собирается трудиться над собой.
Верона спешит достать из ящика стола заполненный листок.
— Очень хорошо, Ви, — хвалит её Леон. — Очень неплохо. Жду вас обеих вечером на собрании.
Снова работа, снова дела. Снова пальцы касаются клавиш клавиатуры, снова мигает новыми заданиями монитор.
— Верона, зайдите ко мне, — вызывает начальник.
Верона прерывает работу, встаёт.
— Здесь, и здесь, нужно будет переправить, — подаёт он ей кипу документов, пробежавшись взглядом по её локонам, платью, снова по волосам.
— Идите.
Верона выходит.
— Знает же, что у тебя работы и без того много, — ворчит Ника.
А солнце за окном уже перебралось на другую часть города. Если бы сейчас была зима, то это бы означало начало сумерек, но сейчас лишь начало лета, чудесная пора.
Город стал иным, утратив яркость красок, он, вместе с тем, сохранил все свои цвета и, Верона, стоящая у окна, выглядит теперь, как яркая фигурка, олицетворяющее собою само лето.
— Ве-е-е-р-о-о-на, вста-а-а-вай! Ве-ро-на-а-а, … — напевает Верона, возвращаясь на рабочее место.
— Так, Ви, наша задача побыстрее уйти с этого глупого собрания. Нас Марк и Глеб уже ждут, — говорит Ника в конце дня.
Весь зал заполнен, не прийти на собрание по повышению эффективности нельзя.
Девушек усаживают в третий ряд.
— Лучше бы достались места поближе к двери, — ворчит, пробираясь на место, Ника, сверкая своими голыми коленками перед лицами тех, кто уже расположился в жёстких креслах.
Собрание началось с презентации. Графики, колонки таблиц. Все кивают, соглашаясь с тем, что работать надо эффективнее. Пути решения проблемы, методики наказаний и поощрений. Верона бросает взгляд за окно. Полоса тени от здания, упавшая на соседние крыши, сделала их тёмными. Небо уже окрасилось в бледно-голубой цвет, который обычно бывает предвестником приближающегося заката.
— Девушка, да, Вы, в синем, вам похоже всё равно, что я говорю? — вопрошает докладчик.
Все оборачиваются и смотрят на Верону.
— Ну-ка идите сюда.
Верона встаёт. Поднимается на сцену. Юбка колокол, качается в такт шагам и замирает. В зале напряжённое молчание. Все оценивающее смотрят на Верону.
— Одеты, вы, конечно, хорошо, но вот что в вашей голове, давайте-ка проверим. Вы можете повторить, что я сказал?
Верона повторяет всё, все методы повышения эффективности.
— Что ж, очень даже неплохо, — удивлённо хвалит её докладчик, скользя взглядом по гладкому шёлку платья. — Идите на место, я вижу, вы меня слушали и всё запомнили. Эффективной вам работы.
Верона на месте.
— Я чуть со стыда не умерла, когда ты вышла на сцену, — шепчет ей Ника. — Ты же видишь, никто в нашем офисе так, не одевается.
Наконец, свобода! Двери офиса открыты, и шумная толпа служащих спешит слиться с потоком прохожих, раствориться в гуле улиц.
— Ви, пойдём, нам давно уже пора бы быть на месте, — тянет Ника за руку Верону.
Они на парковке, двигатель автомобиля заведён.
Бледное небо розовеет в лучах грядущего заката.
К тому времени, когда, преодолев плотный поток машин, девушки подъезжают к дверям назначенного клуба, на город уже опускаются сумерки. Краски тускнеют, блеск уличных фонарей и витрин, отразившись в шёлке платья Вероны, делает её саму, вышедшую из машины, похожей на искорку, случайно вспыхнувшую от костра заката.
— Вон они, в баре, пойдём, — тянет Верону за руку Ника.
Гремит музыка. Неон танцпола окрашивает белую юбку Вероны модным ультрафиолетом. Подруги улыбаются, парни шутят и угощают их алкоголем.
Ника довольна, весела. Танцуют, затем снова в бар. Верона пытается отыскать глазами небо, но взгляд её упирается только лишь в глухие стены.
Когда она снова оказывается на улице, там уже темнота. Ночь.
— Ви, Глеб довезёт тебя, — пытаясь перервать грохот раскатов музыки, кричит повисшая в объятьях Марка Ника.
Верона садится в машину к Глебу. Она видит его всего лишь второй раз. Первый раз — когда они только познакомились, и вот теперь. Надо бы поговорить о чём-нибудь, пока они будут ехать по опустевшим улицам, но о чём? Они так и едут молча.
Глеб коситься на колокол её длинной юбки, прикрывающей ноги, и Верона понимает, что он не доволен. Верона отворачивается и смотрит в окно. Вспоминается довольное разгорячённое лицо подруги. Ну что ж, может быть, хоть кому-то сегодняшняя встреча доставит радость.
Наконец, Верона, дома. Провожатый её уехал, нужно поскорее раздеться и лечь. Час ночи, времени на сон осталось немного. Верона растирает уставшие за день ноги, опускает голову на подушку.
День прошёл, оставив в душе какую-то странную тоску. Что это? Отчего летом вдруг хочется спрятаться под тёплое одеяло?..
— Ве-е-е-р-о-о-на, вста-а-а-вай! Ве-ро-на-а-а, вста-а-ва-а-й! — поёт будильник.
Новый день начат. Каким будет он?
Верона подходит к окну. Город покрыт тончайшей дымкой. Небо светлое, бледное, на нём перистые облака.
Верона подходит к шкафу, достаёт оттуда бежевые туфли, облегающее платье фисташкового цвета из крепа с россыпью цветков белых и жёлтых. Ткань приятна, мягка. Белая сумочка, нитка жемчуга на шею. Волосы сегодня Верона собирает в хвост. Она готова.
Ника опаздывает. Но вот, наконец, долгожданный сигнал.
— Еле встала сегодня. Как же я ненавижу работу, — жалуется Ника.
Верона с сочувствием смотрит на подругу, та выглядит устало. Те же шорты, рубашка помята.
— Не хотелось сегодня ехать, — признаётся Ника.
— Что ты, нельзя, — встревожено возражает Верона.
— Знаю, не дадут потом покоя, — отвечает та. — Я почти не спала.
— Как Марк? — спрашивает Верона.
Ника неопределённо пожимает плечами.
— Я ничего от него и не ждала, — признаётся Ника. — Хотя нет, каждый раз я жду хоть от кого-нибудь чуда, но всегда всё одно и то же.
Верона смотрит в окно. Улицы шумны, но сегодня не ярки. Это день приглушённых цветов, мягких красок.
— Ну почему сегодня не выходной, — ворчит Ника, припарковавшая машину.
— Так, девушки, распишитесь, в пятницу у нас мероприятие, — подходит, как только они занимают свои рабочие места, Леон.
— Какое мероприятие?
— Пока неизвестно, но по плану нам нужно проводить не меньше одного мероприятия в неделю. Скорее всего, это будет либо командные спортивные соревнования, либо праздник однополых семей.
— Но у нас нет семей, — изумляется Ника.
— Вы должны присутствовать, в качестве поддержки людей одного пола взявших на себя нелёгкую обязанность растить детей. Или, может быть, ты желаешь получить «Чёрный маркер»?
— Это невыносимо, — ворчит, расписываясь, Ника.
Верона одёргивает её, сама она расписывается, не произнося ни слова.
— Хорошая фигура, — касаясь талии Вероны, говорит Леон. — Ты записана в гимнастическую секцию?
— Нет, — отвечает Верона.
— Надо записаться, будешь представлять нас на соревнованиях.
Верона молчит.
— Не могу так больше, — начинает Ника, когда Леон уходит. — Почему мы должны это терпеть? Никто не спрашивает нас о наших желаниях. Иди туда,