перенесенного испытания, прибыл Миль Фиц-Уолтер, в одиночестве, полуголый, валившийся с ног от усталости, без доспехов и оружия, которые выбросил во время бегства12. Он сообщил, что Роберта схватили. Это была сокрушительная новость, которая грозила самыми серьезными последствиями. Все знали, что без Роберта дело Мод проиграно.
Но императрицу занимали более насущные заботы. Она еще не оправилась от усталости, но «боялась, что в Девизесе небезопасно». Мод и ее спутники решили отправиться в Глостер, но «полумертвая» императрица была слишком измучена, чтобы сидеть верхом, поэтому «ее положили на носилки, как труп, и привязали веревками к лошадям, которые несли ее»13. К моменту прибытия в Глостер Мод обессилела от голода и по-прежнему пребывала в сильном страхе. Миль Фиц-Уолтер уговаривал ее перебраться в Оксфорд, который был выгодно расположен в стратегическом плане и некогда стал ареной ее триумфа, но Мод отказалась.
Стесненная обстоятельствами, она проявила такое же упрямство, как и ее брат, когда дело дошло до переговоров, и отказалась обменять короля Стефана на эрла Роберта. Вместо этого она предложила королеве Матильде двенадцать эрлов, которых держала в плену, и значительную сумму золотом в обмен на освобождение Роберта.
Матильда неустанно добивалась освобождения своего мужа, оказывая давление на тех, кто имел влияние на Мод. В конце концов она вступила в переговоры с графиней Мабель, которая управляла замком эрла Роберта в Бристоле, где держали Стефана. «Королева усердно отстаивала интересы короля, а графиня Глостерская – интересы эрла; множество гонцов и надежных друзей сновали [между ними] туда и обратно». Матильда предупредила, что, если ее пожелания не будут немедленно учтены, она отправит Роберта в Булонь и заточит в одном из своих замков. В результате трудных переговоров «обе стороны наконец согласились, что короля следует восстановить в его правах, а эрла – ввести в состав правительства Англии при короле, чтобы они оба правили справедливо и восстанавливали мир с тем же усердием, с каким прежде сеяли раздор и смуту»14.
Мод, которую в октябре Роберт де Бомон в целости и сохранности сопроводил в Бристоль, не соглашалась на предложенный выход из тупика. В конце концов «по настоянию» королевы был согласован обмен без дополнительных условий15. Это лишало Мод шанса стать королевой. Ее опасения оправдались: как только Стефан вышел на свободу, он объявил о низложении Мод.
Матильда и ее сыновья поспешили в Бристоль, куда прибыли 1 ноября, в День Всех Святых. После девяти месяцев плена, ко всеобщей «великой радости»16, Стефану вернули свободу. Воссоединение семьи длилось недолго. По условиям соглашения Стефан оставлял жену и сыновей в Бристоле на попечение «двух высокопоставленных мужей» в роли заложников до освобождения эрла Роберта. Стефан помчался в Винчестер. Узнав о прибытии короля в Винчестер, тюремные надзиратели освободили Роберта, и эрл «в спешке» направился из Рочестера в Бристоль. Старший сын и наследник Роберта Вильгельм при этом находился со Стефаном в Винчестере в качестве гарантии освобождения королевы Матильды. Когда 4 ноября эрл Роберт достиг Бристоля, он освободил королеву Матильду и двух принцев. После их возвращения в Винчестер Вильгельма отпустили на свободу. Эрл Роберт обменялся краткими любезностями со Стефаном, сообщив, что сражался против него только из принципа17, затем толпа сторонников приветствовала короля «криками радости и ликования, [видя], что он вернулся целым и невредимым»18.
Императрица, «восстановившая свое здоровье», отступила в Оксфорд с «сильным отрядом солдат»19 и «обосновалась со своим двором в резиденции». Роберт присоединился к ней. «Покинув свое имущество и замки, он постоянно находился подле [сестры]» 20. Закрепившись в Оксфорде, где она когда-то одержала победу, Мод объявила всему миру, что не оставила надежд на возрождение своего дела и полна решимости продолжить борьбу.
В ноябре Стефан и Матильда с триумфом въехали в Лондон. Королева много и усердно трудилась, добиваясь освобождения Стефана, и ему было за что ее благодарить. Король вознаградил жену, подарив то, чего она хотела больше всего на свете. «В присутствии магнатов [король Стефан] торжественно повязал рыцарский пояс своему сыну Евстахию, юноше благородной натуры, щедро одарил его землями и владениями, предоставил ему в знак отличия великолепную рыцарскую свиту и пожаловал титул графа Булони»21.
Многие представители духовенства добровольно выразили свою преданность королю, хотя епископу Генриху еще предстояло кое-что объяснить. 7 декабря на правах папского легата он собрал в Вестминстере совет, который немедленно пришел к выводу, что Стефан является законным королем и что любой, кто присягнул на верность Мод, не связан никакими клятвами22.
Мод направила на совет одного мирянина, который открыто запретил епископу «на основании клятвы, которую он дал [императрице], выносить в этом собрании решения, несовместимые с ее честью». Посланник Мод указал, что Генрих клялся помогать императрице в борьбе против своего брата; что причиной приезда Мод в Англию послужили частые письма епископа; и что она захватила короля и держала его в плену «главным образом при попустительстве [епископа]». Защитник Мод изъяснялся «в резких выражениях, нисколько не щадя легата», но епископа «никакими аргументами нельзя было убедить переменить свой враждебный настрой»23.
Генрих возразил, что он поддерживал «графиню Анжуйскую» против воли. «По правде говоря, он принял ее не по склонности, а по принуждению; она же сдала со своими войсками Винчестер и постоянно нарушала все данные обещания, касающиеся прав церкви; он, в свою очередь, получил из неоспоримого источника сведения, что [императрица] со своими сторонниками покушались не только на его честь, но даже на его жизнь». К счастью, «Бог в своей милости устроил так, что все сложилось вопреки ее надеждам, благодаря чему он смог избежать гибели и вызволить брата из рабства»24. Епископ, безусловно, лукавил, поскольку состоял в сговоре с Мод еще до ее прибытия в Англию и никаких свидетельств заговора против жизни Генриха не существовало. Однако на карту было поставлено многое, и Генрих защищал свои интересы любой ценой. Недаром Бернар Клервоский, один из выдающихся религиозных деятелей XII века, назвал Генриха «тем, кто ходит следом за Сатаной, сыном погибели, попирающим все права и законы».
Епископ призвал присутствующих присягнуть на верность Стефану и предупредил, что императрицу Мод и тех, кто «нарушил мир» в ее интересах, следует отлучить от церкви, поскольку они воспротивились решению папы римского. Таким образом, Мод, которая «думала, что получила небольшую передышку, вновь оказалась в беде»25.
На Рождество, когда подданные «радовались возвращению короля», «достопочтенный Теобальд короновал Стефана, который с благодарностью пришел в Церковь Христа [Кентерберийский собор] на празднование Рождества Господня вместе с королевой и знатнейшими вельможами; королеве возложили на голову