бы мог задать, этот был самым неожиданным. Если бы Руфуса здесь не было, я бы солгала — просто потому, что мне не нравилось, когда Олаф слетает с катушек, но Руфус видел, как я это делаю.
— Ага.
— Ты укусила его в порыве страсти?
— Да.
Жар накатил на него. Его зверь рвался в нашу сторону.
— Ты взяла себе еще одного любовника?
— Это не твое дело, Джеффрис. — Вмешался Руфус.
Олаф повернулся к нему, но Никки выступил вперед и сказал:
— Разве девчонка не пыталась только что соблазнить тебя?
Это отвлекло Олафа, заставило его повернуться к Никки.
— Да. Она и с тобой пыталась это проделать?
— Нет, но она пыталась сделать это с тобой, потому что была уверена, что это порадует Аниту.
— Я не понимаю. — Сказал Олаф.
— Когда ты ее отшил, Вайатт показал тебе свою шею, так?
— Да.
— Руфус старается защитить Аниту, потому что у него просто такой характер. Но меня ты знал до того, как я ее встретил. Я не был из тех, кто жертвует собой ради другого. То же самое касается Морган и Вайатта.
Олаф посмотрел на Никки, потом на Ру и на Родину, когда она встала рядом с нами.
— Вы пытаетесь отвлечь меня от Аниты любой ценой.
— Вот почему нам всем надо немного поболтать без маршала Блейк. — Сказал Руфус.
Олаф не стал возражать. Он понял посыл Никки, что Ру и Родина были моими Невестами. Может, это заставит его передумать и расхотеть играть со мной в Шерлока и Ирэн Адлер. Я отправила с ними Родину — просто на всякий случай. Ру остался со мной и перешел в разряд телохранителей. Его это устраиваило. Он был моей Невестой — ему приходилось соглашаться со мной буквально во всем.
Мне надо поскорее увидеть Мику с Натэниэлом и понять, как я могу убедить детектива Ранкина в том, что моя детка — вовсе не тот, кого он ищет.
41
Мой жетон производил впечатление на сотрудников отеля, но с полицией такой трюк не прокатил.
— Вы — не участник расследования, маршал. — Офицер в форме стоял в коридоре, преграждая мне путь. Дальше по коридору располагались номера, в которых допрашивали подозреваемых.
— Я просто хочу поговорить со своими ребятами.
— Если вы не участвуете в расследовании, то вам туда нельзя. Таков приказ. — Он был непреклонен, так что мне, скорее всего, не удастся спровоцировать его, чтобы пройти. Он выглядел достаточно молодо, словно работал здесь недавно, но что-то в том, как он себя держал, и в этой короткой стрижке было от армии, где он, вероятно, служил раньше. Те отряды военных, которые присоединяются к полиции, обычно ветераны. Их не задеть подколками, и уж точно не запугать. Он стоял там, расслабленный, но внимательный — готовый продолжать в том же духе еще не один час. Никто в него не стрелял — это был хороший день. День, когда никто не пытается тебя убить — это определенно хороший день, который мало чем способен тебя удивить.
Я все еще стояла напротив офицера, чье имя, согласно бирке, читалось как Эванс. Я вытащила телефон и набрала сообщение Мике: «Я снаружи. Коп не пускает меня внутрь. Вы с Натэниэлом официально задержаны?».
— «Я — нет» — Написал Мика.
Мой желудок стянуло в тугой узел.
— «А Натэниэл?»
— «Он пытался встать и уйти, но Ранкин настаивает на том, что есть свидетель»
— «У него нет оснований» — Ответила я.
— «Он местный, а мы — нет. Он может достать ордер?» — Написал Мика.
Я уставилась на экран смартфона и задумалась. Мог ли Ранкин добыть ордер на Натэниэла, если бы ему попался нужный судья? Вероятно. Мы бы вытащили Натэниэла быстрее, чем вы успеете сказать «судебный процесс», но с нужным судьей и достаточным количеством людей, настроеных против Натэниэла и его прошлого, а также того факта, что он верлеопард, это было вполне возможно. Одно я знала наверняка — чем дольше будет идти допрос, тем больше информации они получат против него. Черт, да если бы вас на обычном интервью опрашивали несколько часов, вы бы начали говорить то, чего совсем не имеете ввиду, или то, о чем пожалеете после. Часы допроса направлены на то, чтобы выбить из колеи, вымотать, заставить говорить вещи, которые выставят вас в невыгодном свете. Люди сознаются в том, чего не совершали, если их достаточно долго допрашивать.
— «Не факт, но лучше помалкивайте и просите адвоката, а еще лучше — выходите оттуда»
— «Вряд ли Ранкин позволит нам уйти»
— «Если у него нет ордера, то он просто кусок дерьма»
— «Окей» — Вот и весь ответ. Я убрала телефон.
— Что происходит? — Спросил Ру.
— Они выходят. — Сказала я. По крайней мере, я на это надеялась. Тугой узел в моем животе был не слишком в этом уверен.
Я услышала звук нового сообщения. Проверив, я увидела текст от Мики: «Пытаемся уйти, но пока безрезультатно».
— «Почему?»
— «Я не уверен»
Что-то было не так. Мика работал с полицией для Коалиции, а Натэниэл имел достаточно опыта общения с копами. В конце концов, он знал, что не стоит говорить с ними без адвоката, ну, или он должен был это знать. Какого черта они все еще там? Я так увлеклась своим волнением за Натэниэла, что перестала мыслить логически, а логика мне подсказывала, что они должны были свалить оттуда давным-давно. Никакой блеф не заставит Мику там оставаться, а он бы точно забрал с собой Натэниэла. И это действительно блеф, потому что у Ранкина еще не могло быть ордера.
Офицер Эванс мог не дать мне пройти в номер, но у меня были другие варианты, и я собиралась ими воспользоваться. Я опустила щиты и потянулась к моим ребятам, но забыла, что уже находилась рядом с тем, кто метафизически ко мне привязан. Мое тело покрылось мурашками с той стороны, где стоял Ру. Я повернулась к нему и обнаружила, что он протянул руку в мою сторону, как будто не только я почувствовала это. Его глаза были раскрыты чуть шире обычного, а дыхание участилось.
— Что это? — Спросил Ру.
Я уставилась на него и, прямо как тогда, у бассейна, вдруг ощутила, что должна коснуться его. Я оборвала нить и поставила щиты на место, так что теперь мы просто стояли и пялились друг на друга.
Я отступила в сторону от офицера, и Вайатт последовал за мной, как хороший партнер по танцам. Мы нашли тихое местечко в коридоре и прислонились