Стрелки в танках оказались не очень хорошими, может быть, поэтому им удалось остаться в живых. Да и роща, хоть и изрядно поредевшая, все-таки их немного скрывала.
Дила была странно растерянной и долго не могла сообразить, что он от нее требовал. Девушка несколько раз вытягивала руку с камнем в сторону танков, но не могла сосредоточиться, и у нее ничего не получалось.
Кир мрачно достал оставшиеся гранаты, связал их и, страшно ругаясь, пополз навстречу бронированной машине, когда Дила поднялась во весь рост. Он горестно охнул и метнулся обратно к внучке, словно уже видя, как ее тело распарывают пули крупнокалиберного пулемета.
И тут стрельба смолкла. Кир непонимающе оглянулся и увидел, как танки превращаются в кучи оплавленного железа, словно были сделаны из пластилина.
– Они не загорелись, дед. – Лицо Дилы было бледным и растерянным, а говорила она медленно и протяжно. – Я же говорила, что железо не горит. Я говорила тебе, а ты кричал на меня, чтобы я их поджигала, а они не горят… Дед.– Дила встала перед ним на колени.– Они не горят! Ты понимаешь, они не горят, а ты меня заставляешь их поджигать…
Лицо ее продолжало бледнеть, на глазах показались слезы, потом она повалилась на бок, прижав коленки к груди. Она неожиданно всхлипнула, глядя в небо пустыми, ничего не видящими глазами.
Кир еще раз с чувством выругался и, устроив ее голову себе на колени, начал мрачно разглядывать остывающие потрескивающие глыбы металла, в которые превратились танки.
Сердце у девушки слабо билось, а дыхание было едва слышным. Она потеряла много энергии, а Кир ничем не мог ей помочь. У него самого ее едва оставалось на самом донышке, слишком много потребовал этот день от них обоих.
Одинокий волк лег рядом, обнял девушку и, закрыв глаза, начал учащенно дышать. Собирая крохи энергии, разлитые вокруг, и направляя их через свою руку Диле. Но потом на него самого накатила слабость, перед глазами замерцали белые точки, и он провалился в тяжелое беспамятство.
Когда он очнулся, был уже вечер, первые звезды уже проявились в сереющем небе. Кир пошевелился, проверяя себя: в теле по-прежнему была слабость, но оно уже могло двигаться.
Не открывая глаз, он огляделся внутренним взором: солдаты были недалеко, в нескольких сотнях метров от них, но к его удивлению они ничего не предпринимали.
Это было странно, потому что именно сейчас их легко было захватить, а тем более это было просто, когда и он и Дила находились без сознания. Дила… Черт!
Кир выругался и повернулся к девушке, ее обморок перешел в сон, лицо порозовело, а дыхание стало ровным. Он вздохнул с облегчением и попытался встать. Его суставы заскрипели, а мышцы отозвались болью, но он сумел приподняться, а потом и сесть.
После этого одинокий волк глубоко задышал, переводя себя в боевое состояние, только в нем он мог сделать то, что хотел. Знакомый холодок пробежал по телу, боль в мышцах ослабела, а потом исчезла вместе со слабостью.
Он встал, забросил их рюкзаки и оружие за спину, поднял девушку на руки и пошел к оврагу, пересекающему поле, там, на дне его бежал ручей, и там они могли остаться на ночь.
О солдатах Кир больше не думал, если они не напали на них сейчас, то, вероятно, не нападут и ночью. А утром, когда он будет в лучшем состоянии, чем сейчас, он сможет понять, что они готовят на завтрашний день.
Одинокий волк собрал сухую траву, сухие ветки, развел костер и, приготовив суп из брикетов, разбудил Дилу.
Девушка приподнялась на локтях и посмотрела вокруг ничего не понимающим взором.
– Дед, что произошло? Я ничего не помню…
– Но ты вспомнила меня. Это уже хорошо, и даже вспомнила, что я все еще твой дед.
– Как мы здесь оказались? Что это за место? В моей памяти остались только какие-то огромные железные машины, они ехали на нас и стреляли. Ты кричал на меня, заставлял меня их поджечь, а у меня ничего не получалось… что было дальше, дед?
Кир устало вздохнул:
– Дальше все было хорошо. Ты их не подожгла, но как-то испортила, они больше не стреляли, а потом ты потеряла сознание, я тоже, а когда очнулся, то перенес тебя сюда. Здесь есть ручей, если хочешь, можешь помыться…
– Может быть, потом. А сейчас я хочу есть. Я уже становлюсь такой, как ты, мне все время хочется есть и спать. Ты неважно выглядишь, дед.
– Ты права, я устал, но нам можно спать только по очереди, солдаты недалеко от нас.
– Тогда спи, а я посмотрю за ними. – Голос у Дилы был таким же усталым, как и у него.
Кир вздохнул, девушка была очень молода и не готова к таким испытаниям. Но разве он мог что-то изменить?
– Разбуди меня через пару часов, чтобы ты сама могла поспать.
Он лег и проснулся только тогда, когда первые лучи солнца коснулись его лица. Кир вскочил, мгновенно переходя в боевое состояние, рядом происходило что-то предвещающее опасность.
Одинокий волк огляделся внутренним взором, солдаты готовились к наступлению, а рядом с ними находились два черных жреца, которые появились ночью, когда он спал. Кир взглянул на Дилу, спавшую рядом с потухшим костром, лицо ее было спокойно и безмятежно. Воин выругался и беспощадно растолкал ее.
– Ты не разбудила меня. Из-за тебя мы могли погибнуть!
Дила зевнула:
– Мы уже столько раз могли умереть, что мне это как-то уже и не страшно. Ты должен был отдохнуть, я тоже, поэтому я помолилась Матери-волчице, чтобы она разбудила меня в случае опасности, а только потом легла спать. Мы всегда так делаем в дальних тяжелых походах…
– Но этот мир, не мир Матери-волчицы, поэтому она просто не могла тебя услышать. Ну да ладно, чем бы ты ни руководствовалась, ты оказалась права: на нас не напали, мы все еще живы, и нам нужно думать о том, как пережить этот день. Солдаты готовят атаку, на этот раз с ними будут черные жрецы.
– Жрецы? – Дила огорченно покачала головой. – Тогда это на самом деле страшно, я помню, как это было в прошлый раз, тогда был всего один жрец, и я чуть не умерла. А сколько их сейчас?
– Двое, я с ними справлюсь, но вряд ли справлюсь со всеми солдатами.
– Хорошо. А сегодня неплохой день для смерти, солнце светит, птицы поют…
Кир изумленно посмотрел на нее:
– Внучка, ты же волчица, волки дерутся до конца, пока есть сила и воля.
– Да, дерутся, пока есть сила, а ее у меня осталось на самом донышке.
И тут это началось. Кир почувствовал, как его ноги подогнулись, словно от сильного удара, а затем прозрачный воздух вокруг него стал темнеть. Одинокий волк стал задыхаться, потому что его грудную клетку сдавило, и он упал на землю.
Чернота сгущалась, потом Кир совсем перестал дышать, и его понесло по темным лабиринтам памяти, он снова увидел Тину, оседающую на землю с арбалетной стрелой в груди, потом растерянную Дару, смотревшую испуганно на него, когда Кир шел по узким коридорам пещеры черного камня. Лицо верховного жреца, заносящего над ним жертвенный нож, потом все спуталось, и воин стал всплывать сквозь пласты памяти вверх, к нестерпимо яркому свету.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});