Читать интересную книгу Происхождение партократии - Авторханов Абдурахман

После того, как съезд был хорошо подготовлен, а делегаты основательно профильтрованы, второй важной проблемой стало назначение докладчика по политическому отчету ЦК, с которым всегда со дня создания партии и особенно после прихода к власти выступал сам Ленин. По тому, кто выступит с этим докладом на XII съезде, должны были судить, кто же наследник умирающего Ленина. Если докладчик будет назначен с точки зрения его популярности в стране, то им должен был быть Троцкий, если докладчик будет назначен по формально-юридическим признакам, то им должен быть либо временный председатель Политбюро Каменев, либо генеральный секретарь ЦК Сталин. Но Троцкий и Сталин категорически отказались, позиция Каменева осталась неясной, а Зиновьев потребовал, чтобы политический доклад был поручен ему. Вот как Троцкий рассказывает историю с назначением политического докладчика: «Близился XII съезд. На участие в нем Ленина надежды почти не оставалось. Возникал вопрос, кому читать основной политический доклад.

Сталин сказал на заседании Политбюро: "Конечно, Троцкому". Его сейчас же поддержали Калинин, Рыков и, явно против своей воли, Каменев. Я возражал. Партии будет не по себе, если кто-нибудь из нас попытается персонально заменить больного Ленина. Обойдемся на этот раз без вводного политического доклада… Зиновьев был в отпуске на Кавказе. Вопрос остался не решенным. Вернулся Зиновьев. Зиновьев требовал для себя политического доклада. Каменев допрашивал «старых большевиков», из которых большинство лет на 10, на 15 покидало партию: "неужели мы допустим, чтобы Троцкий стал единоличным руководителем партии и государства?"… "Тройкой" было решено, что политический доклад сделает Зиновьев. Я не возражал…» (Л. Троцкий, Моя жизнь, ч. II, стр. 227-8).

Это Троцкий писал в 1930 г. Через десять лет в книге о Сталине, которую ему не дал дописать топор Сталина в руках агента НКВД, Троцкий вносит в этот рассказ существенное изменение: когда Сталин сказал, что политический отчет должен делать Троцкий, то Троцкий отказался делать доклад, но предложил: «Будем надеяться на скорое выздоровление Ленина, тем временем доклад по должности надо делать генеральному секретарю ЦК. Так будут лишены почвы всякие спекуляции… Я продолжал настаивать, чтобы доклад делал Сталин. "Ни при каких обстоятельствах — партия этого не поймет. Доклад должен делать наиболее популярный член ЦК", — ответил он с демонстративной скромностью» (L. Trotski, Stalin, London, p. 366).

Был ли искренен Сталин, предлагая делать доклад Троцкому, сказать трудно, но отказ Троцкого и его предложение, чтобы сам генеральный секретарь сделал такой доклад, вероятно, преследовали цель, если не внести раздор в «тройку», то предупредить открытого претендента в наследники Ленина — Зиновьева. С другой стороны, Сталин явно хотел противопоставить «небольшевика» Троцкого вождю Коминтерна и долголетнему помощнику Ленина в эмиграции — Зиновьеву, чтобы предупредить возможный союз между Троцким и Зиновьевым. Однако Троцкий, который все время жалуется на «тройку» и Сталина, даже тогда, когда Сталин изменяет «тройке» и предлагает ему доклад, никак не соглашается на это только из-за того, чтобы партия не подумала, что он хочет быть наследником Ленина! Где же тут государственный ум, политическое дерзновение или просто ницшеанская «воля ко власти»?

XII съезд заседал с 17 по 25 апреля 1923 г. На нем присутствовало 458 делегатов с решающим голосом и 417 делегатов с совещательным голосом от 386 тысяч коммунистов. Повестка дня XII съезда:

1. Политический отчет ЦК — Зиновьев, организационный отчет ЦК — Сталин.

2. Отчет ревизионной комиссии — Ногин.

3. Отчет ЦКК — Шкирятов.

4. Отчет российского представительства в Исполкоме Коминтерна — Бухарин.

О промышленности — Троцкий.

Национальные моменты в партийном и государственном строительстве — Сталин.

Налоговая политика в деревне — Каменев (содокладчики — Сокольников, Калинин).

О районировании — Рыков.

Выборы центральных органов партии.

Был избран президиум съезда из 25 чел., куда вошли и все члены и кандидаты Политбюро, большинство членов ЦК, в том числе и Орджоникидзе. Дзержинский был включен в комиссию по приему жалоб.

Съезд открыл кратким вступительным словом Каменев.

Из повестки дня видно, что кроме больного Ленина и Томского, все члены и кандидаты Политбюро выступали докладчиками, но «тройка» обеспечила за собою важнейшие позиции: открытие съезда (Каменев), политический отчет ЦК (Зиновьев), организационный отчет ЦК (Сталин), налоговая политика в деревне (Каменев), закрытие съезда (Зиновьев). Сталин был компенсирован еще одним докладом как раз по вопросу, по которому Ленин его хотел разгромить на этом же съезде, — по вопросу национальному. Насколько далеко зашла «тройка» в своей безоглядной защите Сталина против Ленина показывает этот беспримерный в истории большевизма факт (ЦК утверждает доклад Сталина по национальному вопросу, в котором Сталин, вопреки Ленину, защищает позицию Орджоникидзе, одобряет выводы комиссии Дзержинского и осуждает «социал-националистов» (Мдивани, Махарадзе и др.).

В краткой, но солидной вступительной речи Каменев хотя и воздал должное отсутствующему Ленину, заметил, что Ленин не знает ни повестки дня, ни проектов резолюций съезда, но сказал заведомую неправду в свете «Завещания» Ленина: «Хотя его нет здесь физически, он фактически идейно руководит и этим нашим партийным съездом». Он закончил речь призывом к единству партии (Двенадцатый съезд РКП(б). Стенографический отчет. 1923 г., стр. 3). Речь была встречена аплодисментами, Когда председательствующий Каменев сказал, что слово для отчета ЦК предоставляет т. Зиновьеву, ни одна рука не шевельнулась, чтобы поаплодировать. Грозная выжидательная тишь водворилась в зале. Не очень беспристрастный Троцкий думает, что съезд насторожился, чтобы дать знать Зиновьеву, что он узурпатор если не власти, то прерогатив Ленина, а насчет аплодисментов, то это подстроил сам младший «союзник» Сталин, который владел президиумом съезда — всегда президиум дает сигнал съезду: когда, кому и сколько надобно аплодировать. Сталин и президиум не дали сигнала, зал поэтому молчал.

Зиновьев был настолько дипломатичен, что сразу оговорился, что он заменить Ленина не может и не претендует. Он сказал, что съезду придется «работать более внимательно, чем это было раньше, когда эта работа в значительной мере производилась за нас Лениным. Нам придется заменить указания Ленина коллективной работой» (там же, стр. 6). Далее Зиновьев сказал, что на предыдущем съезде Ленин заявил, что отступление закончилось. ЦК выполнил это обещание, сейчас отступления больше нет, идет подготовка к наступлению. Зиновьев доказывал, ссылаясь на Ленина, что не исключена возможность начала «второго тура» мировой войны. Но СССР нуждается в мире для восстановления своего хозяйства, а значит и для подготовки ко «второму туру», поэтому «наша стратегия проста: если придется вмешаться, то как можно позже» (там же, стр. 13). Революционные резервы и союзники СССР — это побежденные Антантой страны (Германия!) и революционный Восток, особенно Китай. Докладчик придавал большое значение сближению с Америкой, но привел цитату из речи Юза, статс-секретаря США, который, по мнению Зиновьева, проявил похвальное знание советской доктрины о мировой революции. «Он приводит многие цитаты: в ноябре прошлого года я, многогрешный, сказал, дескать, что "вечное в русской революции заключается в том, что она положила начало мировой революции". Он обвиняет затем т. Ленина, что на IV Конгрессе Коминтерна тот заявил, что виды на мировую революцию хороши и будут еще лучше. Но еще с большим возмущением Юз цитирует речь т. Троцкого, который заявил, что не только в Европе, но и в Америке придет в свое время мировая революция» (там же, стр. 16). Три авторитета мировой революции: на первом месте — Зиновьев, на втором — Ленин, на третьем — Троцкий, хотя непонятным образом Троцкий представлен качественно лучше, чем оба первые. Принцип монополии внешней торговли незыблем (хотя именно Зиновьев даже после протеста Ленина остался в единственном числе в Политбюро за ее отмену). Характерна последняя фраза по этому поводу: «Пусть бросит она (буржуазия) свои глупые пересуды, что у нас есть левая, правая и центр в этом вопросе, как, впрочем, и в других вопросах (там же, стр. 17). Зиновьев предложил, чтобы был увеличен экспорт хлеба. Мы вывезли пока около 20 миллионов, один только юг России вывозил до войны 400 миллионов в год (там же, стр. 21). Зиновьев предлагал из-за торговли не забывать, что основная цель «гегемона» — пролетариата в том, чтобы, в конечном счете, организовать мировую революцию. Он говорил, что в 1917 г. гегемон должен был захватить власть, в 1918–1919 г. — организовать Красную армию против белых, в 1921 г. — помочь крестьянству, в 1923 г. гегемон требует организации экспорта хлеба, а в 1930 г. — гегемония, быть может, выразится в том, что мы, русские коммунисты, бок о бок с иностранными рабочими будем драться на улицах европейских столиц» (там же, стр. 24).