у меня?
Прежде чем ответить, Генерал внимательно изучал кругленькую сумму, высветившуюся на мониторе. «Он отдаёт почти всё своё состояние, — Брон мельком увидел, сколько нолей показал компьютер, — хотя, ему уже нечего терять».
— Можешь! — пират поставил бутылку на ящик и протянул ноутбук Мастеру. — Переводи деньги и жди меня здесь, бро. Я лично притащу тебе эти ящики, вместе с черепами торгашей в подарочной ленте. Э, шпана! — громогласно рявкнул он, призывая свою разбредшуюся стаю. — У нас есть наводка, которая позволит нам нажираться и трахать шлюх весь месяц беспробудно! Все на борт! — гремел он, под одобрительный вой стаи.
Пираты, заслышав призыв и награду, со свистом и гамом потянулись на бриг едва ли не ползком, волоча за собой товарищей, бутылки и оружие. Послышалась стрельба и воздухе зашипели рыжие заряды из винтовок и пистолетов. И под эти аккорды вся пиратская братия полезла по трапу на своё судно, галдя и матерясь.
— Для кого-то это утро будет последним, — произнёс Брон, когда они отошли на безопасное расстояние от причала, — ты уверен, что такая жертва не напрасна?
— Если бы ситуация позволяла, я бы этого не сделал, — ответил Мастер, нахмурившись, — это вопрос выживания. И кто сильнее, умнее или хитрее, тот и выживет. Но я в последний раз связываюсь с такими отморозками, как твой Генерал. Клянусь, я убью его, если у меня будет такая возможность.
— Я бы его сам убил, если бы он не спас мне жизнь, — понимающе кивнул Брон, — тогда, когда я залез в пещеру на острове Лакания, меня поломал медведь-шатун, наткнувшийся на мой лагерь. Я истекал кровью и тут как раз мимо проходил «Лихой Ветер». Их смотрящий заметил меня у берега и оповестил капитана. Думаю, не стоит говорить, кто был этот смотрящий.
Мастер вздохнул. «Разные люди, разные жизни, — рассуждал он, отходя в тень от раскаляющегося светила, — но всех связывает одна дорога. Главное, не сбиться с пути по ней».
— Знаешь ещё что, — тихо добавил Брон, отходя за ним, — теперь я тебя по-настоящему зауважал.
***
Как и всегда, особняк снаружи казался абсолютно пустым. Белые стены и зелёная крыша едва заметно поблёскивали от росы, но водоотталкивающее покрытие здания не давали дереву размокнуть, сохраняя его целостность. Тихо шелестели листья на деревьях позади особняка, стряхивая воду на сырую землю. Тёмные зашторенные окна не давали первым лучам проникнуть внутрь комнат, но сидящий на полу мастерской анимаген знал, что его хозяин ненавидит открытые виды. «Тебя могут увидеть чужие глаза прежде, чем ты увидишь их обладателя, — сварливо говорил он учительским тоном, — всегда старайся увидеть чужака первым. Так тебя никто не застанет врасплох». Однако теперь Мастера не было, и Лункс впервые почувствовал себя одиноким, брошенным и совершенно не знающим, что делать. Он едва умел управлять энергомобилем, мог произвести небольшой ремонт какого-нибудь простого робота, но что ему делать, когда рядом нет его хозяина, Лункс не знал, потому и растерялся. Сейчас ему очень хотелось отключиться на сон до приезда Мастера, но навязчивые страшные мысли не давали ему это сделать. «А если он не вернётся? — подавленно спросил он сам у себя, глядя на пыльный пол мастерской, прислонившись к двери в гараж. — Что если я остался один?..» От этой мысли Лунксу стало больно, захотелось закричать и броситься обратно в город, в больницу, чтобы быть рядом со своим отцом, но он понимал, что такой безумный поступок мог погубить их обоих. И не только их. Он поднял голову — перед ним, на столе-кушетке, где относительно недавно были собраны его друзья, лежал очищенный сизый скелет Арги, полностью готовый к дальнейшей сборке. «Что же в тебе такого, что Мастер так беспокоится о тебе? — мысленно спросил он её, поднимаясь с пола. — И что за угроза заставляет его бежать, бросив всё?»
Бастумные листы всё ещё лежали в машине, брошенные Лунксом второпях, когда они уезжали из города. С усилием заставив себя подняться с пыльного пола, рысь зашёл в гараж и вытащил из кузова криво вставшего «броневичка» металлический ящик с эмблемой Нелии. Осмотрев его со всех сторон, он нажал на кнопку замка и сломал пломбу из сургуча на нём.
— Если ты так важна для него, — сказал он вслух, — то я сделаю всё, чтобы ты ожила. Надеюсь, это того стоит.
Лункс понимал, что без ардена, программ и прочего, анимагена не возродить, и только сейчас понял, какой колоссальный труд проделал Мастер, чтобы собрать его. Перетащив листы в мастерскую, Лункс облачился в рабочий халат робототехника и дёрнул за рубильник, включая свет.
— Арги, — прежде чем приступить к работе рысь подошёл к кушетке, — что же ты скрываешь?.. — он по инерции положил руку на подголовник рядом с черепом, глядя в его пустые глазницы.
И тут словно вихрь захватил его сознание, унося куда-то вдаль, в буйство света и красок. Лункс попытался схватиться за голову, закрыть глаза, чтобы не смотреть на проносящиеся перед ним образы, но тело не слушалось его. И когда он уже готов был закричать от отчаяния, вызванного бессилием и хаосом, как неожиданно вихрь отпустил его.
— Да что же мне как не везёт сегодня? — простонал он, тряхнув головой, чтобы отогнать назойливые круги перед глазами. — Если сегодня ещё случиться что-нибудь подобное, я не выдержу и уйду жить в лес.
Неожиданно для себя он заметил, что его голос утратил тот механический оттенок, что присутствовал в его речи. Недоумевающе потрогав себя за лицо, рысь с удивлением обнаружил, что вместо пасти у него человеческая челюсть. «Вот это метаморфозы! — ошеломлённо подумал Лункс, силясь представить себе, как он выглядит. — Что вообще происходит?! Как я дожил до такого?!» Тихий смешок рядом едва не заставил его подскочить на месте, а прикосновение тёплой руки и вовсе вздрогнуть всем телом. Повернув голову направо, он увидел женщину с белыми короткими волосами, одетую в спортивную куртку белого цвета и синие джинсы. Но самым ярким атрибутом её одежды была красная кепка, сдвинутая на затылок, словно подчёркивая задорный характер её обладательницы. Лёгкая усмешка и колкий взгляд ярко-рыжих глаз буквально западали в душу, и Лункс почувствовал доселе неведомое чувство. Ему хотелось любоваться этой женщиной, её губам сведённых в короткой усмешке, слегка вытянутому аккуратному носику и загорелому лицу. Это чувство напоминало то самое тепло,