Войдя в спальню, я приобняла его за плечи и развернула от зеркала к себе. Посмотрела в глубокие серые глаза. И поцеловала – не потому, что чутко уловила причины его беспокойства, а потому, что мне и не нужно было их знать. Единственное, что от меня требовалось, – понимать, как избавить Алекса от волнений.
Закрыв глаза, он наклонился ко мне, наши лбы соприкоснулись. Так мы постояли какое-то время, храня молчание. Когда Алекс открыл глаза, он выглядел уже значительно лучше. Его руки обвили меня, и было в этих объятиях так хорошо, так спокойно и безопасно, словно ничего плохого между нами никогда не произойдет.
– Пойдем, – сказал Алекс.
Семейство Кинни жило в самом маленьком доме на длинной улице у прибрежной полосы озера, вдоль которой высились огромные, по виду весьма недешевые коттеджи. Крошечный двор друзей Алекса подступал прямо к воде, и здесь было изумительно красиво летом. На противоположной стороне озера виднелся парк развлечений, а весь задний двор дома, представлявший большой пирс, занимал огромный металлический мангал. Запах жареного мяса ударил мне в нос сразу же после того, как я вышла из машины.
Потом до меня донеслись музыка и смех. Обычный для пикника шум. Звенящие звуки лета. Мне вдруг стало стыдно за то, что я ничего с собой не прихватила – по дороге можно было заскочить в магазин и купить хотя бы упаковку печенья. Алекс заверил меня, что все в порядке, и все-таки я ощущала, что пришла с пустыми руками, немного переживая, пока он вел меня по посыпанной камешками дорожке в светлую, веселую кухоньку. Я только сейчас вспомнила о том, что забыла свою камеру, – это служило лишним подтверждением тому, что меня буквально колотило от волнения.
– Джейми, здорово, сукин сын!
Я никогда не слышала, чтобы в голосе Алекса звучала такая нежность – даже несмотря на резкое приветствие. Мужчина, который, видимо, и был Джейми, обернулся от кухонной столешницы, где выкладывал на тарелку гамбургеры. Моей первой мыслью было то, что этот Джейми очень красив, он был намного привлекательнее Алекса и обладал примечательной внешностью: глубокие синие глаза, темные брови, чуть более светлые, выгоревшие на солнце волосы, абсолютно правильные, точеные черты лица. Моей второй мыслью было то, что Алекс и Джейми могли бы быть братьями, ведь их совершенно разные лица умели принимать абсолютно одинаковые выражения.
И какой же была моя третья мысль?..
А была она о том, что этот Джейми, друг Алекса, его кореш со школьных времен, совсем меня не ждал.
Даже не цвет моей кожи, а само мое присутствие заставило Джейми всполошенно отпрянуть. Стоило хозяину дома увидеть меня, как его сердечная, искренняя улыбка застыла в недоуменную гримасу, которая, впрочем, сбежала с лица в одно мгновение. Джейми сделал шаг вперед, как ни в чем не бывало, словно не отшатывался от меня секунду назад. И протянул руку.
Я с любопытством наблюдала за дружескими объятиями, которые оказались чуть более долгими, чем обычно, но чересчур резко прервались. Когда приятели отстранились друг от друга, лицо Джейми горело. Они еще немного похлопали друг друга по плечам и потыкали кулаками в бицепсы, совсем как мальчишки. Увидеть глаза Алекса мне не удалось.
– Это – Оливия, – сказал он и, поймав мою руку, притянул ближе к себе. – Моя невеста.
Алекс произнес последнее слово ровно, без запинки, его рука крепко сжимала мою ладонь – и земля, которая, казалось, уже немного закачалась под моими ногами, снова стала твердой. Алекс крепко прижал меня к себе, обвив рукой за талию.
– Оливия, это – Джейми. Мой гребаный лучший друг.
– Оливия, – серьезно произнес Джейми, – как, черт возьми, этому ублюдку удалось заморочить вам голову и заставить ответить «да»?
А потом… можно сказать, что все было довольно мило. Все, что связывало друзей в прошлом, осталось прежним. Джейми с чувством пожал мне руку и еще несколько раз похлопал Алекса по спине, пока они обменивались своими шуточными оскорблениями.
– Все в сборе, – сказал Джейми. – Иди на задний двор, поздоровайся.
– Все? – спросил Алекс.
Джейми рассмеялся и опять похлопал его по плечу:
– Ага, даже моя мама. Не забудь обнять ее покрепче.
Алекс бросил взгляд на меня:
– Его мама чертовски меня любит.
– Ну да, черт возьми, просто обожает.
Я растерянно поморгала, уши сворачивались в трубочку от этого «черт», вставляемого к месту и не очень, но засмеялась:
– А почему бы его не любить?
Джейми снова кинул в мою сторону излишне официальный, серьезный взгляд:
– В самом деле, почему бы его не любить?
Мы вышли из дома и направились к пирсу, откуда нас уже приветствовали маленькие группы гостей с тарелками еды в руках. Здесь все знали Алекса. Ни один из них не был удивлен моему присутствию или представлению в качестве невесты Алекса так, как Джейми. У меня даже возникло впечатление, что многие из этих людей, возможно, знали Алекса давным-давно, но не слишком хорошо.
– А это – Энн, – сказал Джейми за нашими спинами, когда Алекс повел меня вниз по ступенькам, ближе к воде. – Она возится с Кэмом.
Рука Алекса еще крепче сжала мою.
– Позволь представить тебя жене Джейми.
Энн Кинни не обращала внимания ни на что вокруг, кроме своего сына, который болтал ногами и плескался в мелководье у самого края озера. На Энн были надеты выцветшие джинсы, которые выглядели так, будто вполне могли принадлежать ее мужу. Штаны были закатаны до икр и туго стянуты на талии ярким платком. Рыжие волнистые волосы Энн были убраны в длинную косу, спускавшуюся по спине, а ее полосатая рубашка повлажнела от брызг.
– Иди к бабуле, – сказала Энн сыну, когда мы приблизились. Маленький мальчик тут же понесся прочь от нас, к пожилой женщине в большой, защищавшей от солнца шляпе. Бабушка протянула руки, чтобы поймать ребенка.
– Энн!
Она обернулась на звук голоса Алекса – так медленно, словно в запасе была уйма времени, – и, увидев старого приятеля, улыбнулась:
– Привет, Алекс.
В отличие от своего мужа Энн, казалось, совсем не удивилась, заметив меня. Она вытерла руки о задние карманы своих джинсов и перевела взгляд с меня на Алекса. Потом вскинула бровь.
– Это – Оливия, – представил Алекс. – Моя… Мы собираемся пожениться.
– Мои поздравления, – отозвалась Энн.
Голос супруги Джейми звучал так, словно она действительно была искренне за нас рада. Она не подошла к Алексу, чтобы обнять его, так, как это сделал Джейми. И даже не протянула ему руку. Энн вообще не дотронулась до Алекса, словно избегала это делать.
– Оливия, – сердечно произнесла она, – мой муж уже дал вам что-нибудь выпить или съесть? Нет? Какой наглец! Пойдемте, перекусим что-нибудь, пока эта стая саранчи, которую он называет семьей, все не размела.