы были рассмотрены и другие варианты.

Появление его в отделе, где торгуют сантехникой, не предусматривалось. То, что он заинтересуется бытующей в здешних местах бытовой электроникой, было, после подробного доклада Айсблау, в общем, ожидаемо. С этого момента ведение, поначалу организованное впопыхах и оттого импровизированное, начало час от часу становиться все более тонким, продуманным, профессиональным - и обеспеченным всеми необходимыми людьми и средствами.

Хорошие, - и даже очень хорошие, - работники есть, наверное, в каждом народе. Они могут добиваться сходных результатов в сопоставимое время. Но даже и при этом их работа со стороны выглядит по-разному. Немец работает точно и не делая лишних движений, так это и выглядит. Кореец или японец работает предельно усердно, - и усердие это отчетливо заметно со стороны. Русский, войдя в раж, работает, как дерется, и не важно, что он при этом делает, - косит траву, проверяет липовые счета или пишет симфонию. Англичанин из числа самых отборных вроде бы едва шевелится, да и то, по видимости, небрежно, с улыбочкой, вот только получается каким-то образом быстро и хорошо. Очень хорошо. Островитянин, до сей поры не имевший никакого отношения к грузовикам, за месяц стал вполне приличным специалистом. Не из лучших, понятно, - это совершенно невозможно, - но на таком уровне, чтобы во всяком случае не попасть впросак, вдруг выказав вопиющее невежество. Но, как выяснилось, зарекаться все-таки нельзя. Ни в коем случае.

С улыбкой, которая как-то незаметно для него самого стала кривой, он смотрел на двигатель, скрытый под капотом "Магируса", и не реагировал на то, что его похлопывает по плечу водитель, - на вид лет около тридцати с небольшим, с длинными желтыми волосами, полным ртом железных зубов и грязноватой шеей.

- Гут машина, гут, - приговаривал он, выставляя большой палец, - карош. Вообще классная!

Майкл как-то вяловато подумал, что тут имеет место довольно характерный феномен: он обратился к шоферу на чистом русском языке, только в последний момент обеспокоившись тем, чтобы придать ему некоторую халтурную видимость гортанно-картавого акцента, но тот все равно норовил объясняться с ним при помощи единичных иностранных слов, отдельных жестов, и почему-то искаженного русского. При этом, параллельно с абстрактными размышлениями такого рода, он вполне отчетливо понимал, что данное обстоятельство должно тревожить его примерно в последнюю очередь: дело в том, что в данном случае он, как и следовало ожидать после всего того, что он успел повидать… за неполные два дня?!!, - имел честь лицезреть не тот двигатель. Наверное - гут. Вполне возможно, что: "карош". Не исключено даже, что вообще классный, - но не тот. Не имеющий никакого отношения к родному и вообще к сколько-нибудь немецкому. Даже отдаленно не похожий ни на что из того, что он столь усердно изучал побольше месяца. А кроме того, было вовсе непонятно, - как вообще он был изготовлен. В конце концов. Потом, как во сне, когда начинаешь пристально приглядываться к чему-нибудь, в этом "чем-то" непременно начинают всплывать все новые подробности во все нарастающем числе, так что под конец и не узнаешь, с чего все началось. Покрышки серого цвета с более, чем подозрительной маркой, отчетливо оттиснутой сбоку. То, что в данной конструкции заменяло провода. И прочее по мелочи.

- О-о-о, - опомнившись, он отреставрировал улыбку, - да. Я… предлагаю говорит по-русски, поскольку мне нужно как это? А, практика. Корошё?

- Гут.

Брат Джерри достал записную книжку.

- Я предлагаю… перечислить наиболее частый поломки за истекший год, за перьвий месяц после приемки, и за последний триместр отдельно.

- О чем говоришь, друг, - водила опять ляпнул его по плечу корявой лапой, - какие поломки? Это ж такая вещь! Веришь - нет, - ни разу лезть не пришлось! Не то, что ломаться, а - хоть масло не меняй. Одно слово - Германия. Фирма!

- Ви не разрешите мне побыть… за пассажир? Я не буду отвлекать!

- Братан - о чем разговор?

Человек с железными зубами повернул ключ, откуда-то снизу послышалось легкое шипение, а потом фальшивый, как семирублевая монета, как улыбка американского проповедника, как румянец старой шлюхи, "Магирус" прыгнул вперед. Очевидно, - механизм показал далеко не все, на что он способен, но и при этом приемистость его оказалась более, чем приличной. Майкл Брайан Спенсер еле успел ухватиться за ручку, предусмотренную заботливыми изготовителями в расчете на пресловутые русские ухабы, но вот ухабов-то на этой дороге по странному совпадению как раз и не было. Ни единого. Роль добывающего агента для него была в новинку, и, наверное, именно по этой причине, - да еще по привычке цивилизованного человека, - он не вот еще, не сразу догадался обратить внимание на такую саму собой разумеющуюся вещь, как приличная дорога, но потом, словно опомнившись, сделал это. Ничего такого особенного, - две восьмиметровых полосы, вымощенных тщательно подогнанными друг к другу новехонькими серыми плитами без малейших следов износа. Насколько он разбирался в геологии - это был просто-напросто тот же самый базальт. Кое-где, обозначенные столбиками в форме усеченных пирамид, от дороги уходили ответвления, частью - тут же нырявшие между холмов. Но там, где холмы расступались, открывая вид на обширную равнину, упиравшуюся в еле видный отсюда лес, - они вели к постройкам в два-три этажа, самым разнообразным, по большей части двух-трехобъемным, под невысокими двускатными крышами, либо похожим на прямоугольные башни, едва заметно сужавшиеся кверху, а иные - казались наборами кубиков из гигантского детского конструктора. Полосы какой-то зелени, тянущиеся, казалось, до самого горизонта, бесконечные теплицы, ориентированные перпендикулярно шоссе. Кое-где виднелась яркая листва молодых деревьев, но по-настоящему больших древес не было, и с первого же взгляда становилось видно, что это - еще совсем-совсем новое место. Не отрываясь взгляда от дороги, шофер осведомился:

- А тебе, вообще-то, - куда?

Майкл в ответ махнул четырьмя пальчиками правой руки, что, по его разумению, должно было выглядеть достаточно по-иностранному.