Только однажды эти два эпизода общей катастрофы оказались сведенными в единую стратегическую картину. 29 ноября 1942 года, когда резко изменилась ситуация как на юге, так и на востоке, генерал Йодль попросил свой штаб подготовить «на трех страницах» новую «всеобъемлющую оценку обстановки». Ее результаты он тут же предварил собственными тезисами, смысл которых заключался в следующем:
«Северная Африка является гласисом (передним скатом бруствера. – Примеч. пер.) Европы, и потому ее необходимо удержать при любых обстоятельствах. Если мы ее потеряем, то нам следует ждать удара англосаксов на юго-востоке Европы через острова Додеканес, Крит и Пелопоннес; поэтому мы должны восстановить порядок на Балканах и обеспечить там безопасность».
На западе и на севере, продолжал он, противник едва ли в ближайшем будущем предпримет крупные операции. И дальше: «Мы должны установить жесткий фронт на востоке, с тем чтобы следующей весной можно было начать наступление по крайней мере на одном участке»[211].
В отношении Северной Африки инструкции Йодля скорее отражали взгляды Гитлера, чем Генерального штаба, раз он употребил такую фразу, как «должна быть удержана при любых обстоятельствах», а за ней – «если мы ее потеряем»; кроме того, заметим, что это был театр военных действий ОКВ с участием Италии, тем не менее с Римом даже не посоветовались. Новой особенностью, которую, вероятнее всего, можно приписать собственной «интуиции» Гитлера, был тот факт, что Балканы фигурировали теперь в качестве главной цели англосаксонской стратегии; между тем план похода на Италию казался гораздо более реальным, и он был четко изложен в «обзоре», который штаб подготовил в начале ноября. И опять-таки с итальянским главнокомандованием даже не проконсультировались. Это был момент, когда нам надо было резко ограничить вступление в боевые действия, но теперь огромная территория, в общем-то неконтролируемая, которую до того нам пришлось просто оккупировать, поднялась до статуса театра военных действий и, соответственно, начала поглощать наши силы.
Инструкции Йодля показательны во многих отношениях; любой заметит, что Восток появляется лишь в конце без упоминания Сталинграда. Говоря о «жестком фронте», он, видимо, счел, что сказал все, что, на взгляд Цейцлера, ОКВ имеет право говорить о Восточном театре. Несмотря на множество обратных утверждений, звучавших после войны, под «жестким фронтом» Йодль почти наверняка имел в виду, что там следует отвести войска таким образом, чтобы укоротить линию фронта; видимо, ему и в голову не приходило, что фронт может проходить по Волге и потому включать Сталинград. Это ясно показывает, что на удержании Сталинграда настаивало не ОКВ – этим занимались другие!
При диктаторских методах Йодля не было ничего необычного в том, что он так и не обсудил эти «три страницы» ни со своим штабом, ни со мной. Фактически этот документ ни в каком смысле не был правдивой оценкой ситуации. Он состоял в основном из предложений по расстановке сил и мобилизации новых ресурсов. Мы в штабе считали, что этого недостаточно, и делали все, что могли, чтобы получить согласие на переброску войск с запада и севера на восток, хотя это в какой-то степени и противоречило политике Гитлера. Этот факт тоже подтверждает, что нет оснований упрекать ОКВ, как это принято, в том, что оно копило лишние войска на своих театрах военных действий и потому точно так же держало «наготове» бесполезную армию, как держали наш флот во время Первой мировой войны.
В «указаниях» Йодля, приложенных к этой оценке, не содержалось упоминания о Сталинграде, и, насколько я помню, ни он, ни его штаб не имели никакого отношения к последующим событиям в этом районе. Это не означает, что он не поддерживал во множестве случаев требования Гитлера. Его высказывания, однако, базировались исключительно на его собственных взглядах, а они, в свою очередь, на впечатлениях, которые он, должно быть, получал, слушая дискуссии Гитлера с Цейцлером. Он был не в состоянии анализировать каким-то образом обстановку независимо от ОКХ, поскольку Цейцлер отказывался давать ему или его штабу какую бы то ни было информацию. Примечательно, что в военном журнале штаба оперативного руководства ОКВ очень мало записей, касающихся Сталинграда; например, 21 декабря 1942 года все, что говорится о нем, это «на инструктивном совещании имела место длительная дискуссия между фюрером и начальником Генерального штаба сухопутных войск и люфтваффе по поводу ситуации на южном участке Восточного фронта».
Может быть, Йодль в тот раз отсутствовал или держался в тени и не сказал ни слова – и то и другое в высшей степени маловероятные случайности; но в любом случае эта запись кристально ясно показывает, что он, а следовательно, и ОКВ очень мало влияли на те решения Гитлера, от которых зависела судьба Сталинграда. Это видно и из стенограмм совещаний, первые фрагменты которых относятся именно к данному периоду; выдержки из стенограмм за 1 и 12 декабря 1942 года и 1 февраля 1943 года, то есть на следующий день после краха в Сталинграде, приводятся ниже.
В представленных отрывках нет и следа каких-то горячих споров или разногласий между Гитлером и его главным советником по Восточному фронту; правда, такое суждение базируется на записях, сделанных всего лишь за три дня из семидесяти, но оно совпадает с тем, что помню я. Да, конечно, в те дни Цейцлер гораздо чаще, чем обычно, обсуждал свои планы и заботы лично с Гитлером, и записи их бесед не велись. Я также совершенно отчетливо помню, что Цейцлер был, несомненно, очень подавлен из-за постоянного ухудшения обстановки в Сталинграде. Несколько дней подряд он ставил себя и свой штаб на «сокращенные пайки», выдаваемые оборонявшимся в Сталинграде (к середине января, согласно военному дневнику ОКВ, дневной паек составлял 150 граммов хлеба, 200 граммов конины, 15 граммов жиров, 15 граммов сахара и одну сигарету). Цель была в том, чтобы доказать как можно убедительнее, насколько мал этот паек. Но зафиксированное 25 ноября в военном дневнике ОКВ предложение отвести 6-ю армию на запад, то есть эвакуировать ее из Сталинграда и прорваться сквозь кольцо окружения, приписывают исключительно генералу ВВС Фрейеру фон Рихтгофену. Через два дня в записи, касающейся принятия фельдмаршалом фон Манштейном командования группой армий «Дон», в военном дневнике опять говорится о «вполне благоприятных» перспективах – такое впечатление сложилось у меня после соответствующего совещания. 2 декабря там же говорится о глубокой «уверенности» в успехе плана оказания помощи Сталинграду путем контрудара силами танковой группы Гота из района Котельниково, при этом полностью игнорируется тот факт, что не состоялось ни одного из обещанных Герингом вылетов транспортных самолетов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});