— Потому что я на год моложе?
— Дело совсем не в этом. Ты для меня — как брат.
— А я не хочу, чтобы ты считала меня братом. Я же о тебе так не думал.
— Я знаю.
— Знаешь?
— Конечно, знаю, и я старалась дать тебе это понять. Скажи, разве я тебе об этом не намекала?
— Тилли, я не перестану думать о тебе, пока ты не выйдешь замуж за другого.
— Стив, — она мягко коснулась его руки, — прошу, не жди меня, потому что между нами ничего не будет. Я не выйду за тебя, Стив, как бы хорошо я к тебе ни относилась.
— В жизни всякое случается, — наклонив голову, тихо заговорил он, — может быть, ты будешь мне когда-либо рада.
— Я всегда рада тебе, и мне дорога твоя дружба, Стив… но между нами большего быть не может.
Лицо его вдруг все сморщилось, ей показалось, что он готов заплакать, но сказанные им слова поразили ее.
— Тилли, ради тебя я убил Хала.
— Нет, не говори так, — вырвался из ее груди хриплый шепот, — не надо так говорить. Я попросила тебя пойти и помочь ему. О Господи! Но если ты это сделал, то не ради меня, а потому, что ненавидел его.
— Я ненавидел его за то, что он издевался над тобой, — вскинул голову Стив. — Я сделал это ради тебя. Больше того, мои знают, что это я, по крайней мере знает мать. Но она меня не выдаст. Зачем ей терять еще одного сына, а с ним и еще одно жалованье.
Ее опечалила горькая ирония его слов. Ей захотелось обнять его и сказать, что она ему очень благодарна за все, что он для нее сделал, потому что в душе она действительно была ему благодарна за избавление, но одновременно Тилли сознавала, что нельзя давать волю чувствам.
— Ах, Стив, прости меня, мне очень жаль, я готова все для тебя сделать, кроме — этого. Постарайся думать обо мне, как о сестре. Вокруг есть хорошие девушки. Кети часто о тебе вспоминает. Ты ей нравишься, она хорошая девушка…
— Не надо, Тилли, перестань! Это все равно что предлагать песок тому, кто хочет пить.
Некоторое время они молчали.
— Извини, Стив… но мне пора идти.
— Я буду ждать.
— Пожалуйста, не надо, это бесполезно.
— Хуже, чем теперь, мне все равно не станет. Но я надеялся, что мне повезет, если я приду до того, как сюда примчится этот фермер.
— Зачем сюда приезжать фермеру? — сдвинула брови Тилли. — Я не видела Сай… мистера Бентвуда уже много месяцев. А почему ты решил, что он вдруг приедет сюда? — деревянным голосом спросила она.
— Он же теперь вдовец, разве не так?
— Что ты сказал?
— Неужели ты не знала, что у него умерла жена? — вид у Стива был озадаченный.
— Когда? — набрав побольше воздуха, выдохнула она.
— Четыре… нет, шесть недель назад. И ты ничего не знала?
— А откуда мне было узнать? — она чувствовала, как ей трудно говорить. — К нам никто не приходит из деревни.
— Но в доме кто-то же знал, не мог не знать.
Она посмотрела в сторону, размышляя. Определенно в доме кто-то об этом знал. Может быть, хозяин? Но откуда? Скорее всего ему мог рассказать новость мистер Бургесс, знавший обо всем, что творится в округе.
— Мне… нужно идти, — взгляд ее заметался из стороны в сторону. — До свидания, Стив. Мне пора, извини.
— Тилли.
Она не ответила на явственно звучавшую в его голове просьбу и поспешила назад к дому. Тилли вошла в кухню, и одновременно с ней из-за зеленой двери появилась Филлис.
— Я за тобой, у хозяина посетитель, — громким шепотом сообщила она.
— Что за посетитель?
— Только что приехал мистер Розир.
Марк в это утро пребывал в таком настроении, что порадовался бы любой компании, однако стоявшего теперь перед ним человека он желал видеть меньше всего.
— Как вы?
— Хорошо, — Марк не попросил мистера Бургесса предложить гостю стул, но мистер Бургесс сделал это на свой страх и риск и удалился.
— Мне бы следовало заехать к вам раньше, но меня не пускали дела.
Прошло уже больше года со дня трагедии на шахте, и визит Розира никак не был связан с желанием выразить сочувствие… но повод его появления не вызывал особого сомнения.
— Как дела?
— Как видите, — Марк широким жестом обвел комнату. — Здесь очень удобно. У меня есть все, что необходимо.
— Да, да. — Розир похлопал себя по колену, потом порывисто приподнялся и, откинув фалды сюртука, снова сел.
— Я не мастер вести светскую беседу, да и считаю ее пустым разговором. Полагаю, вы догадываетесь, что привело меня к вам.
Марк молча смотрел на него.
— Дело вот в чем, Сопвит. С тех пор, как в вашей шахте прорвалась вода, там ничего не делается. Еще немного, и будет бесполезно что-либо предпринимать.
— А мне и в голову не приходило, что я произвожу впечатление человека, который намерен что-то предпринимать.
— Не стройте из себя дурака, — заерзал на своем стуле Розир. — И ссориться нам не к чему, — раздражение сохранилось в его голосе и выражении лица. — И говорить я буду прямо, потому что вы не инвалид. Давайте все обсудим открыто, по-мужски. Ваше положение незавидное.
— Простите, как вы сказали?
— Вы все прекрасно слышали и поняли. Повторяю: ваше положение незавидное. У вас нет денег, чтобы заняться шахтой, и никто, разве что последний дурак, не захочет ее купить.
— Розир, у меня и в мыслях не было причислять вас к этой категории.
— Бросьте ваши шуточки, вы прекрасно понимаете, о чем речь. В шахту нужно вложить много, очень иного денег, даже после того, как из нее откачают воду, а уже одна откачка потребует прорву средств. Но вы всегда отставали, вам теперь надо это признать. Ваша шахта одна из немногих, где долгие годы использовались только лошади. Вы считали, что можете справиться один. Многие шахты объединяют свои подъездные пути, некоторые выводят их прямо к портам. Посмотрите, как обстоят дела за рекой. Там прокладывается новая железная дорога прямо к Хоудону.
— Продолжайте.
— Пожалуйста. Когда я предлагал вам объединить усилия, рельсовый путь между нашими шахтами принес бы большую выгоду, мы могли бы вывести основную линию к реке.
— И кому бы это принесло большую выгоду?
— Не прикидывайтесь младенцем, Сопвит. Если бы вы приняли в свое время мое предложение на участие в равных долях, тогда выгоду получили бы вы и я, а теперь ваша шахта не стоит земли, на которой находится.
— Тогда почему вы здесь?
— Потому, что я из тех, кто не боится идти на риск. Возможно, в душе я игрок, причем азартный.
— И у вас хватит азарта сделать ставку на предприятие, не стоящее земли, на которой оно находится? Да за кого вы меня принимаете, Розир? Теперь слушайте, что я вам скажу, — Марк поднял руку, останавливая возможные возражения. — Эта шахта принадлежала нашему семейству на протяжении нескольких поколений, когда никаких железных дорог и в помине не было. Весь уголь вывозился на лошадях и пони. И она и дальше останется собственностью нашей семьи. Осушенная или затопленная. Шахта не сменит хозяина. Я выразился достаточно ясно?