— Больно? Прости… — решил остановиться, но она вцепилась в меня, не давая отстраниться.
— Нет, нет. Андрес, продолжайте, — взмолила девушка, притянула к себе и поцеловала. Страстней и более жадно. Урок усвоила.
Я осторожно начал движение, давая ей привыкнуть к моему члену. Ощутив расслабление в её бедрах, ускорился. Рецепторы конвульсивно срабатывали в мышцах, топя меня в этом крохотном женском теле.
Ласкал груди, плечи и живот Оливии, накручивал волосы на кулак. В нужную минуту почувствовал её. Она близко. Ускорился ещё сильней, вдалбливая себя в девушку. Оливия снова вскрикнула и едва не уползла от меня по простыне. Поймал, придержав за спину. Да, ты готова. Её тело тряслось, переживая сладостный пик.
Переждав, опустил обратно на постель. Придушил слегка за шею и, целуя в ухо, снова начал движение.
Мышцы судорожно запульсировали, давая понять, что и я близок. Зарычал, всем нутром сосредотачиваясь на акте.
— Джилл, — уже не отражая, кто передо мной, выпалил я.
Руки Оливии тут же упёрлись мне в грудь.
— Нет!
Но я уже не мог остановиться. Грубо блокировал ей руки и, жестоко вывернув девушку на бок, яростней задвигался в ней.
— Андрес, пусти, — она испуганно взмолила.
Да, сейчас. Уткнулся лицом в её талию, переживая бешеную эякуляцию в девушку. Все железы высвободились и я тряпкой откинулся на постель, переживая эпогей своего удовольствия.
Оливия спешно поднялась, подобрала халат.
— Ты — животное, — сурово бросила она и побежала прочь из комнаты.
Приподнялся на локте, с трудом понимая свою вину.
Ну и чёрт с ней! Хотела? Получила! Но на теле всё ещё ощущал вуалью её дыхание и бархат кожи. Содрогнулся, отгоняя непонятное волнение. Встал с кровати, направляясь в ванну. Но уже там при свете обнаружил наличие крови на головке члена.
Что? Устремился обратно к постели, включив свет. Сбросил смятое покрывало. На простыне багровело пятно. Девственница?! Твою мать! Долбанул по кровати, наполняя свою грудь совестливым стыдом.
На утро встретил её внизу, в гостиной.
— Оливия, — обратился к ней я, но она с нажимом меня перебила:
— Прошу вас расчитать меня, сеньор Андрес.
Я запнулся, переваривая новый шок от этой вечной тихони.
— Х-хорошо, — заикаясь, отвесил кивок. — Могу узнать какая причина?
— Мне нужно уехать к матери.
— Ты можешь воспользоваться отпуском. Бери сколько потребуется.
— Андрес, — она сердито смотрела на меня, резко перейдя на ты. — Я хочу уйти.
Желание — закон.
— Хорошо. Пройдём в мой кабинет. Напишешь заявление.
Повёл её в заданом направлении. Усадил за стол. Подал форму. Только теперь, когда она молчала, заполняла документы, мог произнести:
— Почему ты не сказала, что у тебя это впервые?
Её руки снова затряслись, но она приказывала себе не прекращать заполнение документа.
Не выдержал и положил ладонь на её руку.
— Прости, я не хотел тебя обидеть. Мне было хорошо с тобой, правда.
— Знаю, — посмотрела глазами полными слёз. — Потому и назвал меня Джилл.
Сконфуженно выдохнул, понимая всю курьёзность ситуации. Я не знал, как это объяснить ей. Мы оба сделали глупость. Она пришла ко мне, а я поддался слабости. Может её уход к лучшему?
Протянула листок бумаги. Взял ручку и поставил подпись. Оливия гордо поднялась.
— Если захочешь вернуться, я всегда возьму тебя обратно, — это я понял точно, но девушка стремительно покинула кабинет.
Женщины…
После слушанья, мы все были выжаты, как лимон. Джилл попросила Кастера помочь ей подняться наверх.
Я же плюхнулся на диван, ожидая услышать давно приевшиеся невесомые шаги Оливии. Но тишина в доме, грузом надавила на грудь. Детей я отправил к тётке ещё неделю назад, давая им прийти в себя после смерти мамы. И вот сейчас полностью ощутил себя одиноким. Странно, мне это раньше нравилось. А сейчас хотелось сломать стены и впустить в дом больше людей и душевности.
Подпрыгнул от резкой трели сотового.
— Да, — сверху по лестнице уже спускался Кас.
— Андрес, — голос Вельдосо я узнал бы из тысячи.
— Да, Рикардо.
— Конвойная машина с Чейзом рухнула с моста, — я невольно поднялся. — Вероятно, все погибли…
Вернись…пожалуйста 50
ДЖИЛЛ
Он жив. Моё сердце это чувствовало, иначе тело бы уже нашли.
Месяц. Прошёл целый месяц после того, как двое мужчин с утра возникли на пороге моей комнаты.
— Джилл, — могильно уронил Андрес.
— Доброе утро, — я приветливо улыбнулась, но их лица сбили с толку. — Чейз? — сердце тут же панически застучало.
— Да, — кивнул Кастер. — Его машина была сброшена с моста в воду. Водолазы сейчас ищут тела.
— Сброшена?! — именно это слово засело сейчас в моём мозгу.
— Перед падением конвойный сообщил диспетчеру, что их таранит трейлер. Следователи пока рассматривают вероятность побега.
В груди начало нарастать лёгкое сумасшествие, я искренне засмеялась:
— Вы что?! Он жив. Вот увидите. Так нужно. Он придет потом за мной, — улыбка начала перерастать в болезненную гримасу. — Увидите. Живой он, живой!
На трясущихся ногах меня вернули в кровать. Смех перерос в учащенное дыхание. Он придёт…
Но тело, до сих пор, так и не нашли. Течение реки очень сильное, поэтому его могло унести за несколько километров, как утверждали спасатели. Осмотр конвойной машины показал, что сетка повредилась при падении, поэтому Чейз вполне мог спастись. Должен был! Обязан! Ради нас!
Поднятый со дна трейлер тоже не дал адекватной картины. Водитель обычный дальнобойщик, который ехал в командировку. Погиб от удара махины об воду. Следов третьих лиц не найдено.
Сегодня было немного пасмурно. Зима была в самом разгаре, даря людям более лёгкие деньки, жара ушла на спад, температура не превышала выше двадцати пяти градусов.
С каждым днём я всё осторожней продвигалась по дому и чувствовала себя невероятно толстым существом. Андрес по несколько раз на дню выводил меня гулять во дворе дома, так как прогулки беременным были важны, по его словам. Даже предложил записаться в школу для родителей, но его участие в занятиях я совсем не хотела принимать — ещё живы в памяти были его признания.
Умылась, привела себя в надлежащий вид. Зеркало расстраивало меня теперь ещё больше. Лицо немного расплылось, отекли ноги и, кажется, волосы чуть поредели. Ладно, с этим разберёмся после. Я частенько мечтала вытянуться на постели, так как малышка давила на лобковую часть и, при этом, сильно упиралась мне в рёбра. Вот и сейчас, снова приняв горизонтальное положение, мою комнату навестила Морена.
— Джилл, поиграй со мной, — она жалобно смотрела на меня.
После ухода Оливии, в доме работала уже другая гувернантка. Детям она абсолютно пришлась не по душе — строгая солдафонка, воспитанная на правилах и режимах. Мигель бастовал и не желал её слушаться, хотя и к Оливии не питал положительных эмоций. Морена же плаксиво льнула ко мне, всячески прячась от новой няни…
— Попроси её вернуться, — посоветовала, однажды, Андресу. — Дети к ней привыкли, да и к тебе она…
Чуть не ляпнула, вовремя тормознув. Но он хмуро сдвинул брови:
— Неравнодушна?
— Это невозможно не заметить, — виновато пожала плечами.
— Я не слепой.
— Значит, дурачок, — постаралась, как можно, миролюбивей смотреть на него. — Андрес, ты и сам прекрасно видел, как она смотрит на тебя, ты её бог.
Мужчина, сдвинув брови, смотрел в пол.
— Мне не нужны были женщины. Они всегда меня раздражали, даже она. Только с тобой всё, почему-то, изменилось. Вдруг захотелось быть кому-то нужным. Даже решил, вначале, что это ты.
— Андрес, чем я отличаюсь от Оливии? Тем, что бывшая секс-рабыня, со шрамами на теле?