разговорами, его дыхание было бы спокойнее, и они могли бы идти быстрее.
Комда тоже казалась грустной и задумчивой. Она шла последней, опустив голову и изредка пиная мелкие камни. В полной тишине, нарушаемой только тихим монологом адепта Готобы, прошел и этот день. Ночью, впервые за последнее время, Йяццу спал хорошо. Голос не мучил его своими мрачными намеками и предсказаниями. Зато утром все началось заново. Ло проснулся раньше остальных, подкинул дров в почти потухший костер и пошел за водой. Мужчина тщательно умылся, ополоснул котелок и набрал холодной родниковой воды. Он был настолько погружен в свои мысли, что даже вздрогнул, когда услышал голос Готобы:
— Я увидел, что ты проснулся и поспешил следом за тобой. Нам нужно поговорить.
— Вы только и делаете, адепт, что разговариваете.
— Не слишком вежливо с твоей стороны упрекать меня в этом.
— Простите, адепт. Я просто сильно устал. Что нового вы хотели сказать мне?
— Нового — ничего. Я никогда не думал, что ты настолько упрям, Йяццу. Это даже не упрямство, а какое-то болезненное упорство в повторении одной и той же ошибки.
— В чем я ошибаюсь?
— В том, что продолжаешь доверять пришельцам.
Если бы Йяццу был менее терпелив, он бы застонал от бессилия. Адепт начал ежедневную проповедь. Мужчина сдержал себя и ответил:
— Я не хочу, чтобы вы снова заводили этот разговор. Это ни к чему не приведет. Сегодня я впервые хорошо выспался и надеялся, что и весь день пройдет спокойно, в атмосфере терпимости и взаимного уважения.
— Ты не хочешь слушать меня. Эта… женщина околдовала тебя. Она кажется ангелом, но поверь мне, она жестока и бездушна. Она пожертвует любым из нас ради достижения своей цели. И эта цель ужасна. Она замыслила убийство Великого Учителя. И не только его. Она устранит всякого, кто встанет у нее на пути. Скажу больше, я предвижу и свою скорую смерть. Матушку Исэ ждет та же участь. Только на тебя, Йяццу, последняя надежда. Она доверяет тебе. Ты должен улучить время и убить ее. Только так ты сможешь спасти всех нас и нашу прекрасную родину.
Йяццу смотрел на старика и видел, как возбужденно блестят его глаза, как дрожат сморщенные руки. То, что тот говорил, было явным безумием. «Старик сошел с ума, — ошеломленно подумал молодой мужчина. — Когда же это произошло? До или после нашего появления в Хайбуне?» И тут Готоба ухватил его за рукав куртки и горячо зашептал:
— Сделай, как я прошу! Ты прославишь свое имя в веках! Спасешь всех нас! Ведь для тебя это такой пустяк. Ты молод и силен, Йяццу. Я знаю, что ты был чемпионом в соревнованиях на палках! Конечно, эти ее слуги, Раст, Мстив и Тресс… Они могут попытаться помешать тебе… Но не волнуйся, я возьму их на себя!
Йяццу дернул плечом, освобождаясь от рук старого адепта. Затем, глядя ему прямо в глаза, медленно произнес:
— Вы больны, Готоба, и бредите. Я никогда не совершу ничего подобного. Любой, кто причинит Комде боль или страдание, будет иметь дело со мной. Вот это я могу вам обещать.
Он подхватил котелок с водой и пошел назад, в лагерь. На полпути он обернулся. Старик стоял, закрыв лицо руками. Его плечи мелко тряслись.
* * *
Дорога, хоть и полого, но поднималась вверх. Высокие деревья расступались в стороны, уступая место огромным бело-серым камням. После утреннего разговора с адептом Йяццу пропустил вперед Мстива и Раста, а сам пошел сзади вместе с Комдой. Он испугался, что старик, получив отказ, сам решит сделать «благородное дело» и совершит покушение на Комду.
— Йяццу, дорога поднимается в гору…
— Мы выходим из низины. Сейчас будет поворот, примерно на девяносто градусов, а потом дорога пойдет под уклон. Лес закончится. Дальше путь идет через степи. В это время года, скорее, луга. Трава там местами доходит до пояса.
— Ты сегодня не такой, как раньше.
— Такой. Тебе кажется, что во мне что-то изменилось.
Комда не стала спорить. Сегодня с самого утра она ощущала тревогу и беспокойство. Все члены отряда были необычно молчаливы. Мужчины шли, не поднимая глаз от земли. Дорога довела людей до огромного, размером с дом, белого камня и сделала резкий поворот. Комда шла, глядя под ноги, когда почувствовала резкий толчок в спину. Она потеряла равновесие и покатилась по колючим камням, но сумела сгруппироваться и быстро вскочить. Женщина повернулась и увидела Йяццу, который стоял, держа перед собой посох. Он смотрел не на неё, а вверх, на камень. На самой его вершине на фоне яркого голубого неба виднелся черный силуэт мендлока. Зверь посмотрел на стоящих внизу людей и громко застонал. Комда крикнула:
— Достать оружие! Отступаем от камня! Будьте внимательны, звери обычно охотятся стаями!
Люди, настороженно глядя по сторонам, пошли по дороге. Йяццу догнал женщину и сквозь зубы произнес:
— Прости, что толкнул тебя. Я увидел мендлока случайно. Он собирался прыгнуть. Ты как раз была под ним. Я испугался.
— Извинения приняты. Догони адепта. В случае чего, поможешь ему. Боюсь, мне придется воспользоваться своей силой… В этом случае старик получит хороший повод упрекать меня всю оставшуюся часть пути до Такэ-но Ути…
— Если до этого нас не съедят мендлоки.
Комда и Йяццу отступали назад, держа перед собой палки. Слева от дороги из-за дерева показался второй зверь. Он оскалил зубы, но рычать не стал.
— Не нравится мне поведение этих тварей. Они явно не торопятся атаковать.
— Комда!
В голосе Мстива слышалось волнение.
Женщина, не поворачивая головы, спросила:
— Что случилось?
— Дальше дороги нет!
— Как это нет?
Она обернулась и посмотрела на вагкха. Йяццу встал перед ней, прикрывая женщину собой. Он смотрел на приближающихся зверей. Их было уже четверо.
— Зачем мне обманывать? Посмотри сама!
Когда Комда произнесла несколько слов на незнакомом Йяццу языке, он понял, что Мстив был прав.
— Все так плохо?
— Трудно сказать. Надо подойти ближе.
Люди отступали, пока разведчик не остановил их. Тогда они позволили себе отвернуться от зверей. Мстив и Раст вышли вперед, прикрывая группу. Дорогу разрезал глубокий овраг. Он был настолько широк, что перепрыгнуть его не было никакой возможности.
— Как же они удачно выбирают места для засады, — раздосадовано бросил Раст. Это были его первые слова после более чем недельного перерыва.
Комда посмотрела по сторонам и сказала:
— Сдвигаемся левее. Там растет высокое и толстое дерево. Можно использовать его в качестве моста.
— Чем вы собираетесь рубить его? Своими ножами? — даже сейчас в голосе адепта Готобы слышались насмешка и едва скрытое презрение. И в