роса заведется… Его можно порезать в салат. Ого, как вымахал, — почувствовал весну!»
Салат из сорняков — такого я еще точно не пробовал. И добавил: «А хочешь, приходи сегодня ужинать в „Дебри науки“?»
Люси подняла голову от грядки и чуть озадаченно посмотрела на меня: «Ты что, сам готовишь?» — спросила она. «Ха-ха, вот увидишь, готовлю! Правда, в основном твои овощи… Так ты придешь? — И тут я вспомнил, что договорился с Максом, что мы встретимся в кафе «Рыбалка» и пропустим по стаканчику. — Или можно завтра, если у тебя вечер занят?» — «Нет-нет, сегодня у меня ничего». Я подумал: вот я молодец, и как теперь выпутываться? «Так-так-так… вот и отлично, вот и прекрасно, приходи чуть позже, к полдевятому, я как раз успею сделать еду». — «Как скажешь, — ответила она. — А может, прийти пораньше — помочь тебе?» В ее фразе слышалась некоторая ирония, как бы намек на то, что я сам вряд ли способен на что-то путное, — вообще-то, не суперкрасиво с ее стороны. «Нет-нет, вот увидишь, я справлюсь сам, на кухне я — мастер».
И тут же подумал: один молочай на салат — маловато будет, так что мне теперь прямиком в магазин затовариться, сготовить, накрыть, потом бегом на аперитив — пока туда, пока сюда, дома буду в 20:15 уже пьяный, ужин псу под хвост, — плохо придумал. План В: пойти на аперитив, выпить «Оранжину» (Огапgina®), — не вариант. План С: отказ от аперитива — вариант совсем никакой. План Э: пригласить Макса ко мне, выпить вместе аперитив и поужинать. Я спросил у Люси, как ей, если Макс тоже придет на ужин, она сказала «без проблем». Насчет горячего у меня уже была мысль: заодно избавлю Франка от доброго килограмма морковки, двух репок и салата, так что я отправил Максимилиану эсэмэску, заскочил в магазин, купил вина, кусок говядины и красную скатерть, подмел и надраил все в «Дебрях науки», потом принялся мыть и чистить овощи, одно шинковать, другое резать дольками или кубиками, перекладывать, пассеровать, припускать (готовка — это как парусный спорт: разобраться с терминологией — уже полдела), потом запихнул все в мультиварку «Термомикс» (Тегmomix™), не забыл налить воду и белое вино, забыл положить тмин и приправы, одолжил у Матильды бокалы для вина, накрыл стол, зажег свечи. Было 20:20, — как раз скоро придут.
Можно сказать, ужин удался на славу.
Вкусная штука — молочай.
Тушеная говядина с морковью оказалась именно что говядиной с морковью, мясо было жестковато, но ничего, есть можно, только надо порезать на мелкие кусочки, зато морковка так и таяла во рту — разварилась почти что в кисель.
И разговор был очень приятный.
Хотя Макс немного витал в облаках — то ли что-то вспомнил, то ли о чем-то жалел, — Люси старательно не упоминала про Линн. Люси сразу узнала свечки, которые я стащил в церкви, — она обнаружила точно такие же в доме у деда в тот день, когда отключилось электричество; мы попросили ее рассказать, как ее арестовали и держали в участке. «Да ничего особо увлекательного», — вздохнула она, глядя в сторону (как сейчас вижу ее худое лицо, неясную улыбку); она не пыталась как-то подчеркнуть свою роль: демонстранты кричали «Вся планета — 003[25]», «003 везде», «Нет бассейнам!», «Спасем сельскую природу», и вдруг Люси и других бывших там активистов атаковала полиция, — по версии Люси, просто решила в какой-то момент взять и навешать им по максимуму, включая газ, дубинки и задержания; двое полицейских схватили ее за волосы и волокли по земле, потом как бы нечаянно, но от души отдавили башмаком руку и швырнули в полицейский фургон. Затем были долгие часы препинаний, злобных нападок и намеков, как будто у нас не демократия и сидящие за столами вооруженные люди в синем могут сделать все что угодно, и звания у них как у военных — лейтенант, капитан, капитан-лейтенант; ей не предъявляли никаких обвинений, ничего не говорили, удерживали безо всяких законных оснований, — значит, что получается, практически любого человека можно исколошматить, бросить в кутузку, а потом, без слов извинений, отправить восвояси — вместе с синяками, ссадинами, позором и пошатнувшимися убеждениями. «Они убивают всякую веру в государство, — говорила Люси. — До этого я вообще не думала, что бывает произвол или бесправие. Теперь я знаю, что все возможно: насилие реально существует и закон стоит на стороне силы».
Макс (мы допивали третью бутылку, считая аперитив) завелся с пол-оборота:
— Эти суки готовят нам диктатуру! Даешь сопротивление! Я первым делом устрою в погребе склад консервов и охотничьих ружей!
— Может, это связано с ростом климатических и вообще экологических проблем — ураганы и штормы становятся все страшнее, — ну и менты тоже больше свирепствуют, по аналогии. Надо же государству изображать какую-то деятельность…
— Поразительно, — добавил Макс, — вот ФПСХ (Федерация профсоюзов сельского хозяйства) может запросто жечь покрышки от тракторов и устраивать костры на перекрестках! И даже забрасывать префектуру дерьмом! Им все сходит с рук.
— И правда, им все можно, — добавила Люси.
— Просто министерство сельского хозяйства и министерство экологии — две отдельные структуры, у них и цели разные, и действуют они каждое по-своему.
— Ну, друзья, не будем портить вечер разговорами о всяких дураках.
Люси после этого тихо загрустила, а Макс внезапно страшно воодушевился.
— Предлагаю послушать немного военной музыки. Давид, поставь-ка ты нам «Прощание императорского конногвардейского стрелкового полка с храбрыми польскими уланами», — так сказать, на десерт. И подавай водку.
Воинственно загремели литавры, и Макс вдруг заголосил:
Знает всяк француз отважный,
Не предаст его улан!
Славу обретет однажды
Польский доблестный улан!
Мы переглянулись — с чего вдруг уланы? «А ни с чего», — ответил Максимилиан, просто у него от наполеоновских песен душа поет. «Может, его и назвали Максимилианом в честь Робеспьера?» — спросил я. Он еще пуще развеселился: «Сам-то как думаешь? Иначе зачем мне тут торчать, в самом сердце мятежной Вандеи? Шуанов добиваю!»
Его фанфаронство и закидоны в конце концов рассмешили даже Люси.
Отличный вышел вечер, засиделись чуть не до утра.
Макс ушел первым, а Люси… в общем, и не ушла.
Вышло все как-то само собой, как трава растет — никто не замечает, а она раз — и выросла.
Мне не хотелось ее отпускать, ей не хотелось идти домой.
Особо мы не задумывались.
Я загуглил «мужчина — Близнец, женщина — Овен»: мгновенная искра. Прочная глубокая связь, несмотря на двойственный характер Близнецов (это я —