Задыхаясь от бега, Джафар достиг спасительных скал, но не стал взбираться на них, а остался на песке, нанося по камню резкие гулкие удары металлическим молотом. Песчаный червь устремился на звук, но не смог приблизиться к скале, основание которой выдавалось далеко за пределы видимой скалы подобно подводной части айсберга. Червь поднялся к небу во весь свой исполинский рост, раскрыв гигантскую пасть, усаженную кристаллическими сверкающими зубами. С громадного тела осыпались тучи песка и пыли. Чудовище издало рев, способный заглушить грохот песчаной бури.
Селим возвысил голос и закричал во всю силу своих легких:
– Шаи-Хулуд, слушай меня! Я призвал тебя в свидетели! – С этими словами он привлек к себе стоявшую рядом Марху и выступил под солнечный свет. – Я предложил этой женщине стать моей женой, и она приняла мое предложение. С этого дня мы в твоих глазах муж и жена. И пусть никто не усомнится в этом.
Разбойники издали дружный вопль восторга, оглушительный крик, многократно усиленный отражениями от низкого свода пещеры. Червь поднялся еще выше – словно благословляя новобрачных, – а затем снова нырнул в глубину песка под дюной, выбросив фонтаны песка и устремившись вниз, к скрытой сокровищнице пряности.
В эту ночь разбойники пировали, уставив свои столы медом и невиданными деликатесами, похищенными и отнятыми у караванов, идущих из города Арракиса. Во время этой пирушки они поглотили огромное количество меланжи. В головах возникли блистательные видения, затуманившие лица блаженством. Все окружающее представлялось теперь мягко очерченным и прекрасным. Все они были членами большой семьи, связанными чудесным красным порошком, извергаемым песчаными червями, порошком, бывшим высушенной сущностью Шаи-Хулуда.
Все тормоза были отпущены, исчезла стыдливость, и многие мужчины и женщины полюбили сегодня друг друга в темных переходах пещер. Потом, когда празднество наконец закончится, все они вернутся к выполнению своей поглощающей все силы миссии. Но на одну ночь пряность дала им отдохновение, вынеся их за пределы земного бытия.
Вместе с Махрой Селим шел путями меланжевого откровения, поднимаясь по ступеням в открывающееся его внутреннему взору будущее. Он ощущал рядом ее близость, ее умопомрачительную душу и горячее сердце, ставшее теперь неотъемлемой частью его самого.
Но в это путешествие Селим должен был отправиться один.
На дальней стене пещеры давным-давно какими-то первопроходцами были начертаны древние руны. Никто не знал, что означают эти надписи, но Селим выдумал свое толкование, и его последователи не оспаривали слова своего вождя.
С помощью меланжи Селим видел многое, недоступное глазу людей реального мира.
И теперь он впервые увидел задачу своей миссии во всем ее невообразимом величии, прозрел неизмеримую пропасть времени, в течение которого будет разворачиваться эта эпическая битва. Он понял, что это не просто его личная борьба с ненавистным наибом Дхартхой, не конфликт, который Селим сможет разрешить за короткий срок своей жизни. Все уже зашло слишком далеко. Искушение и зависимость от пряности переступили какой-то порог, где не может остановиться простой человек.
Одной жизни для этого не хватит никогда. Селиму надо было сделать так, чтобы его миссию продолжали другие, продолжали много лет после его смерти. Когда настанет срок, Шаи-Хулуд покажет, как это сделать.
Когда он проснулся, теплая обнаженная Марха, тесно прижавшись к нему, лежала рядом, прилепившись к нему даже во сне, словно боясь, что он уйдет. Она проснулась. На лице ее было написано любопытство – она всем своим существом впитывала каждую черточку лица своего возлюбленного.
– Селим, любовь моя, мой супруг, – выдохнула она. – Я наконец научилась видеть тебя, видеть в тебе мужчину, человека. Сначала я была влюблена в представление о тебе, в портрет героя, отступника, который умел провидеть будущее через кристалл беспощадной ясности своей миссии. Но ты больше этого – ты смертный человек с бьющимся сердцем. И оттого ты более велик, чем любая сложенная о тебе легенда.
Он нежно поцеловал ее в губы.
– Марха, одна только ты знаешь мою тайну. И только одна ты разделишь ее со мной. Благодаря тебе я буду сильным, ты поможешь мне выполнить то, что я должен.
Селим погладил женщину по волосам и улыбнулся, радуясь ее преданности. После стольких лет миф и реальность наконец слились в неразрывное единство.
Казалось, она прочитала его мысли, поняв его до того, как он смог выразить свои думы словами.
– У тебя было видение, любимый? Что тяготит тебя?
Он печально кивнул.
– Прошлой ночью, когда мы поглотили много пряности, мне открылись новые сны.
Она села рядом, мгновенно превратившись из молодой жены, все еще сгоравшей от чувственной любви, в верного ученика, готового принять новое откровение учителя.
Селим заговорил:
– Мы нападали на караваны и мешали наибу Дхартхе продавать меланжу, но я ничего не сделал, чтобы изгнать с Арракиса чужеземцев. Торговля пряностью с каждым годом становится все шире и шире. Неудивительно, что Шаи-Хулуд разочаровался во мне. Он призвал меня, но я оказался слаб и не справился с его миссией.
– Старец Пустыни верит в тебя, Селим. Иначе зачем бы он стал давать тебе столь невыполнимое задание? – Марха села, и Селим не мог оторвать взгляд от ее чудесных грудей и гладкой кожи, матово блестящей в тусклом свете пещеры. – Мы поможем тебе. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы достичь твоей цели. Эта миссия велика, и никакой человек не может даже надеяться в одиночку справиться с ней.
Он нежно поцеловал ее в белесый шрам, потом сел и всмотрелся в светлеющий вход в пещеру, куда стал литься свет солнца, начавшего свой бег по небосклону над бесконечным морем дюн.
– Возможно, это так, и ни один человек не в состоянии исполнить это, но зато это может исполнить легенда.
Звезды отражались в мечтательных глазах Азиза. Исполненный мечтаний, юный внук наиба терпеливо ждал, когда дед и обитатели скального городка крепко уснут. Когда все стихло, он взял собранное по крохам снаряжение – к этой ночи он готовился долго, день за днем, складывая в потайном месте все необходимое для задуманного. Не производя ни малейшего шума, словно муаддиб, крошечная пустынная мышь, он скользнул к выходу.
Сегодня он покажет, на что способен, не только себе и своему дедушке, но и Селиму Укротителю Червя. Хотя никто не захотел бы слушать такое, для Азиза оба эти человека были героями, людьми, достойными уважения. Мальчик воздавал должное почтение обеим сторонам конфликта и надеялся каким-то образом соединить их во благо дзенсуннитского народа. Это была его великая тайна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});