моих родителей. Их присутствие стало для меня сигналом — все получилось согласно оговоренному плану, поддержка прибыла вовремя.
— Почему он не приходит в себя?
Конечно же речь шла обо мне.
— Доподлинно я не знаю, — намеренно спокойный ответ врача, — но могу предположить, что его сознанию требуется время, чтобы совладать с той энергией, с которой оно столкнулось. В каком-то смысле — научиться сосуществовать.
— Но… — его слова не успокоили дейрану — голос ее звенел от тревоги, — сила эйшавый совсем не безопасна, я знаю, о чем говорю! Вы уверены, что капитан в порядке?
— Физически он не пострадал, — Тинараг ничего не скрывал. — Что до его сознания, тут мы можем лишь строить догадки. Но одно я могу сказать точно: оно сильнее, чем у представительницы расы Земли. Не думай, что на него эта материя может также давить.
— Да, да, Ари — вмешалась мама, — вспомни про Найгура и Осолию. Если бы не их добровольное принятие этой участи, решение отдать себя во власть эйшавый, подчинить их вряд ли бы удалось. И сейчас они как и ты вернулись к самостоятельности.
Мне важно было услышать, что верные друзья в порядке.
— Но вы сказали, что Леакрэ столкнулся с самой мощной — материнской — частью эйшавый. Что если его мощь несоизмеримо больше? И он сейчас мучается от обжигающего холода, пока мы тут… бездействуем?!
— Мы тоже волнуемся о нем, милая. — как я был благодарен маме, что в этот момент она поддержала мою избранницу, в каком-то смысле сделала то, на что пока не был способен я. — Но главное не навредить! Просто поверь Тинарагу, Он руководствуется не только данными исследовательских медицинских систем, но и выводами, что подсказывает его сознание. Единственное что остается нам — ждать. И верить в Леакрэ.
По участившемуся сопению, я понял, что Ари не очень-то расположена доверять этим аргументам. Моя неразумная упрямица!
— А как долго ждать?
— Мы не знаем.
— И что, он все это время будет лежать в этой капсуле на «Эндорре»?
— Нет, флагман вскоре направится к Неймару. Там и останется мой сын — с любым недугом справляться лучше всего дома, согласна?
Повисла неловкая пауза, прежде чем Ари выпалила, явно набравшись решимости:
— Простите за наглость, а я… я могу остаться с ним? Буду присматривать? Кто-то же должен быть рядом, разговаривать с ним? Что если Леакрэ слышит нас?
— Милая, о чем ты спрашиваешь? Конечно же! — мама с жаром кинулась убеждать невестку. — Другого от вас никто и не ожидает, поверь, для всех вы фактически семья. С деталями разберемся позднее, но твое право быть рядом никому и в голову не придет оспаривать! И вообще, ты можешь во всем рассчитывать на меня, на поддержку семьи Леакрэ. Я понимаю, как непросто все это для тебя будет — новый мир, новый народ. И тем более, когда мой сын фактически не способен помогать тебе. Но мы поможем, ты не останешься один на один с проблемами. А там — я верю — он справится. И вернется к тебе, к нам.
— И я уверен! — вмешался Тинараг. — У него есть сильнейший стимул найти в себе силы и совладать с противником.
— Спасибо, — Ари откликнулась с благодарностью, действительно испытав облегчение от прояснившегося будущего. И тут же уточнила. — А коснуться его можно?
— Думаю, вреда от этого не будет, — в тоне медика ощущалась явная улыбка. — Мы оставим тебя наедине с Леакрэ, не будем смущать. Единственное… — он замешкался, явно вспомнив какую-то деталь, — где-то здесь затаилась ваша гирденция. Прогнать его не могу — едва стало ясно, что ты приходишь в себя, питомец перекочевал в медотсек и ревностно бдит покой хозяина, в буквальном смысле отгоняя каждого посетителя.
Про себя я усмехнулся — в семье Тинарага тоже обитал один из потомков Оболтуса. Так что медик, наверняка, через чур и не старался его спровадить, зная природную суть этих прожорливых колонизаторов вселенной.
— Колючечка?!
Новость о близком присутствии ставшего единственным другом Ари на «Эндорре» кактуса, дейрану безумно обрадовала.
— Да, так что оставляем этих двоих на тебя, — засмеялась и мама. — Не давай им спуску — мой тебе совет, иначе сядут на шею! Я в тебя верю.
Затем наступила тишина, в которой я отчетливо разобрал шмыгающие всхлипы. Откинув крышку капсулы медитека, Ари расплакалась. Но тут же скомандовала себе:
— Не смей ныть!
И почти сразу я ощутил прикосновение ее рук, гладящих меня по голове. И такое невыразимое ощещение нежности затопило мою душу, что я едва не сорвался, вновь едва не провалившись в пучину чуждого сознания. Но вовремя спохватился — моя задача в том, чтобы найти выход и вернуться к той, кто ждет. К той, к которой жажду вернуться и я сам.
— Тьер-Тенг, ты обещал мне настоящее свидание! — расслышал я ее шепот. — Имей совесть и обещание сдержи, я буду ждать. А то нас уже объявили семейной парой, а я с тобой еще даже на романтичной прогулке не бывала.
— И да, — она продолжила, прежде дотронувшись до моей щеки губами, — за тобой масса грешков, знай это. Первое — ты мной рисковал!
Никогда! Мысленно я улыбнулся, часть меня наслаждалась этими упреками. С моим эниаром, любимая, ты была самой неприкосновенной женщиной в конфедерации.
***
Так в безмолвном капкане противостояния, в котором увязло мое сознание, пролетали дни. Как я не силился, какие усилия не прилагал, пытаясь разорвать замкнутый круг и очнуться — не получалось. Все так же я кружил над бесконечной отражающей безграничный космос гладью искрящейся синевы. Кружил и никак не мог отыскать свой берег в этом океане холода, искал и не находил для себя опору. Но продолжал осмысливать, убежденно зная, что выход есть. Поддержкой мне служило неизменное присутствие дейраны. Ари все дни проводила рядом, болтая обо всем на свете, рассказывая мне о самом важном, делясь размышлениями и, конечно же, перечисляя мне прегрешения.
— Сегодня разговаривала