— Да что ж это за невезенье такое?! Всемилостивейшая Айша! Один чурбан делал, не доделал, теперь второй!
— Крыша в порядке, хозяин! Ни одной трещинки! — донесся из-за трубы юношеский басок. — На совесть поработали!
— Тьфу на тебя, зараза! Говорю же, течет! Смотри лучше!
— Не может течь, хозяин! Поднимайтесь сюда, сами посмотрите!
— Нет, ну вы видели! — толстяк повернул голову и, гневно сверкнув глазами, обратился к Ирлесу. — Видели, что творится?! Течет, говорю, Ярдос его покарай, а он за свое! Нет нынче приличных плотников! Как гномы вымерли[26]!
— Уважаемый, — обратился Ирлес к толстяку, — вы не видели дракона? Он должен был проезжать через ваше село несколько месяцев назад.
— Проезжал, — толстяк повернулся к Ландалу всем корпусом, в глазах его на мгновение зажглось любопытство, которое спустя секунду сменилось ужасом.
— Вилька! — завопил он, отступая к дому. — Прячься! Люди добрые, помогите! Убивца! Убивца детей!
— Уважаемый! — Ирлес повысил голос. — Я не убийца. Эльфы не убивают хомо обыкновениус. Я ищу дракона.
Толстяк повернулся, чтобы убежать, но передумал.
— Зачем вам дракон?
— Мне нужны сопровождающие его люди: мужчина неопределенного возраста, лысый мальчик и молодой человек плебейского происхождения.
— Если вы про Янека, этого бездельника, тогда скажу! — обрадовался мужчина. — Все скажу! Вы ведь за ним охотитесь? Так ему и надо, лодырю! Как хозяйские щи хлебать, это он с радостью, а как крышу чинить, так поминай как звали! Уехали они, в Трир, дорога одна, больше некуда. Потом, наверняка, в столицу. Ходили слухи, дрессировщик дракона самому королю Иженеку показать хотел. Теперь, поди, добрались.
— Благодарю.
Ирлес поспешил покинуть деревню и направил стопы по дороге в Трир. Он напал на след.
К тому времени до миловийцев дошли ужасные слухи об отряде, возглавляемом Тэл’ляином, который Гланхейл отправил на поиски полукровки. Увы, старейший и мудрейший эльф Ил’лэрии понял приказ правителя по-своему, и теперь Ирлесу приходилось постоянно носить шляпу и горбиться, чтобы казаться ниже ростом и не выделяться из толпы.
В Трире эльф провел сутки. Ему хватило одного взгляда на главную площадь, чтобы обнаружить сцену для выступлений и успевшие порядочно выветриться остатки магии. Дракон выступал перед толпой, но его следы вели вовсе не на север, к Бору и главной дороге в столицу, а на восток, к Приграничью. Так далеко в Миловию Ирлес раньше не углублялся.
Последний отрезок пути показался эльфу самым простым. Добравшись до Берсер-Лога, логичной конечной точки путешествия истинного свободного, Ирлес увидел обгоревшие защитные сооружения и свежие холмики могил за городской стеной. Дракон побывал здесь, более четких следов своего присутствия истинно свободный оставить бы не сумел. Паутина драконьей магии здесь выглядела яркой, но почему-то раздваивалась. Один след вел в сторону Сартра, другой — обратно в Миловию.
В Берсер-Логе Ирлес задержался на неделю. Он изучал следы, пытаясь определить, который из них ложный. Дракон мог знать об охоте на маленького полукровку и попытаться запутать преследователей. И это ему удалось. Эльф ничего не выяснил. Без общения с хомо обыкновениус не обойтись.
Спрашивать о драконе у всех подряд Ирлес не мог. Ложные сведения направят его не в ту сторону, он потеряет след, который разыскал с таким трудом, и время. Необходимо выбрать человека, которому можно доверять. Не торговца с рынка, склонного превращать любую ерунду в запутанную историю всемирной значимости, но человека, способного сказать правду, соблюдающего правила, знающего и ценящего дисциплину и прямоту. Например, военного. Высокопоставленного военного.
Ирлес Ландал задал несколько вопросов, и его проводили к самой высокой башне города. Камни верхней трети сторожевой постройки были покрыты сажей, словно здесь бушевал сильный пожар. Окна верхних этажей сгорели, рамы заменили на золотисто-желтое дерево сосны. Эльф чувствовал тонкий лесной аромат, пробивающийся через затхлый запах драконьей пасти.
— Эльф, обоссы меня Ярдос! Командир пятого отряда приграничной миловийской армии Жосер, начальник первого поста Берсер-Лога к вашим услугам. Чем могу служить?
Ландала встретил мужчина среднего возраста с начинающим расти брюшком. Правую половину его лица покрывали шрамы ожогов, однако взгляд его был открыт и спокоен, будто с ним никогда не происходило ничего ужасного, Жосер держался с достоинством и бесстрашием, и выправка военного никуда не исчезла.
— Крон Ирлес Ландал. Мне нужны сведения о драконе, — произнес эльф.
— Вы являетесь официальным представителем Ил’лэрии и короля Гланхейла? — поинтересовался военный.
— Да, — подтвердил крон. — Если у вас есть какие-то пожелания, я передам их правителю, но не раньше, чем выполню его поручение.
— Я не могу передавать пожелания только как неофициальное лицо. Ваш король сошел с ума? Отдать приказ убивать детей — это преступление!
— Правитель не знал об убийствах. Это самоуправство отряда. Уверен, Гланхейл принесет ви-эллийцам, раханцам и жителям О-шо официальные извинения. Если, конечно, дело не зайдет слишком далеко и люди не возьмутся за оружие.
Ирлес Ландал долго беседовал с начальником первого поста Берсер-Лога. От него он узнал, что нужный ему дракон направился в Сартр, а спустя некоторое время через город прошел его величество Фархат с тысячным сопровождением. Отряд охранял белый истинно свободный и восставший из мертвых легендарный дрессировщик Вильковест. Именно они оставили на лице города огненные шрамы.
После пожара город находился в смятении, погибло много людей, и несколько дней через Берсер-Лог можно было пройти, не зарегистрировавшись. Жосер выразил сожаление, что не знает, вернулся ли в город дракон, которого разыскивал Ирлес, или продолжил путь на запад, но он дал ценную информацию о самом пожаре, которая позволила Ирлесу узнать все необходимое.
— Я, человек военный, — поделился тревогой Жосер, — на своем веку повидал многое, но такой огромной твари не видел! Белый, едва не блестит, словно сахар, с оранжевыми глазами, злющий, словно сам Ярдос. Честное слово, господин крон, я едва не умер, когда он на меня дохнул. О том дне навсегда отметка на лице останется. И как только я успел отскочить?! Не иначе всемилостивейшая Айша помогла, а то давно уж к праотцам отправился бы. Ума не приложу, как в живом существе может огонь жить и не обжигать. И старик тот, настоящий дрессировщик, не испугался дракона оседлать, правда, потом свалился с него, когда надпись в небе появилась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});