95. Кирилл
Никогда не думал, что перевязка занимает столько времени. Я то и дело поглядываю на часы, пока слышу задорный смех Ксюши за дверью.
Блять, я тут сижу жду, а они там развлекаются, похоже.
Без стука открываю дверь в кабинет. Ксюша сидит на кушетке с перевязанной ногой, а врач сидит у нее в ногах и что-то рассказывает. Видимо, что-то очень смешное, потому что Ксюша чуть не давится от смеха.
- Долго еще? – строго спрашиваю я.
- Уже все, - отвечает мне с улыбкой врач.
Помогает Ксюше слезть с кушетки и ведет ее ко мне, обняв за талию. Я сжимаю губы и не двигаюсь с места.
- Передаю под Вашу ответственность, - торжественно произносит врач, подведя ко мне Ксюшу.
- А костылей у вас нет? – интересуюсь я. С костылями она вполне сама дошагает до машины.
- Нет, - ухмыляясь, отвечает врач. – Если Вам сложно, я могу сам довести ее до машины.
И он с готовностью протягивает руку, чтобы опять обнять Ксюшу за талию. Но, видимо, заметив недобрый огонек в моих глазах, отступает.
- Есть еще вариант: на одной ноге доскакать, - говорит он, отходя немного назад.
Ксюша хмурится и смотрит сначала на него, потом на меня.
- Джентльмены херовы, - произносит она и начинает босиком упрыгивать в коридор на одной ноге.
Выглядит это забавно. Я сую врачу купюру за его отличную работу и понятливость и бегу за Ксюшей. Она даже на одной ноге прыгает быстро, но я-то на двух ногах.
Подбегаю к ней сзади и беру ее на руки.
- Отпусти меня, - начинает вырываться она.
- Если ты не перестанешь, я могу не удержать тебя. И тогда тебе придется на руках скакать.
- Придурок! – кричит она.
- Хромоножка! – парирую я.
- Упрямый осел!
- Вертихвостка!
- А ты… А ты… - она подбирает мне очередную нелестную характеристику, но я не дожидаюсь и своими губами закрываю ей рот.
Сука. Вот, чего мне не хватало все это время. Ощущать ее вкус на своих губах. Терзать ее мягкие влажные губы и языком таранить ее ротик.
Глаза Ксюши от неожиданности округляются и она, не моргая, смотрит на меня.
Я вместе с ней на руках придвигаюсь к стене, аккуратно ставлю ее на одну ногу, а вторую, перевязанную, подхватываю своей рукой. Прижимаю Ксюшу к стене и ощущаю, как тесно становится в брюках.
Ксюша запускает свои пальчики мне в волосы, крепче прижимает к себе.
Мне кажется, мы целуемся целую вечность. Я как будто хочу одним поцелуем компенсировать себе все эти недели, что провел без касания к ее губам.
Наконец, я отрываюсь от нее. Прижимаюсь лбом к ее лбу.
- Черт, Ксюша, - тихо говорю.
- Кирилл, - она берет мое лицо в свои руки и заставляет смотреть ей прямо в глаза. – Я скучала по тебе.
Потом обнимает меня за шею и кладет свою головку мне на грудь. Мое сердце готово выскочить и она, наверняка, слышит каждый его удар.
Я нежно поднимаю ее и несу к машине. Сажаю на переднее пассажирское сиденье. И мы едем. Она уже не спрашивает, куда.
А меня разрывает от того, что я не знаю, чего хочу больше. Мне хочется обнять и прижать ее к себе прямо здесь, в машине или в лифте, куда я ее заношу. Но вместо этого я пересиливаю это желание и медленно несу Ксюшу не в спальню, когда мы заходим в мою квартиру, а в гостиную. Я сажусь на диван вместе с ней.
Она прижимается ко мне и целует. Целует меня в губы, но каким-то невинным девичьим поцелуем, едва касаясь моих губ. Потом ее губы скользят по моим щекам, касаются глаз и, наконец, опять возвращаются к губам.
Теперь она уже жадно впивается в мой рот и я чувствую ее язык в себе. Я беру ее за затылок и сильнее впиваюсь в ее губы. До боли, до хрипа, до невозможности сделать глоток воздуха. Отпускаю ее лишь тогда, когда нехватка кислорода становится невыносимой.
- Я люблю тебя, Кирилл, - шепчет она мне в губы.
Я немного отстраняюсь и пристально смотрю ей в глаза.
- Я люблю тебя, - говорит она уже громче.
Опять притягиваю ее к себе и жадно целую. Веду губами по ее щеке, к уху и шепчу:
- Я тоже тебя люблю, Ксюша. Люблю так, что боюсь думать об этом.
Потом языком провожу от уха к ее шейке и прикусываю ее там. Она громко выдыхает.
- А тебе с этим можно? – киваю на ногу. Я совершенно забыл, что мы только что из травмпункта.
Ксюша смеется и сама стягивает с себя платье.