Многократно опробовали стрелять из пулемета через разные амбразуры башни. На ходу стрелять было очень сложно. Для эффективного огня приходилось останавливаться. Иван был парнем крепким, пулемет был относительно легким, но попотеть ему пришлось немало, переставляя пулемет из гнезда в гнездо. С этим нужно было что‑то решать. Ресурс пулемета берегли — Иван отсекал очереди по три–четыре патрона, но все равно один раз ствол поменяли. На этом знаменательном моменте мы закончили испытания.
Вернувшись, удостоился аудиенции Клары Игнатьевны. Из долгой пафосной речи я сделал вывод, что мне предлагалась императорская корона главы форта. Назначение планировалось на завтра, инаугурация должна была состояться сразу же после избрания. Ох, что‑то ты не договариваешь, Клара.
Бывшая завуч представляла собой спаянность сутей стервы и интригана. Ни тех, ни других я не любил. С подобными типажами у меня возникало в жизни предостаточное количество проблем. Я не видел смыла с ней ссориться, зачем мне лишние проблемы. Да и, честно говоря, побаивался ее. Откуда было такое, я мог только предполагать. Может она действительно была сильнее меня или остался, заложенный школой на подкорковом уровне, пиетет перед строгими училками, а может быть гипнозом она обладала или нейро–лингвистическим программированием пользовалась.
Давила она на меня сильно, но с какой целью. Вот с этим нужно было разобраться. Пахло явной подставой.
Я отбоярился от нее просто. Сказал, что люди должны были высказать свое мнение. Тут она меня сразила. Оказывается, у нее все было готово. Мнение людей будет. Выборы пройдут в мою пользу. Охренеть! Без меня, меня женили. Вот как получается. Я предложил дождаться завтра. Утро вечера мудренее.
Я сомневался в нужности для форта на данном этапе самодержавного императора. Люди знали сами, что им делать. В форте было несколько групп, у каждой был свой лидер. Со временим, действительно проявит себя человек, который объединит всех, но на данном этапе это может привести к конфликту интересов. Лишние проблемы с кусаловом между собой — это было последнее дело.
Георгий вообще позиционирует свою группу как вольных стрелков и свободных художников, таких ломать под себя бесполезно, можно только убедить. Баптисты — это уже мощный и смелый клан, пользующийся несомненным авторитетом у окружающих и живущий по своим правилам. Пантелеев человек военный, и уже выстроился под меня, хотя непонятно почему. Группа вояк была очень серьезно потрепана в нескольких последних дней, но они тоже держались вполне самостоятельно. Остальные жители готовы были лечь под кого угодно, в обмен на гарантии безопасности. Вообще сегодня во время обеда в столовой я ощутил, насколько увереннее почувствовали себя люди. Столовая превратилась в центр всеобщего притяжения. Там не просто ели, там общались, играли в шахматы и карты, читали книги, да и просто так проводили время.
Ужинали мы тоже в общественной столовой. Со всего форта туда тащили свои продукты и готовые блюда. Помимо еды стихийно получилось целое представление. Оказывается, талантами форт обделен не был. У нас нашлась целая молодежная рок–группа. Нашлась пара фокусников–любителей. Старенький, но бодрый дедок лихо играл на баяне. Две пары детишек двенадцати–четырнадцати лет показали настоящие бальные танцы в бальных платьях и смокингах. А наша Женя тоже показывала простенькие фокусы и прекрасно жонглировала.
Действительно, что порадовало — это отсутствие спиртного. Никто не принес ничего выпивку.
Возвратились с Аленой домой уже затемно. Алена уложила детей спать и накинулась на меня. Похоже, она собиралась компенсировать мне дневной разнос и публичное унижение ночными ласками, но возникло две проблемы: рана на спине и обожженные руки. С обеими проблемами пришлось справиться, и мы уснули крепко обнявшись.
Утро встретило нас в половине шестого трагическим событиями. Скончались трое наркоманов от передоза или еще от какой наркоманской напасти. Один наркоша был местным, а вот двое других — залетными. Местного звали Виталиком. Великовозрастный лоботряс сидел на шее у родителей, лишь иногда перебиваясь временными заработками. Вообще семья больше жила за счет сдачи двух квартир в Москве, деньги там водились. О том, что Виталик был нарком, этого я не знал. Сейчас его труп со следами множества уколов лежал во дворе генерального штаба с синим лицом и дыркой во лбу. Рано утром их выцепили сменяющиеся караульные. Освободившиеся караульные вместе с разводящим шли отдыхать, когда на них вывалились три местные ожившие трупа. Подохли и восстали они, скорее всего, ночью. Благо, что они не успели никого покусать, были медленные и тупые. Их завалили из ПМа.
Вот еще одна напасть. Ведь есть еще старики, больные, да еще наркоманов нам не хватало. Все они потенциально опасны для жителей форта. Кто знает, когда они представятся. Бабушка у Беловых всю семью погубила. Вот мы защищаемся от внешней опасности, а внутренней угрозы совершенно забыли. Был же уже прецедент с семьей Беловых и часовщиком, жившим на участке Красновых. Мне вспомнился Филатов Коля пятидесятилетний крепкий и спортивный мужик, который никогда в жизни не болел. Он жил на Коломийцева. Коля умер от обширного инфаркта в общественной бане два года назад. Еще утром в субботу я встретил его с березовым веником и банкой пива, он шел через двор в прекрасном расположении духа веселый и бодрый. Через два часа из бани прибежал другой наш сосед уже с трагической новостью о его смерти.
С Парамоновым и Палычем накидали примерный план защиты от подобных эксцессов. Решили дополнительно ввести патрулирование на улицах и разбить людей на группы, а для кураторов каждой из групп ввести в обязанность ежедневно проверять состояние каждого из членов такой группы.
Параллельно решили вопрос с уходом вояк. Пост на водонапорной башне решили оставить, более того, поставить там четвертый ДШК на зенитном станке. Парамонов предложил сделать пост скрытым. Не афишировать его наличие публике. Насколько он тогда оказался тогда прав.
Наш совет прервало еще одно неприятное событие. Отравился алкоголем проктолог Альберт. Прибежал один из его пациентов — работяга со сломанной рукой и ключицей. Травмы он получил во время укрепления периметра и находился на излечении у местных эскулапов.
Сволочь Альберт нажрался дармового спита и отполировал это какой‑то неизвестной жидкой дрянью. Мы тут же подняли Леночку и маму Алевтины. Альберта спасали очень жестоко, самыми коновальскими методами. Медик, даже алкоголик, был для нас ценнее десятка фуражиров. Через два часа нас заверили, что замученный Альберт будет жив и здоров, хотя определить чем он запил медицинский спирт не удалось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});