…Между прочим, ударная сила французской кавалерии – кирасиры – постоянно находились «на острие копья», решая самостоятельные задачи. Но эта победа дорого стоила Наполеону. «Бородино стало могилой французской кавалерии (по разным оценкам, погибло от 12 до 25 тыс. лошадей и 16 тысяч всадников – это чуть ли не половина кавалерии Мюрата) – лучшей в Европе!» – писали позднее французские участники Бородинской битвы, и большая часть ее, в основном кирасиры, нашла эту могилу на Курганной батарее. Мюрат, да и сам Наполеон так и не осознали, что время лихих кавалерийских атак на полевые земляные укрепления, защищенные орудийными батареями, уже прошло. «Табуны лошадей без всадников, ошалелых от грома орудий и беспрерывной стрельбы, с окровавленными седлами и чепраками носились по Бородинскому полю». Сколько тогда с обеих сторон положили лошадей, уму непостижимо! Кони в полной мере понимали всю опасность своего положения. Под громом и стуком сражения они стояли почти неподвижно, но временами вздрагивали всем телом и едва передвигали ноги. Человек уничтожал человека, а они, бессловесные, не имевшие дара слова, когда надо, слушались поводьев и послушно следовали за движением руки, часто бросавшей их в самый разгар сечи и… гибели…
Одна из этих колонн под началом отважного Коленкура проскочила все лощины, перескочила все овраги, рвы с валами и прорвалась под картечным огнем по «маршруту», предложенному смертельно раненным Монбреном! Она ворвалась в залитый кровью люнет с открытого тыла, порубила орудийную прислугу, захватила батарею Раевского, но ценой гибели отважного Огюста де Коленкура. Выпущенная в упор пуля последнего защитника Курганной высоты попала ему в сердце: на генерале не было кирасы! (Правда, иные версии гласят, что убит он был в голову и не пулей, а… ядром!) Ценой славной смерти лихой кирасирский генерал Огюст де Коленкур выполнил свое обещание: взял похожую на огнедышащий вулкан «батарею Раевского». «Бель мор (Красивая смерть)!» – соболезновал его брату, стойко принявшему горестную весть (лишь слезы стекали по его безмолвному лицу), генерал-адъютанту Арману де Коленкуру, французский император и, помолчав для приличия, добавил: «Франция потеряла одного из лучших своих офицеров!» Так в течение короткого времени Великая армия лишилась сразу двух своих замечательных кавалерийских военачальников.
…Между прочим, биограф Барклая де Толли С. Ю. Нечаев склонен объяснять захват Курганной высоты – «ключевой позиции» русских – ее плохой укрепленностью «с помощью искусства», как это обещал в своем знаменитом письме российскому императору М. И. Кутузов перед битвой. «Необходимые насыпь и ров так и не были закончены к началу сражения, – пишет он. – Вал не достигал требуемой высоты, а амбразуры были приготовлены только для десяти орудий. В ходе атаки вал ополз, и все укрепление, в конце концов, стало представлять собой лишь группу орудий на возвышении». В общем, затоптали неприятельские кирасиры все и всех…
Русские попытались было тут же вернуть себе высоту, сосредоточив на ней огонь сотни пушек и бросив на нее свою конную гвардию – кавалергардов и конногвардейцев под началом отчаянного смельчака, генерал-майора И. Е. Шевича из 1-й кирасирской дивизии Н. М. Бороздина 2-го! Но руководивший атакой на Курганную высоту пасынок Бонапарта Эжен де Богарнэ тоже «не лаптем щи хлебал»! Он отозвал потрепанных кирасиров Ватье де Сент-Альфонса и карабинеров Дефранса из 2-го корпуса покойных Монбрёна и Коленкура. Навстречу русским стремительно ринулась 1-я кирасирская дивизия Сен-Жермена (2-й, 3-й, 9-й кирасирский и 1-й шеволежерский полки) из 1-го корпуса генерала Нансути! Две конные лавины схлестнулись между батареей Раевского и деревней Семеновское, но на ход и исход сражения их яростная рубка уже особо не повлияла. Только когда в конную мясорубку ввязалась свежая дивизия тяжелой кавалерии Лебрена де Ла Уссэ (7-й, 23-й, 28-й и 30-й драгунские полки) из 3-го корпуса Груши, а затем еще налетели и освободившиеся после взятия деревни Семеновской кирасиры из 7-й тяжелой дивизии Лоржа (4-й корпус Латур-Мобура), русские, исчерпавшие на этом участке битвы свои кавалерийские резервы, отошли, но и не побежали…
…Между прочим, бросая в «кавалерийскую карусель» своих отборных кавалеристов, Латур-Мобур поставил во главе «бронированного» кулака саксонский полк «Гард дю Кор» («телохранителей» или лейб-гвардейцев). Их нагрудные кирасы так и не успели доставить к началу Бородинской битвы: они «застряли» (?) в Варшаве! Пришлось храбрецам идти в сечу без них, хоть как-то «защитившись» надетыми через плечо свернутыми в скатку плащами. Во второй волне скакали кирасиры саксонского полка «Цастров» в черных нагрудных кирасах, затем два полка их вестфальских «коллег». Последним навалился польский 14-й кирасирский полк…
С обеих сторон битва медленно замирала: выстрелы редели, изнуренные пехота и кавалерия схлестывались все реже и реже. Во многих местах стрельба прекращалась без команды – сама собой. К 17 часам вечера атаки прекратились. Продолжалась только канонада: окровавленные и черные, словно черти, артиллеристы все поливали и поливали друг друга своими смертоносными снарядами… Потом и она стала ослабевать…
Глава 19
К вопросу о «хронологии» Бородинской битвы
Один из современных биографов М. И. Кутузова Л. Л. Ивченко въедливо исследовала все как широко известные факты Бородинского побоища, так и его малоизвестные «нюансы». Она предлагает отнюдь не лишенный аргументов, уточненный «взгляд» на его «раскадровку», в частности, сдвигает его временную (часовую) хронологию, делая сражение более «компактным» (а не «растянутым» по патриотически-идеологическим причинам) и логически связанным. В адаптированном для широкого читателя варианте нового прочтения развития событий на Бородинском поле многое становится понятным.
Итак, еще на рассвете Багратион, увидев, какую массу войск Наполеон готов обрушить на его армию (ок. 96 тыс. против ок. 30 тыс. – тройное превосходство!), затребовал у Кутузова подкреплений. Его поддержали и Беннигсен с Толем, побывавшие на левом фланге.
Убедившись, что именно здесь будет нанесен главный удар по русской армии, и оценив всю его опасность, около 5.30 утра главнокомандующий дал команду на перегруппировку войск, направив к деревне Семеновское части из гвардейского корпуса генерала Лаврова. Две пехотные дивизии из корпуса Даву, стремясь избежать артиллерийского огня 110–120 орудий, выдвинутых Багратионом в переднюю линию, пока не подошли подкрепления, пошли через Утицкий лес, где их встретили плотным огнем русские егеря. Завязалась длительная перестрелка, в которой французы оказались лишены артиллерийской поддержки в лице отставшей на опушке леса 30-орудийной батареи генерала Ж. Пернети. Когда пехота Даву все же «вынырнула» из леса у южной флеши, то попала под плотный картечный огонь, выкашивавший ее плотные ряды словно косой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});