Читать интересную книгу Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том II - Дэн Абнетт

— Ты в чём-то меня обвиняешь?

— Нет. Просто напоминаю тебе, кто ты.

Она знала, кто вошёл в комнату. Безумие варпа наполнило её мир до такой степени, что женщина едва чувствовала своё тело, но присутствие пришедшего было сильным. Оно было суровой и безжалостной реальностью, противостоящей всем посулам и ухищрениям Имматериума.

— Здравствйте, капитан, — сказала астропатесса.

— Госпожа Эрефрен.

— Они не уходят, не так ли?

— Нет, не уходят.

— А как бы они ушли, даже если бы захотели?

— Можно было провести ремонт. Планета Киликс отчасти пригодна для жизни, это суровый мир, но не безумный. Мы могли бы перевезти их до пустых кораблей на орбите.

— Едва ли это подходящее занятие для Железных Рук.

Выражением отвращения капитана стал электрический скрежет.

— Да. Как и нянчиться с этими глупцами. Надеюсь, что вы найдете мне выход.

— Как?

— Дайте мне цель, госпожа. Найдите нам задание.

— Хотелось бы, — она вздохнула.

— Зрение подводит вас?

— Нет, проблема в варпе. Я никогда не видела таких бурь. Мы не сможем пройти сквозь них. Никто не сможет.

— Когда они начались?

— Сразу после нашего возвращения. Мы здесь в западне до тех пор, пока не утихнут бури.

Присутствие замолкло.

— Господин? — спросила Эрефрен.

— Я размышлял, — сказал Аттик, — о том, как сильно не верю в совпадения.

— Возможно ли, чтобы враг мог создать бурю в варпе?

— Нет. Нет, это невозможно, — послышался звук его тяжёлых шагов. — Сделайте, что сможете.

— Я извещу вас, как только увижу для нас путь.

— Я не могу просить о большем, — присутствие начало удаляться, забирая с собой реальность.

— Капитан, — окликнула его Эрефрен.

— Да?

— Я хотела бы поблагодарить вас. Вы оказываете мен великую честь своим доверием.

— Так и должно быть. Мы оказались в необычных обстоятельствах и должны полагаться друг на друга. Госпожа, мы похожи больше, чем вы думаете.

— Я не понимаю.

— Мы оба — инструменты. Нас изменили. Ради наилучшего исполнения своих обязанностей мы отказались от всего, что когда-то делало нас людьми. Стали оружием и ничем иным. Мы непригодны для других целей. Это наша цена и это наша великая честь.

— Благодарю вас, — сказала Эрефрен, ощутив обновлённую силу долга.

Обстрел был неравномерным, но непрерывным. «Поборники» освещали джунгли медленными и выразительными ударами и вспышками пламени. Гальба нашёл Кхи’дема рядом с «Медузанской силой».

— Ты доволен собой?

— Я благодарен вашей роте, — ответил Саламандр. — Рад, что вы сделали правое дело, и не злорадствую, если ты об этом.

— Надеюсь, что ты прав и это было необходимо сделать.

— Как ты можешь сомневаться в этом?

— Из-за потерь.

— Мне жаль, что погибли воины. Я не отношусь к этому безразлично, ведь и нас стало ещё меньше.

— И чего мы этим добились?

— Права звать себя защитниками Империума. Брат-сержант, ты ошибешься, если будешь оценивать этот день лишь с точки зрения военной выгоды.

— Я знал, что ты это скажешь, — тихо усмехнулся Гальба.

— Значит, ты знаешь правду. Ты чувствуешь её.

— Возможно, — Гальба сомневался в этом. Его всё ещё мучил вопрос, стоило ли оно того. — И какова же новая правда? Что нам делать с людьми теперь, когда мы их спасли?

— Мы ответственны за них.

— И что именно нам делать?

— Я не командую этой ротой.

— Неужели? — Гальба не стал скрывать свою досаду.

«Поборник» вновь загрохотал. Гальба указал на внезапную вспышку и горящие деревья.

— Взгляни на плоды своих трудов, брат, — Антон намеренно повторял слова Дарраса. Переносил ли он вину? Был ли кто-то из них виновен в этом? Он не знал. — Каждый выпущенный снаряд является ответом на твоё желание.

— Нет. Каждый из них выражает ваш выбор. Правильный выбор.

— Значит, ты доволен.

— Я чувствую облегчение.

— Как скажешь, — фыркнул Гальба. — Несомненно, твоё облегчение лишь укрепят мои слова.

— И что же это за слова?

— Поскольку на нас взвалена ответственность за этих смертных, то завтра мы начнём постройку постоянного поселения для них.

Кхи'дем замолчал. Через мгновение Гальба заметил, что он дрожит.

— Что-то не так? — спросил он.

— Извини, брат, — прохрипел Кхи'дем и покачал головой, а затем расхохотался.

— Объяснись.

Саламандр наконец совладал с собой, но когда он заговорил, Гальба услышал в его голосе весёлые нотки, готовые прорваться на поверхность.

— Я прожил достаточно долго, чтобы поглядеть, как Железные Руки строят деревню. Такое не каждый день увидишь, — и он расхохотался вновь.

Гальба знал, что должен чувствовать себя оскорблённым. Но он не ощутил злости, а вместо этого увидел иронию, и уголок его рта начал подёргиваться. Когда в последний раз в его роте кто-то смеялся? Он не мог вспомнить. Смех кончился в галактике, но теперь его призвал Кхи'дем. Этот звук бросал вызов ночи, и когда Гальба расхохотался, это было правильно.

Причина была неважна. Важно было само действие.

В эту ночь погибло ещё двое сервов. Один сбежал в джунгли, и его обглоданные останки нашли, когда началась стройка. Другой лежал рядом с арсеналом. Он вставил руки между челюстями и нашёл в себе силы разорвать собственную голову на части.

Десятая глава

Прикосновение божественного/ Не крестовый поход /Разум

Строительство началось с новых разрушений. Для создания поселения было выбрано низкое плато рядом с местоположением колонны. Этого настойчиво требовали колонисты, и Аттик согласился, что там находились наиболее пригодные для обороны позиции. В этом был и стратегический смысл — оттуда стало бы возможно протянуть зону усмирения к самой аномалии.

— Возможно, что Саламандры были правы насчёт стабильности, — сказал Даррас Гальбе, когда они следили за ходом работы.

— Они знают, как удерживать позиции, — признал Антон.

Плато было зачищено новыми сбросами зажигательных бомб с «Железного пламени». Бомбардировка была плотной, пламя пожаров взвилось так высоко, что его было видно с базы. Огни мерцали и сверкали под покровом дыма, протянувшегося под облаками, отчего серое небо Пифоса стало грязно-чёрным. Ударно-штурмовой корабль кружил над плато, используя орудия и ракеты, чтобы пробить круговую траншею. Между траншеей и вершиной плато остался лишь узкий участок деревьев. Этот круглый лес станет источником строительных материалов.

Когда пламя погасло, то Железные Руки вместе с отрядом колонистов из нескольких сотен человек вернулись туда, откуда пришли вчера. Это путешествие было более организованным, чем беспорядочное бегство. Группа уменьшилась до размера, при котором её было легко защитить. Но даже так были потери. Ещё трое боевых братьев и пятнадцать колонистов погибли по пути вниз. Пять других смертных убили хищники, рискнувшие забраться на вершину плато.

С «Веритас феррум» были сброшены временные баррикады для создания безопасной зоны на западном краю плато, где началась вырубка леса. Тяжёлые стволы были разделаны на одинаковые части, а затем началось возведение постоянного частокола.

Железные Руки обеспечивали безопасность и валили самые тяжёлые деревья. Само строительство поселения было занятием для колонистов, однако большому контингенту сервов было поручено оказать им помощь, поскольку они обладали навыками, необходимыми для быстрого возведения крепости и недавним опытом.

И их необходимо было чем-то занять.

Каншелл был одним из посланных на плато. Он вызвался с разрешения Гальбы. Йерун находился на борту «Веритас» при Хамартии, что избавило его от нескольких ночей на Пифосе. Путешествие обратно через варп было тяжёлым и полным кошмаров, но Каншеллу удалось подавить страх возвращения на планету. Первая ночь была терпимой, возможно из-за тесноты на базе. Само количество людей внушало большую уверенность.

Но некоторые всё равно погибли. Два человека, каким-то образом оказавшиеся наедине со своим ужасом.

Ошибки сделали их уязвимыми к галлюцинациям, и они убили себя. Это ведь объясняло всё, не так ли?

Каншелл думал о Георге Паэрте, о том, как кричали его глаза, и сомневался.

Танаура пыталась поговорить с ним, но Каншелл не хотел её слушать. Он цеплялся за Имперскую Истину всеми силами своей ослабевшей воли и разума. Йерун не хотел, чтобы она разрушила остатки его уверенности. Поэтому серв попросил о работе. Тяжёлом труде, от которого будет ломить спину, и который, как он надеялся, вымотает его достаточно, чтобы мгновенно заснуть от усталости и не видел никаких снов.