— Джемми, ты уже признанный Шерлок Холмс, так подумай и скажи, что нам делать, мы будем тебя слушаться, — покорно предложил доктор.
— Спасибо за доверие, — поклонился Джемс. — Итак, я начинаю, — сказал он, немного подумав. — Из письма Карло, или графа Дракулы, мы знаем, что мать его была вампиром, а следовательно, и умерла от вампира. Кто погубил ее, сказать нелегко. Быть может, это старый слуга из Америки, исчезнувший так таинственно; быть может, покойник, привезенный под именем дедушки графа; недаром же в ночь заболевания она видела старика графа во сне, кто знает, быть может, это и не был сон. Можно предположить, что и змея имела тут свое значение. Я по крайней мере склонен думать, что слуга-американец и покойник в гробу — одно и то же лицо.
Меня сбивает очень то, что гроб, о котором так много говорится в письмах, не существует больше. Мы с Карлом Ивановичем внимательно обыскали склеп и ничего подходящего там нет, — печально сказал Джемс. — Во втором склепе, открытием которого мы обязаны тебе, доктор, его тоже нет.
— Ты называешь «вторым склепом» тот, где я нашел мертвеца?
— Конечно, ведь в письме он прямо назван новым склепом, где похоронили графиню, и там говорится, что он находится в горе. Мне даже кажется, ты уж прости меня, — проговорил Джемс, протягивая доктору руку, — что ты виновник того, что вампир появился вновь.
— Что за чушь! — ; вскричал доктор.
— Нет, ты проследи, — не унимался Джемс, — ведь до твоего несчастного приключения все было спокойно, мы не слышали о смерти кого-либо, а тем более о внезапной и ничем не объяснимой, а после твоего падения они посыпались, как из рога изобилия: первым умер каменщик, унесший голову разбитой богини, а…
— Постой, постой, — перебил доктор, — ты хочешь сказать, что я открыл вход, быть может, и заговоренный (вот чушь-то я несу, пробормотал он про себя), выпустил вампира, но ты забываешь, мой милый, что в склепе был другой путь через скалу, через нее мог пройти не только твой вампир, но даже пролез целый человек, скелет которого мы и нашли. В дневнике учителя говорится о девах с озера, а так как мы, — доктор принял комическое выражение, — не верим в дев с озера, а верим в вампиров, то, значит, они были свободны и до нас.
— Не смейся, доктор, — сказал Джемс, — в дневнике сумасшедшего много ценных указаний.
Я сопоставлял письма с дневником и пришел к такому выводу: мы читали вначале дневник учителя, а затем письма, тогда как хронологический их порядок как раз наоборот. Вначале явилась графиня-вампир, а затем уж погиб учитель. Такой порядок подтверждается еще слугою Петро.
Молодой граф Дракула часто в своих письмах упоминает о старом Петро, из них же мы знаем, что он ушел на богомолье.
Если предположить, что он вернулся в то время, когда молодой граф с женой или невестой покинул замок хотя бы из страха перед вампирами…
Карл Иванович хотел вмешаться в разговор, но Джемс не дал ему и рта разинуть, а с азартом продолжал:
— Замок был заброшен и остался пустым, а Петро поступил в церковь звонарем, делал кресты и сажал чеснок. Это вполне логично.
Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что скелет, найденный нами в новом склепе, принадлежит никому иному, как бедному сумасшедшему учителю, Петру Доричу.
Его дневник обрывается на том месте, где он идет куда-то в гору на свидание, а больничная запись подтверждает исчезновение сумасшедшего и бесплодные поиски его трупа.
Скелет был одет, как сам ты, доктор, сказал, в какую-то хламиду или халат — ясно, это был больничный халат.
Про волосы ты тоже сам говорил, или обриты, или съела моль, теперь нет сомнения, были обриты, как и у всех сумасшедших.
— Гарри твоего же мнения, — перебил доктор, — он приказал похоронить скелет под именем Петра Дорича.
— Ну, вот видите, это только подтверждает, что я на правильной дороге, — сказал довольный Джемс. — Теперь дальше…
— Ты хочешь сказать, — опять перебил доктор, — что бедняк в припадке сумасшествия забрался через расщелину в склепе, там уснул под влиянием опиума, а затем от слабости, истощения, а быть может, и от голода умер.
— Нет, я предполагаю несколько иначе: учитель в припадке забрался в склеп, и там наступила минута ясного сознания. Он понял не только ужас своего положения, но и ужас, который грозил всей его родной деревне. Он пожертвовал собой вампиру, но в то же время употребил какие-то меры, которые легко мог знать от старого Петро, чтобы не выпустить больше вампира, и сам, как верный сторож, остался у входа в расщелину.
— Фу, как это поэтично! — не утерпел доктор.
— Я это только предполагаю, а не утверждаю, — немного сконфузился Джемс. — Может быть, было и так: Петро проследил учителя и заговорил выход из горы сам, я не сомневаюсь, что он мог это сделать. Результат один: выход был заговорен, а вот мы своей неосторожностью открыли другой.
Ну, теперь выводы, — продолжал Джемс. — Мы установили, что вампиры существуют, мы знаем убежище вампира и приблизительно — часы его вампирического сна, вернее говоря, его беспомощности, и мы должны его уничтожить!
— Да, уничтожить! — повторили все.
В ту же минуту раздался сильный стук и бренчание разбитого стекла.
Присутствующие невольно вскочили на ноги.
— Что это?
Оказалось, стукнула одна из створок открытого в сад окна и от сильного удара вылетели все стекла.
— Верно, от ветра, — сказал Карл Иванович.
— Помилуйте, Карл Иванович, да ни один лист в саду не шелохнется, — вскричал Джемс, — а мы попались, как глупые мальчики, нас подслушали. Итак, надо спешить. — Сегодня же я еду в город, — заявил Джемс, — и привезу что надо, а завтра в час заката солнца мы спустимся в склеп, откроем гроб и с Райтом вобьем осиновый кол в сердце прекрасной графини. Дальше. Пока же мы должны охранять жизнь Гарри и маленького Жоржа К. Первого передадим капитану и в помощь ему предоставим доктора, а второго буду караулить я сам. Посидеть на окне в летнюю ночь очень приятно, а два-три часа сна после восхода солнца для меня совершенно достаточно. Сегодня же, во время моего отсутствия, за Жоржем понаблюдает Карл Иванович. Итак, на борьбу, господа, — закончил торжественно Джемс.
— Мы с тобой, — ответили остальные.
— Мужайтесь, и мы будем победителями, — продолжал Джемс.
— Почему ты так уверен? — спросил Райт.
— Среди ночи серебристый голосок мне твердит: «Боритесь, я вам помогу», — ответил Джемс.
— Ну, а мне тайный голосок твердит: «Есть хочу!» — серьезно добавил доктор.
Все засмеялись, и настроение сразу переменилось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});